Лери (Владимир Клопотовский) Онегин наших дней 1 «Когда злой ВЦИК вне всяких правил Пошел на жителей в поход И чистить ямы их заставил, Как злонамеренный народ, — Блажен, кто дней не тратил даром И к коммунистам-комиссарам, Не утаив культурных сил, На службу сразу поступил, Кто в ней сумел, нашедши норму, Смысл исторический понять, Одной ногою, так сказать, Став на советскую платформу, Кто приобрел лояльный лик, Хотя и не был большевик…» — 2 Так думал молодой Евгений, Герой неопытных сердец И двух советских учреждений Солидный служащий и спец. Его пример – другим наука, Но – Боже мой – какая мука Ходить в нелепый совнархоз, Писать усердно и всерьез Преступно-глупые бумажки, Тоскливо дни свои влачить, С надеждой к карте подходить И, подавив в груди стон тяжкий, Твердить совдепу про себя: «Когда же черт возьмет тебя!»… 5 …Мы все бежали понемногу Куда-нибудь и как-нибудь, И на тернистую дорогу, На эмигрантский пестрый путь — Источник скорби беспрерывной Порою взгляд ретроспективный, Когда гнетет чужая ночь, Вы бросить – знаю я – не прочь. Ах, побывав у жизни в лапах, Кто, отдохнув подобно вам, Не вспоминает по ночам О горьких беженских этапах С момента бегства из Москвы, Или – как я – с брегов Невы! 10 …Зима… Одесса, торжествуя, К себе гостей французских ждет, И для российского буржуя Она – единственный оплот… От всяких ужасов кровавых Он в ней, при танках и зуавах, Душой и телом отдыхал… Забыв чека и трибунал, Дельцы, актеры, спекулянты Творили всякие дела, И жизнь веселая текла Под теплым крылышком Антанты, И знали все, что сей приют Большевикам не отдадут!.. 11 Семь дней промучившись в вагоне, Лишь на восьмой к утру попал Евгений мой в кафе Фанкони, Как Чацкий с корабля на бал… Забывши гетмана с Петлюрой, Он волю дал своей натуре И, посидев час у стола, Узнал все местные дела… Узнал про новые десанты, Про то, где, кто и с кем живет, Кто из чиновников берет, Какие планы у Антанты, Куда стремится Милюков И надо ль ждать большевиков… 13 …Бывало, он еще в постели — Ему газеты подают… Он узнавал, и не без цели, Про фронт, войну, театры, суд, Про жизнь в Совдепии московской, Что пишет «всем-всем-всем» Раковский, Про биржу, мир et cetera — 3евал и – ехал со двора… Дела обделывая чисто, Он только ночью отдыхал: Спешил на раут иль на бал, Но чаще, впрочем, в «Дом артиста», Где предавался до утра Ожесточенной баккара… 16 …Но время жуткое настало (Ах, многим памятно оно!) — В Одессе-маме вдруг не стало Ни Фрейденберга, ни Энно… Прощаясь с городом навеки, Зуавы, танки, пушки, греки, Потоки рот, полков, когорт, Покинув фронт, бежали в порт, Где три дредноута Антанты Хранили очень гордый вид… Помчался в порт и одессит, Жену, валюту, бриллианты В Константинопольский пролив На всякий случай захватив. 17 Кто виноват – Вильсон, Европа ль — Не знал никто, и пароход Увез пока в Константинополь Весь перепуганный народ… Был гнев Онегина неистов, Зане визита коммунистов В Одессу он не допускал. «Какой позор!.. Какой скандал!» — Он говорил, бранясь безбожно, И, приняв формулу тогда: «Бежать на время – жаль труда, Бежать же вечно – невозможно!», — Не надрывая средств и сил, Остаться в городе решил… 18 Евгений дней не тратил даром: Один лишь месяц пролетел, И он уж в дружбе с комиссаром, И сам – советский управдел… Хотя себя в анкете чистым И не признал он коммунистом, Но вышло так само собой, Что стал он правой их рукой… Его партийность строго как-то Подверг разбору «коллектив», Но, все детально обсудив, В ней не нашел преступных фактов, И получить Онегин рад На честность был от них мандат. 19 В своем служебном кабинете Он был и строг, и справедлив, Пред ним робел в минуты эти Порою даже «коллектив»… Проник он в тайны всех секретов Коммунистических декретов Своим практическим умом: Был добр с рабочим; с мужиком Из сел голодных – неприветлив, Решив, что каждый середняк На деле – то же, что кулак, И стоит пули он иль петли, Хоть Ленин сам велел пока Не раздражать середняка… |
