Чтение мыслей
Из домашнего задания «Телепатия вокруг нас»
Трамвайная остановка.
Первый (как бы пытаясь догнать). Такси! Такси!
Второй (выбегая следом). Такси, такси!
Первый (опасливо поглядывая на второго). Что-то эта личность мне не нравится.
Второй (не менее обеспокоенный). Людей вокруг не видать, и тип какой-то подозрительный.
Первый. Ох, не нравится мне этот тип. На бандита похож.
Второй. На психа похож. Руки дрожат, ноги дрожат. Буйный!
Первый. Руки так и бегают, так и бегают – чешутся. Сейчас почешет, почешет – и в морду.
Второй. Кровь на анализ брали – больно было. А здесь рельсом по голове… Голова опухнет – очки не налезут.
Первый. Следит…
Второй. Маскируется. А я его мысли по глазам читаю.
Первый. Я его насквозь вижу.
Второй. Хоть бы трамвай пришел, не так страшно было бы. Попробую заговорить. (Первому дрожащим голосом.) Т-т-трамвая долго нет?
Первый. Наверное, сообщников ждет. (Второму.) Вы не скажете, сколько в трамвае мест?
Второй. Сто. А может, двести.
Первый. Двести человек одних сообщников!
Появляется Третий.
Третий. Трамвая долго нет?
Первый. Пароль. Сообщник пришел. (Третьему.) Пять минут.
Второй. Уже договаривается: коллегу встретил. Сейчас начнется…
Первый. Туфли спрятать нужно.
Первый и Второй одновременно прячут ноги под скамейку. Третий смотрит на часы. Первый и Второй тут же снимают свои часы и отдают ему.
Первый и Второй (хором). Часы, пожалуйста!
Второй. Все отдам. Может, не убьют, а только ранят. (Снимает пиджак.)
Первый. Пиджак снял. Намекает. (Тоже снимает пиджак.)
Первый и Второй (Отдают пиджаки Третьему. Хором.) Пиджак, пожалуйста!
Тот все это испуганно берет.
Второй. Брюки сейчас…
Первый. Здесь неудобно…
Хором. За кустиком оставлю… (Оба убегают.)
Третий (как бы догадавшись). А, ладно… пойду тоже искупаюсь!..
Песня одесских трубочистов
Мы в копоти и чаде
Выходим на борьбу,
Зато при всем параде
Сумеем вылететь в трубу.
Любые передряги
Мы стерпим, но взамен,
Была бы только тяга,
Была бы тяга в КВН.
И пусть для всех недаром
Закончится борьба,
Пусть нам трубят фанфары,
А если нет – тогда труба!
Что читать нашим детям?
Наши дети от Дюма
Без ума.
Но говорят, что был смутьян
Д’Артаньян
И служил он феодалам,
Королям и кардиналам.
Детям больше по душе
Бомарше.
Но говорят, у Бомарше —
Все вообше…
Больно вел себя хитро
Фигаро,
Брал от каждого барона
Чаевых по два дублона.
Так что лучше раз во сто
Лев Толстой.
Но говорят, что Лев Толстой —
Не простой
И что дети его труд
Не поймут.
Всюду драмы, всюду слезы,
Давят женщин паровозы.
Так что лучше уж Гомер,
Например.
Но говорят, что нам Гомер —
Не пример,
Что писал он, как назло,
Тяжело,
В «Илиаде» без стесненья
Воспевал рабовладенье.
Кто же может нам сказать,
Что читать?…
Мои университеты[6]
Дневник абитуриента
Бабушкин день
– В его годы я ночами не спал, на жизнь зарабатывал, – сказал папа.
– Нашел чем хвастаться! – возмутилась мама. – Это еще счастье, что ребенок не знает, что такое карты.
– Почему он не может быть, как дедушка, педагогом? – спросила бабушка, которая всю жизнь свято верила, что дедушка был педагогом.
– Ребенку нужна настоящая специальность, – отпарировала мама. – С его данными он должен быть артистом.
– Только клоуна в доме не хватало, – сказал папа и, поколебавшись, пообещал: – Поступишь – куплю мотоцикл.
«Чтобы убился», – тихо подумала бабушка и заплакала.
– Если не артистом, то хоть физиком пусть будет, как Семен Маркович, – сказала мама. – Машину себе купит.
– Семен Маркович уже не физик, он уже попался, – бросил папа, – и теперь уже не скоро снова физиком станет.
– Пусть идет в университет, – вдруг встрепенулась бабушка, – хоть какой-нибудь диплом получит.
В этот день верх одержала бабушка. Я читал Фейхтвангера.
Папин день
– Учителей нужно нанимать по физике и математике, – подсчитывала мама. – По русскому не надо. По русскому у него пять было.
– Если бы я ему на заводе Пушкина для стенда не выточил, – возмутился папа, – еще не известно, сколько бы Алла Михайловна в сочинении ошибок нашла.
– Из-за твоего Пушкина его чуть из школы не выгнали, – не сдавалась мама.
«Если бы они знали, за что его чуть из школы не выгнали!» – подумала бабушка.
– Его учителя нам в копеечку влетят, – рассуждал папа. – Надо было в школе не дурака валять, а получать бесплатное образование! – крикнул он маме.
– У нас лечение тоже бесплатное, – сказала бабушка, – а ревматизм все равно не проходит.
– Как хотите, – сдался папа, – берите ему учителя, директора, астронома нанимайте, все равно кончится, как тогда с баяном: только аккордеон испортили, а культуры не прибавилось.
В этот день верх одержал папа. Я читал Фейхтвангера.
Мамин день
– Я сразу понял, что это жулик, – произнес папа.
– Я тоже почувствовала, что он не педагог, потому что он дедушки не знал, – сказала бабушка, которая всю жизнь свято верила, что дедушка был педагогом.
– То, что он дедушку не знал, – это слава Богу. Плохо, что он математики не знает, – возмутилась мама.
– Где вы его нашли? – заинтересовался папа.
– По-моему, это ты его привел, – удивилась мама, – и сразу сел с ним в карты играть.
– Почему же вы решили, что он учитель? – поднял брови папа.
– Потому что бабушка дала ему деньги за урок, – объяснила мама.
– Может быть, ему у нас не понравилось? – спросила бабушка, которую история с дедушкой ничему не научила.
– Понравилось, – успокоила ее мама. – Жулики любят, когда им деньги дают.
В этот день верх одержала мама. Я читал Фитцджеральда, потому что после учителя пропал Фейхтвангер.
