Ши Куан [63] — «чиновник, ведающий музыкой» (ши) из государства Цзинь (жил в VI в. до н. э.), слепой от рождения, прославленный специалист в области музыки, умевший по ее звукам определять, придет ли дом правителя в упадок, ждет ли в бою победа или поражение, и т. д. (см.: Го юй, гл. 14, с. 165-167 (ср.: ГЮ, с. 217-218, 407-408, пр. 1); Цзо чжуань, гл. 33, с. 86; ШЦХЧКЧ, гл. 39, с. 86; гл. 25, с. 3; ср.: Сыма Цянь, пер. Вяткина, т. 5, с. 177-178, 281, пр. 143; т. 4, с. 97; МН, т. 4, с. 329; т. 3, с. 293-294). Китайская гамма состоит из «пяти нот» (у инь [64]), или ступеней, называющихся гун [65], шан [66], цзюэ [67], чжи [68] и юй [69]; они соответствуют европейским нотам до, ре, ми, соль и ля (см.: Мэн-цзы, с. 164 (7.1), пр. 5). В старой китайской музыке и связанных с нею областях (философии, магии, военном деле, метрологии и др.) важную роль играли 12 музыкальных труб — «дудок-камертонов» (люй [70]), которые различались размерами и высотой тона (их ряд начинался с самого длинного и низко звучащего инструмента и кончался самым коротким и высоко звучащим). Их звуки составляют ровно одну октаву, и каждый представляет собою один из 12 полутонов нетемперированной хроматической гаммы, тождественной пифагоровой. 12 «дудок-камертонов» делятся на «шесть дудок-камертонов» (лю люй [71]), издающих сравнительно более низкие полутоны, и «шесть дудок-камертонов» (лю люй [72]), издающих сравнительно более высокие полутоны; первые считались связанными с ян, вторые — с инь. Выражение лю люй [71] иногда (как в данном случае) синекдохически представляет все 12 «дудок-камертонов» (см.: МН, т. 3, с. 293-319, 630-635, ос. с. 293, пр. 3; Сыма Цянь, пер. Вяткина, т. 3, с. 97-106, 245-252, ос. с. 245, пр. 2; Bodde 1959, с. 15-18). 1, 3, 5, 2 и 4-я «дудки-камертоны» издают, соответственно, «ноты» гун, шан, цзюэ, чжи и юй.

Начало речи «знатока писаний» развивает тему, предложенную в «Мэн-цзы»: «[Даже имея] остроту зрения Ли Лоу и [профессиональное] умение Гуншу-цзы, если не применять циркуля и наугольника, то не в состоянии будешь очертить квадрат или круг; [даже имея] чуткость слуха чиновника, ведающего музыкой, Куана, если не применять шести дудок-камертонов, то не в состоянии будешь привести в порядок пять нот; [даже обладая] путем Яо и Шуня, если не применять правления, [проникнутого] человеколюбием, то не в состоянии будешь устроить Поднебесную» (Мэн-цзы, с. 162 (7.1)). Почему-то этого не заметили комментаторы. Смысл начала речи становится ясен в свете высказывания Дун Чжун-шу о копировании неизменных образцов, подражании Небу и «прежним царям» (см.: Кроль 1984 (II), с. 81-82). Использование «дудок-камертонов» музыкантом, «циркуля и наугольника» ремесленником — примеры использования образцов из «Мэн-цзы» и арсенала школы Гунъян.

Некоторые ханьские авторы пытались увидеть разницу между словами шэн и инь в выражении шэн инь [73]: под шэн понимали отдельные ноты (у шэн [74], «пять нот», то же, что у инь, см. пр. 20 к гл. 10), а под инь — сочетания разных нот. Так, Цзя И писал: «По этой причине, когда из пяти нот (шэн) [одна] запевает, [а другая] подпевает, и они откликаются друг другу, то гармония бывает налажена; когда гармония бывает налажена [и ноты] образуют узор (ли [75]), это называется инь» (Синь шу, св. 8, Лю шу [76], с. 49). В других текстах вместо термина ли («узор») употребляются его синонимы вэнь [77] и фан [78] («разноцветный узор»): «Ноты (шэн) образуют разноцветный узор (т. е. сочетание разных нот, подобное смешению разных красок. — Ю. К.), его называют инь» (см.: Мао Ши, гл. 1, с. 36-46 и коммент. Чжэн Сюаня и Кун Ин-да (ср.: Legge, She К., с. 34); Ли цзи, св. 37, гл. 19, с. 1а-2б и коммент. Чжэн Сюаня и Кун Ин-да; ср.: Legge, LK, т. 28, с. 92, 93; МН, т. 3, с. 238, пр. 3). Чжэн Сюань в комментарии к «Ли цзи» указывает: «Если [ноты] гун, шан, цзюэ, чжи и юй смешаны друг с другом и приведены в гармонию, это называют инь; если [нота] издается отдельно, она называется шэн» (Ли цзи, св. 37, гл. 19, с. 1а). В «Бо ху тун» слово шэн тоже прилагается к «пяти нотам», а этимология слова инь указывает на гармоническое взаимодействие качественно разных звуков (см.: Бо ху тун, гл. 1Б, с. 59; ср.: Po Hu Tung, с. 404): там сказано, что они, «придя в гармонию, глотают друг друга».

В сочетании чжи бянь [79] слово бянь как будто описывает изменения нот (шэн) в ходе их взаимодействия, когда они складываются в «сочетание-узор» в музыкальном произведении (см.: Ли цзи, св. 37, гл. 19, с. 1а-1б); ср. пр. 21 к гл. 10. Хао И-син поясняет: «Ноты откликаются друг другу, поэтому порождают изменения (бянь). Оттого и сказано «знать изменения» (чжи бянь)» (ШЦХЧКЧ, гл. 24, с. 35). Но «музыкальные вариации» (см.: Gale 1931, с. 60), означаемые словом бянь, — это знак гораздо более глубоких «изменении», происходящих в сердцах людей. В «Ли цзи» сказано: «До конца исследовать корень и знать изменения — это природа музыки» (Ли цзи, св. 38, гл. 19, с. 9а). Кун Ин-да комментирует: «Так как музыка первоначально исходит из сердца человека, когда сердце скорбно, то и она скорбна, когда сердце радостно, то и она радостна; это значит, что можно по ней до конца исследовать ее корень. Если сердце злое, то невозможно превратить (бянь) злое в доброе; [постичь это правило — ] это значит знать изменения (чжи бянь). В таком случае, когда выше в тексте было сказано: «Лишь музыку нельзя сделать фальшивой» (ср. там же, с. 76. — Ю. К.), это и имелось в виду. Здесь говорится: до конца исследовать ее корень [в сердце] человека и знать внутренние и внешние изменения и превращения — лишь музыка способна на это, поэтому [в тексте] и сказано «природа музыки»...» (там же, с. 96). По Кун Ин-да, «знать изменения» значит знать пределы изменений человеческого сердца, о котором можно судить, когда человек поет, ибо его пение зависит от того, какое у него сердце, и непременно выдаст, доброе оно или злое (ср.: Legge, LK, т. 28, с. 114; МН, т. 3, с. 258; Сыма Цянь, пер. Вяткина, т. 4, с. 80). Со знанием «природы музыки» связана концепция создания музыки, которая является частным проявлением древнекитайской концепции творчества вообще. В «Ли цзи» сказано: «Поэтому знающий природу обрядов и музыки в состоянии создавать (цзо [80]) их, знающий утонченную форму обрядов и музыки в состоянии следовать (шу [81]) им. Того, кто создает, называют совершенномудрым; того, кто следует, называют мудрым. «Мудрый» и «совершенномудрый» говорят о тех, кто следует и создает» (Ли цзи, св. 37, гл. 19, с. 9а; ср.: Legge, LK, т. 28, с. 100). Кун Ин-да поясняет: «Ниже [в тексте] сказано: «До конца исследовать корень и знать изменения — это природа музыки». Если кто в состоянии до конца исследовать ее корень, понять ее изменения и их распространение (? бянь тун [82]), это значит, что он знает природу музыки» (там же; ср. то же изречение в ШЦХЧКЧ, гл. 24, с. 23 (ср.: МН, т. 3, с. 249, Сыма Цянь, пер. Вяткина, т. 4, с. 77); ХШБЧ, гл. 22, с. 1907; Hulsewe 1955, т. 1, с. 432, 441, пр. 13; Watson 1958, с. 90-91; LMCD, с. 13). Таким образом, фраза «дуть в дудки-камертоны и благодаря этому знать изменения» указывает на человека, знающего «природу музыки» и потому способного «создавать» ее. И он, и плотник, «знающий соответствие» между отверстием и шипом, относятся к категории творцов.

Выражение инь сюнь [83] («сообразоваться [с тем, что есть], и следовать этому») — антоним слова цзо [80] («создавать») и выражения гай цзо [84] («создавать заново, во изменение [прежнего]»), ср. сказанное Бань Гу о Хо Гуане [85] (ум. в 67 г. до н. э.): «Гуан сообразовался [с тем, что есть], и следовал этому, соблюдал служебные функции и ничего не создавал заново, во изменение [прежнего]» (см.: ХШБЧ, гл. 89, с. 5180). В династийной сфере выражение инь сюнь характеризовало поведение государей-преемников (за исключением «образцовых [правителей]» (цзун [86])) (см.: Кроль 1981 (II), с. 46-47). С конфуцианской точки зрения такое поведение считалось иерархически менее ценным, чем творчество (цзо), но считалось поведением «мудрого», «достойного человека» и ценилось достаточно высоко. Об этом свидетельствуют конфуцианские высказывания, например, следующее: «Когда благородный муж устраивает [дела] правления, он высоко ценит сообразование [с тем, что есть,] и следование этому и считает трудным создание заново, во изменение [прежнего]» (ХШБЧ, гл. 24А, с. 2028 (ср.: Swann, с. 201); см. также: Кроль 1984 (II), с. 78). Слова «сообразоваться [с тем, что есть,] и следовать этому, а не создавать» эквивалентны словам Конфуция «следую (или: передаю) (шу [81]), а не создаю (цзо [80])» (см.: Кроль 1981 (II), с. 45-46). Считалось, что творец, который «создает», — более совершенная личность, чем продолжатель, который «следует», поэтому продолжатель нуждается в хороших помощниках, способных компенсировать его личное несовершенство (ср.: Кроль 1970 (I), с. 116-117). Это и имеет в виду «знаток писаний». Добавим, что «сообразование и следование» рассматривалось как второй по ценности вид поведения в конфуцианстве, но как первый по ценности вид поведения в даосизме. См.: (Кроль 1977 (Ш), с. 137, 149-151, пр. 49).

«Канцлер Цао» (Цао чэн сян [87]) — Цао Шэнь [88], соратник Гао-цзу, занимавший пост «канцлера» при его преемнике с 7 сентября 193 по день своей смерти 24 сентября 190 г. до н. э. (см.: МН, т. 3, с. 188-189; HFHD, т. 1, с. 180, 183 и пр. 3: Сыма Цянь, пер. Вяткина, т. 3, с. 760). См. его биографию в кн.: ШЦХЧКЧ, гл. 54, с. 1-19; ср.: Watson 1961, т. 1, с. 421-426; Сыма Цянь, пер. Вяткина, т. 6, с. 203-209. Когда он занял место своего предшественника, то ничего «не изменил» в делах, «целиком следуя» его правилам; подобрал себе помощников по их внутренним качествам, удалил со службы чиновников, склонных сурово применять закон ради того, чтобы стать известными; «день и ночь пил крепкий опьяняющий напиток», и все знали, что он не занимается делами, а когда кто-нибудь из чиновников или клиентов пытался сказать ему что-либо деловое, Цао Шэнь поил его при каждой попытке, пока тот не уходил пьяный, так и не высказав своего мнения; его подчиненные также пили и пели песни, а однажды он присоединился к ним (см.: ШЦХЧКЧ, гл. 54, с. 14-15; ср.: Watson 1961, т. 1, с. 423-424; Сыма Цянь, пер. Вяткина, т. 6, с. 207-208). Такое поведение было связано с тем, что он был даосом и применял даосские методы в управлении. Сходным образом вел себя другой «канцлер» — даос Чэнь Пин [89], занимавший попеременно посты «левого» и «правого» «канцлеров» с 23 ноября 190 (или со 189) до самой смерти в 178 г. до н. э. с небольшим перерывом в 180 г. до н. э. (см.: МН, т. 3, с. 189-190; Сыма Цянь, пер. Вяткина, т. 3, с. 760-764); про Чэнь Пина говорили, что он «не устраивает дел [правления], изо дня в день пьет крепкий опьяняющий напиток» (ШЦХЧКЧ, гл. 54, с. 13; гл. 56, с. 20; ср.: Watson 1961, т. 1, с. 422, 164; Сыма Цянь, пер. Вяткина, т. 6, с. 207, 233). В обоих случаях питье вина выступает как знак даосского поведения, отличавшегося «недеянием» и «сообразованием [с тем, что есть,] и следованием этому».

«Сановник Ни» (Ни да фу [90]) — Ни Куань, видимо, именовавшийся так в связи с тем, что в 110-102 гг. до н. э. занимал должность «сановника-императорского секретаря» (см.: ХШБЧ, гл. 19Б, с. 1212, 1218; ЯТЛ (ЦДБ), с. 135, пр. 31). Бань Гу сообщает, что «когда [Ни] Куань стал сановником-императорским секретарем, он нес служебные функции, поступая в соответствии с намерениями [государя], и поэтому долго ничего не делал, чтобы исправлять и увещевать верховного [правителя]» (ХШБЧ, гл. 58, с. 4159; ср.: ШЦХЧКЧ, гл. 121, с. 22; Watson 1961, т. 2, с. 408). Ма Фэй-бай считает, что слова о молчании «сановника Ни» основаны на этом факте (см.: ЯТЛЦЧ, с. 78, пр. 5). Это убедительнее, чем попытка Ван Ли-ци связать их с сообщением, что, будучи мастером составлять доклады и искусно владея письменным словом, Ни Куань «устно не мог разъяснить» свои мысли (см.: ШЦХЧКЧ, гл. 121, с. 21 (ср.: Watson 1961, т. 2, с. 407; ХШБЧ, гл. 58, с. 4155); ЯТЛ (ЦДБ), с. 135, пр. 31). Все же не вполне понятно, как этот пример иллюстрирует мысль о творцах и продолжателях.

В кавычках — цитата из «Шу цзина» (см.: Legge, Shoo К., с. 257 — 258 (IV.VIII, pt. II, 11)). Там другое подлежащее: «Если обряды многочисленны (или многосложны, или обременительны. — Ю. К.), то приводят к беспорядку». Текст «Янь те лунь» можно понять и так: «...нельзя быть перегруженным [множеством мелких обязанностей]; если он «перегружен, это ведет к беспорядку»». Это лучше с точки зрения параллелизма.

Такого отрывка нет ни в «Чунь цю», ни в их комментариях. Почти так же сформулированная оппозиция есть у Лу Цзя: «Мелочной (или: выясняющий все до мелочей) чего-нибудь да не увидит, [но] чего не вместит широкий?» (Синь юй, гл. 3, с. 5). На взгляд Ван Ли-ци, Лу Цзя хорошо знал «Гулян Чунь цю [91]» и, вероятно, использовал здесь мысль «Чунь цю» (см.: ЯТЛ (ЦДБ), с. 135, пр. 34).

Вэй ган [92] (в 3 изданиях «Янь те лунь» и еще 3 редакциях порядок слов обратный — ган вэй) дословно значит «главные веревки сети» (см.: Ван Пэй-чжэн, с. 36-37; ГЦ, гл. 1, с. 2, коммент.). В «Гуань-цзы» сказано: «Законы и указы суть главные веревки сети (вэй ган)» (ГЦ, гл. 53, с. 343; ср.: Maverick, с. 102); «Если четыре главные веревки сети (вэй) не натянуты, то государство погибнет» (ГЦ, гл. 1, с. 2; ср.: Maverick, с. 32). Выражение «четыре главные веревки сети» означает нормы поведения, справедливость, бескорыстие и чувство стыда (см. также: ХШБЧ, гл. 48, с. 3717). Ван Ли-ци цитирует в пояснении к вэй ган второе изречение из «Гуань-цзы», где «главные веревки сети» истолкованы не как правовые, а как этические устои (см.: ЯТЛ (ЦДБ), с. 135, пр. 35). Такое толкование справедливо и для «Янь те лунь» (ср.: ЯТЛ, гл. 34, с. 245). Аналогия между основными принципами (законами) космоса и общества и сетью (или тканью) характерна для древнекитайской культуры (см.: Needham 1956, т. 2, с. 554-556; Harper, с. 3, 7, пр. 31-33); ср. пр. 5 к гл. 32.

Ци хуй [92a] — ханьский термин (см.: Swann, с. 416 (и пр. 14), 421), означающий «встреча во имя официальной цели в заранее установленный срок», в том числе сбор работников, отбывающих трудовую повинность в определенные периоды года, представление административных отчетов и налоговых деклараций нижестоящими чиновниками вышестоящим или чиновниками округа трону, а также представление отчетов вышестоящим властям по их требованию (см.: Hulsewe 1955, т. 1, с. 444-445, пр. 26). Ма Фэй-бай полагает, что ци хуй значит докладывать по начальству в установленный срок и что, поскольку, согласно Цзя И (174 г. до н. э.), крупные сановники считали серьезными только случаи, когда казенные документы не докладывались во время встреч в установленный срок (см.: ХШБЧ, гл. 48, с. 3716; ср.: ХШБЧ, гл. 22, с. 1909; Hulsewe 1955, т. 1, с. 433, 443-444, пр. 26), это была обязанность нижестоящих чиновников, а не забота крупных сановников (см.: ЯТЛЦЧ, с. 78, пр. 9). Тем не менее (пусть как принимающая инстанция) документами, представляемыми во время «собрании в установленный срок», занимались и министры (см.: ХШБЧ, гл. 72, с. 4595). Чэнь Чжи толкует ци хуй как название в официальном документе дела, которое должно быть завершено в определенный срок (см.: Чэнь Чжи, с. 70).

Цитаты из «Шу цзина» (см.: Шан шу, гл. 4, с. 12а; гл. 5, с. 9а; ср.: Legge, Shoo К., с. 72, 89). Мы в основном следуем переводу и глоссам Б. Карлгрена (см.: Karlgren 1950, с. 8-9, 12; Karlgren 1948, с. 110 сл., 120-121).

«Соблюдать... служебные функции» (шоу... чжи [93]) — термин, описывавший поведение чиновника, чье «исполнение» обязанностей соответствовало их официальному определению — «названию» его функции (см.: Kroll 1970 с. 318-320, 321, 323-324 (и пр. 40), 325).

В кавычках — цитата из «Хуайнань-цзы» (см.: ХНЦ, гл. 9, с. 71; ср.: Померанцева 1979, с. 158), не отмеченная комментаторами; там сказано: «Метод правителя людей в том, чтобы... сообразоваться [с тем, что есть,] и следовать этому, а полагаться на нижестоящих; требовать [от них] выполненных [дел], а [самому] не трудиться». Термин цзэ чэн [94] («требовать выполненных [дел] (или: достигнутых [результатов])») встречается в даосско-легистских (см.: ХФЦ, гл. 35, с. 758; ср.: Liao, т. 2, с. 118), а также в конфуцианских текстах (см.: СЦЦШ, гл. 28, с. 388; ХШВЧ, гл. 3, с. 37), где употреблена форма цзэ чэн гун [95] («требовать совершенных деяний»). Он, как термины ши чжи («пренебрегать своей функцией», см. пр. 46 к гл. 9) и шоу чжи («соблюдать свою служебную функцию», см. пр. 31 к гл. 10), связан с доктриной организации бюрократии и контроля над нею (син мин [96]), разработанной Шэнь Бу-хаем [97] (ум. в 337 г. до н. э.) и Хань Фэем [98] (ум. в 233 г. до н. э.). По этой доктрине, государь сравнивает «название» (мин), под которым понимается определение должности чиновника, с ее функциями или обязательство человека что-либо совершить, взятое на себя перед правителем, с «исполнением» (син) этих функций или этого обязательства; на основании результатов сравнения производятся набор, перемещение по служебной лестнице и увольнение бюрократии (см.: Creel 1959, с. 199-211; Creel 1961, с. 619, 621-625; Creel 1974, с. 119-124). Эта доктрина вошла в эклектический даосизм при Хань (см.: Кроль 1970 (II), с. 15, 22-26, 34-45; Кроль 1974 (I), с. 64-66, 68; Кроль 1977 (III), с. 132, 133, 138, 143-148, 153, пр. 39-40, 45-46, 55); ее влияние испытали и ханьские конфуцианцы (см.: Creel 1959, с. 207-209; Creel 1974, с. 254 сл., 270, ср. там же, с. 262-265), причем оно было шире, чем казалось вначале (см.: Kroll 1970, с. 323-324 и пр. 38); об этом свидетельствует и данный текст.

Мысль о разделении функций между «министрами» (чиновниками-руководителями) и «помощниками и секретарями» (чиновниками-исполнителями) имеет параллель в идее разделения функций между государем и сановниками, по которой в его ведении находится «наиболее существенное», а в их — детали; эта идея встречается у Шэнь Бу-хая, в гл. 13 «Чжуан-цзы» (см.: Creel 1965 (I), с. 25; Creel 1974, с. 66, 346-347) и в «Сюнь-цзы» (см.: СЦЦШ, гл. 11, с. 145-146; ср.: Koster 1967 (I), с. 137-138). Но у конфуцианцев была и другая концепция. На взгляд эклектика даосского толка, конфуцианское представление о правителе как «гномоне-образце для Поднебесной» (разделявшееся, в частности, тем же Сюнь-цзы) означает, что «правитель трудится, а сановники пребывают в праздности» (см.: Кроль 1977 (III), с. 135, 139-140, пр. 15-18; Кроль 1973 (I), с. 151-152).

Сановники уподоблены государевым «ушам и глазам» в ряде древних текстов (см.: ЯТЛ (ЦДБ), с. 136, пр. 40); в «Шу цзине», где встречается аналогия между человеческим телом и государством, сановники сравниваются с «ногами и руками, ушами и глазами» правителя (см.: Legge, Shoo К., с. 79 (II.IV.I, 4)).

В 4 изданиях «Янь те лунь» и еще 4 редакциях здесь вместо чжи [99] («их») стоит жэнь [100] («людей»); такое чтение считал правильным Лу Вэнь-чао (см.: ЯТЛ (ЦДБ), с. 136, пр. 41). Похожие изречения встречаются в (Мо-цзы, гл. 3, с. 9 (ср.: Mei, с. 11); СЦЦШ, гл. 11, с. 154; гл. 12, с. 158 (ср.: Koster 1967 (I), с. 146, 152); Л1ПЧЦ, св. 12, гл. 2, с. 76; ср.: R Wilhelm, с. 145). Согласно «Хань Фэй-цзы», Хуань-гун сходным образом высказался о том, как он нашел и использует на службе Гуань Чжуна; далее там критикуется мысль этого князя, что усилий требуют поиски подходящего человека, а не его использование на службе (см.: ХФЦ, гл. 37, с. 829; ср.: Liao, т. 2, с. 163). Ср. также слова «Мэн-цзы»: «Князь (гун) Хуань, [сперва] научившись у Гуань Чжуна, потом сделал его сановником, поэтому, не трудясь, стал гегемоном» (Мэн-цзы, с. 89 (4.2); ср.: Legge, Mencius, с. 214).

Из одного высказывания Конфуция можно заключить, что отсутствие заносчивости и скупости в характере Чжоу-гуна казалось ему исключительно важным достоинством, без которого остальные достоинства князя не заслуживали бы внимания (см.: Лунь юй, с. 88 (8.11); ср.: Legge, CA, с. 212). Ван Фу писал: «Когда князь (гун) Чжоу был [канцлером-]главой [чиновников], помощником [государя], он скромно, со смирением обходился с учеными и потому оказался в состоянии обрести истинных достойных людей» (ЦФЛ, гл. 9, с. 26). Подробно о скромности Чжоу-гуна в отношениях с учеными см.: (ХШВЧ, гл. 3, с. 40-41; ср.: HSWC, с. 113-115; СЦЦШ, гл. 32, с. 407-409). К I в. до н. э. Чжоу-гуна стали изображать как идеального покровителя ученых в духе Мэн-цзы (см.: Creel 1970, т. 1, с. 78).

В «Люй-ши чунь цю» сказано: «Что до [этих] семидесяти человек, если бы правитель, [способный выставить] 10 тысяч боевых колесниц, обрел [из них хоть] одного человека, дабы использовать его на службе, тот годился бы ему в наставники» (ЛШЧЦ, св. 14, гл. 7, с. 94; ср.: R. Wilhelm, с. 197). Сыма Цянь тоже указывал, что 77 учеников Конфуция «все стали наставниками и руководителями» и что, после того как они разъехались по владениям удельных правителей, виднейшие из них сделались «наставниками, руководителями и [чиновниками из разряда] министров и канцлеров» (см.: ШЦХЧКЧ, гл. 130, с. 48; гл. 121, с. 3; ср.: Watson 1961, т. 2, с. 396).

По преданию, Яо выдал двух дочерей замуж за Шуня (см., например, Сыма Цянь, пер. Вяткина и Таскина, т. 1, с. 138, 142, 236, пр. 68). Предпоследние слова в обеих параллельных фразах — ци [101] («выдать дочерей замуж») и ши [102] («сделать наставником») — входили в одну древнюю рифму и рифмовались (см.: ЯТЛ, с. 77, пр. 32); добавим, что обе фразы оканчиваются на одно и то же местоимение чжи [99] («его»).

Последние слова параллельных предложений — сянь [103] («достойный») и бинь [104] («гость») — входили в одну древнюю рифму и рифмовались (см.: ЯТЛ, с. 77, пр. 34). В 5 изданиях «Янь те лунь» перед ши [102] («сделать своим наставником») стоит служебное слово эр [105], а не чжи (99); поэтому Ван Ли-ци заменил чжи на эр (см.: ЯТЛ (ЦДБ), с. 129, 137, пр. 46), что больше соответствует требованиям параллелизма (см.: ЯТЛЦЧ, с. 79, пр. 17). Жо лю [106] («как поток») — сравнение, имеющее несколько значений: это образ стремительности (см.: Цзо чжуань, гл. 26, с. 116, коммент. Ду Ю; ср.: Gale 1931, с. 62), образ свободно избранного (естественного) направления движения (ср.: Legge, СТ, с. 627 (V.XXX, 2)), образ беспрерывного движения (см.: ЯТЛЦЧ, с. 79, пр. 17; ср.: ЧВДЦД, т. 9, с. 66, № 65, знач. 1, 2, 4); в стихотворении «Ши цзина» похожее сравнение с рекой (шуй [107]) служит образом множества (см.: Ши цзи чжуань, гл. 5, с. 61; Legge, She К., с. 159 (I.VIII.IX, 3); ср.: Шицзин, с. 126).

В кавычках — цитата из Сыма Цяня, писавшего, что царь Чжао (см. пр. 74 к гл. 7), ни на день не забывая о своем желании отплатить государству Ци за поражение и учитывая малые размеры, удаленное положение и недостаток сил своего владения Янь, «[униженно] согнул свое тело и стал смиренно обходиться с учеными... чтобы призвать достойных» (см.: ШЦХЧКЧ, гл. 80, с. 2; ср.: Kierman, с. 20).

«Крики оленей» (Лу мин [108]) — первая «малая ода» «Ши цзина» (см.: Legge, She К., с. 245-247 (II.I.I); ср.: Шицзин, с. 197-198); как явствует из ее содержания и как указано в ее предисловии (см.: Мао Ши, гл. 9 (2), с. 1а), в ней говорится про пир в честь гостей-сановников, которых при этом щедро одаривает хозяин-государь в ожидании, что они будут преданно служить ему (ср.: Legge, She К., Prolegomena, с. 63; ср.: ЦФЛ, гл. 15, с. 46).

Цзан Вэнь [109], или Цзан Вэнь-чжун [110] — сановник, служивший четырем государям Лу, которые правили в 694-610 гг. до н. э. Конфуций осуждал его, в частности, за то, что тот как бы «присвоил (досл.: украл. — Ю. К.) свой пост»: занимая должность, не выполнял ее функций, зная, что уроженец Лу, Чжань Хо [111], известный как Люсяский Хуй [112] (досл.: «[тот, чье посмертное имя — ] Хуй, [из местности] (или: [пожалованный владением]) Люся») — достойный человек, не дал ему поста (см.: Лунь юй, с. 172 (15.14); ср. там же, с. 51-52 (5.18); Legge, CA, с. 298-299, 179). Цзы Цзяо [113] — крупный чиновник в царстве Чу, один из клеветников Цюй Юаня, из-за которых тот был изгнан (см.: Цюй Юань фу, гл. 1, с. 122-124; ХШБЧ, гл. 87А, с. 5060-5061 (ср.: Knechtges 1982, с. 14, 70-71, пр. 44); Гунъян чжуань, гл. 13, с. 106; Синь сюй ЦЧЦИ, гл. 7, с. 240-243; ЯТЛ, с. 77 (пр. 36), 166-167, пр. 26). Э. М. Гэйл следует за теми изданиями «Янь те лунь», где вместо Цзы Цзяо стоит Цзышу [114], и пытается отождествить Цзышу с упомянутым в «Мэн-цзы» Цзышу И [115], известным своим непотизмом (см.: Мэн-цзы, с. 103 (4.10); ср.: Legge, Mencius, с. 227), как это предлагали еще китайские комментаторы (см.: Gale 1931, с. 63 (и пр. 2), 150; ср.: Ван Пэй-чжэн, с. 37-38). Это чтение менее убедительно, т. к. Цзы Цзяо еще раз упоминается в «Янь те лунь» (см.: ЯТЛ, гл. 22, с. 162; ср.: ЯТЛ (ЦДБ), с. 138, пр. 51; ЯТЛЦЧ, с. 79, пр. 20). Тема зависти к достойным и сокрытия превосходных людей есть в «Ли сао [116]», где, видимо, осуждается Цзы Цзяо.

Последние слова обоих параллельных предложений — ся [117] («под») и хоу [118] («князь, удельный правитель») — входили в одну древнюю рифму и рифмовались (см.: ЯТЛ, с. 77, пр. 37).

Сравнение навеяно словами Шэнь-цзы [119], приведенными в «Хань Фэй-цзы», откуда происходит цитата, почти точно воспроизведенная в «Янь те лунь» (см.: ХФЦ, гл. 40, с. 886; ср.: Liao, т. 2, с. 199). Тэн шэ [120], называемый также тэн [121] или тэн шэ [122], — это волшебный «летучий змей», принадлежащий к роду драконов, способный подниматься в облака и туманы и «прогуливаться» среди них (см.: Эр я, гл. 9, с. 13а; ШЦХЧКЧ, гл. 128, с. 29, коммент. Го Пу). У Шэнь-цзы аналогия со змеем подкрепляет мысль о том, что достойный бессилен «устраивать» других сам по себе, без соответствующего положения; для устроения имеют значение только положение и статус человека, а не природа его личности (т. е. достойный он или нет, ср. выше, с. 90). В данном случае сравнение достойного человека, получившего пост, с драконом и летучим змеем предполагает, что такой человек и его пост соответствуют друг другу как взаимно тяготеющие объекты «того же рода». Дракон рассматривался в древнем Китае как тварь, рождающаяся и живущая в воде и являющаяся объектом «того же рода», что вода и такие ее модификации, как облака и дождь (см.: Лунь хэн, гл. 22, с. 275-276, 282-284; ср. там же, с. 278; Forke, т. 1, с. 351-352, 356-357, 353). Вероятно, то же справедливо по отношению к «летучему змею», которого относили к «рыбам» и представляли себе летающим в тумане, состоящем из капелек воды. Значит, дракон и вода (или облако), «летучий змей» и туман — объекты «того же рода», влекущиеся друг к другу; точно так же достойный человек и полученный им пост суть объекты «того же рода», между которыми должно проявляться взаимное влечение и существовать соответствие (ср.: Кроль 1972, с. 62-65).

Гунсунь чэн сян [123] — канцлер Гунсунь Хун [124] (200-121 гг. до н. э.), занимавший этот пост с 11 декабря 125 г. до н. э. по день своей смерти 7 апреля 121 г. дон. э. (ср.: ХШБЧ, гл. 19Б, с. 1196, 1199-1200; МН, т. 3, с. 196, 197; Сыма Цянь, пер. Вяткина, т. 3, с. 777-779; HFHD, т. 2, с. 54, 60). Старше 40 лет отроду он стал изучать «Чунь цю» с толкованиями разных школ; сделал головокружительную карьеру при У-ди 70-летним стариком (130-121 гг. до н. э.). См о нем: ШЦХЧКЧ, гл. 112, с. 1-11 (ср.: Watson, т. 2, с. 219-225); ХШБЧ, гл. 58, с. 4139-4151. Его карьере способствовало то, что он поставил свою конфуцианскую образованность на службу политике централизации, проводившейся У-ди (см., например, Кроль 1970 (II), с. 7, 34, 38, 289, 309-311). Сыма Цянь указывал, что «Гунсунь Хун получил [должность] канцлера Хань благодаря тому, что принципами, [явленными в] «Веснах и осенях», исправлял сановников и подчиненных, как выпрямляют [по линии, отбитой] плотничьим шнуром (шэн [125])» (ШЦХЧКЧ, гл. 30, с. 13; ср.: МН, т. 3, с. 557; Watson 1961, т. 2, с. 85; Сыма Цянь, пер. Вяткина, т. 4, с. 206; Swann, с. 255). Янь Ши-гу парафразировал слово шэн фразой «обвинять и судить их» (см.: ХШБЧ, гл. 9, с. 287; ср.: HFHD, т. 2, с. 299; Creel 1959, с. 207). X. Г. Крил указал, что прямое значение шэн — веревка, шнур, употребляемый плотниками, чтобы наметить прямую линию (см.: Creel 1974, с. 270, пр. 156). В 2 изданиях «Янь те лунь» и еще 2 редакциях этого текста вместо цзюй [125а] («быстро») стоит графически похожий знак цзюй [125б] («овладеть», «опереться»), а в одном случае вместо цзи [125в] («достиг (приблизился)») — вэй [125г] («пост») (см.: ЯТЛ (ЦДБ), с. 139, пр. 58). Это предложение «Янь те лунь» кажется парафразом высказывания Сыма Цяня: «Гунсунь Хун, используя «Весны и осени», [из простолюдина в] белой одежде стал [одним из] трех высших министров» (ШЦХЧКЧ, гл. 121, с. 8; ср.: Watson 1961, т. 2, с. 398).

Сыма Цянь употребил сходную формулу, говоря о канцлере Ли Сы: «Если бы это было не так, то заслуги [Ли] Сы стояли бы в [одном] ряду с [заслугами князей (гун)] Чжоу и Шао» (ШЦХЧКЧ, гл. 87, с. 46; ср.: Bodde 1938, с. 55; Кроль 1970 (II), с. 196). Слова цзюй вань ли чжи ши [126] можно понять и как «опирался на положение [того, кто управляет страной в] десять тысяч ли. Если читать вань ши [127] («десять тысяч ши») вместо вань ли, текст тоже был бы вполне осмысленным; по свидетельству Янь Ши-гу, «согласно установлениям [дома] Хань, три высших министра именовались «десять тысяч ши», их оклад [составлял] 350 ху [128] (мера емкости, равная 19,9682 л., а также 1 ши) зерна ежемесячно у каждого» (ХШБЧ, гл. 19А, с. 1097); в соответствии с этой реконструкцией следует перевести: «занимал положение [того, кто имеет оклад в] десять тысяч ши».

В кавычках — вольно переданная цитата из Сыма Цяня, писавшего: «Гунсунь Хун, будучи канцлером [дома] Хань, одевался в холст, в еде не комбинировал одно с другим разные вкусовые ощущения (по Сыма Чжэну, это значит, что он не ел больше одного мясного блюда за раз (см.: ШЦХЧКЧ, гл. 112, с. 7; ср. там же: с. 4, 6; Watson 1961, т. 2, с. 223, 220, 222).-Ю. К.), стал [примером], ведущим Поднебесную, однако это не принесло пользы обычаям, и [вульгарные и заурядные люди] постепенно устремились в погоню за заслугами!, сулящими почести,] и прибылями» (ШЦХЧКЧ, гл. 30, с. 14; ср.: МН, т. 3, с. 559; Watson 1961, т. 2, с. 85; Сыма Цянь, пер. Вяткина, т. 4, с. 206). По словам Гунсунь Хуна, он был умерен, в частности, в мясной пище в подражание знаменитому «канцлеру» князя (гун) Цзина [129] (547-490 гг. до н. э.) государства Ци Янь Ину [130] (см.: ШЦХЧКЧ, гл. 112, с. 6; гл. 62, с. 7; ср.: Алексеев 1958, с. 147). Ср. аналогичные описания поведения Гоу-цзяня в кн.: ШЦХЧКЧ, гл. 41, с. 7; ср.: МН, т. 4, с. 424; Сыма Цянь, пер. Вяткина, т. 6, с. 18.

Об «ученых обширных знаний» (бо ши [131]) см.: ХШБЧ, гл. 19А, с. 1107; Ян Шу-фань, с. 144-149, 152; Bielenstein 1980, с. 19, 23, 138-140; Wang Y. С., с. 152; Переломов 1962, с. 52, 61, пр. 115; Кроль 1970(II), с. 309 сл. О Чу Тае [132] и Сюй Яне [133] см. выше, с. 8-9 и пр. 8, 9. Эдикт об инспекционной поездке шести человек по империи был издан в июле-августе 117 г. до н. э. Выражение цзянь цзе чи чжуань [134] («держать в руках верительные бирки и [мчаться на] скорых почтовых колесницах») см. в кн.: ШЦХЧКЧ, гл. 117, с. 65; ср.. Hervouet 1972, с. 166. О «верительных бирках» (цзе) см.: Чжоу ли, гл. 15, с. 66; ср.: Biot, т. 1, с. 333 (и пр. 5) сл.; ХШБЧ, гл. 54, с. 3947; HFHD, т. 2, с. 161. Термин чи чжуань означал «скорую (досл.: скачущую галопом) почтовую колесницу», запряженную четверкой перекладных лошадей (см.: HFHD, т. 1, с. 107, пр. 3; т. 3, с. 84, пр. 9.6; ШЦХЧКЧ, гл. 75, с. 9; ср.: Haenisch, с. 5).

Первая фраза в кавычках — почти точно воспроизведенная цитата из Сыма Цяня (см.: ШЦХЧКЧ, гл. 30, с. 29; ср.: МН, т. 3, с. 581; Сыма Цянь, пер. Вяткина, т. 4, с. 214). В эдикте от июля-августа 117 г. до н. э. говорилось об отборе «почтительных к родителям и уважающих старших братьев» (сяо ти [135]), а не о «почтительных к родителям и бескорыстных» (сяо лянь [136]) (см.: HFHD, т. 2, с. 70). Вторая фраза в кавычках — цитата из эдикта У-ди от декабря 129 — января 128 гг. до н. э. (см. там же, с. 47).

В кавычках — не вполне точная цитата из Сыма Цяня, писавшего под 122 г. до н. э.: «В это время [божественный властитель У] призвал и почтил ученых из [числа] прямых и честных, достойных и хороших людей и знатоков писаний; некоторые дослуживались до министра или сановника» (ШЦХЧКЧ, гл. 30, с. 14; ср.: МН, т. 3, с. 559; Сыма Цянь, пер. Вяткина, т. 4, с. 206; Swann, с. 256-257).

В кавычках — неточная цитата из речи «знатока писаний», см. выше. В «Ши цзине» Вэнь-ван восхваляется как покровитель «ученых» и «воинов» (ши [137]) (см.: Legge, She К., с. 427-431 (II.I.I); Шицзин, с. 329-330).

Выражение из «Хань Фэй-цзы», где критик отвечает Шэнь-цзы: «Ведь если [дракон и змей], обладая положением, [позволяющим первому летать на] облаке, [а второму прогуливаться в] тумане, могут летать на нем или прогуливаться в нем, это потому, что таланты дракона и змея превосходны» (ХФЦ, гл. 40, с. 88б; ср.: Liao, т. 2, с. 200); ср. пр. 44 к гл. 10.

В кавычках — цитаты из речи «знатока писаний», см. выше.