– Мадам Вийон, прошу прощения.

Его официальная, нарочитая вежливость в диких горах необитаемой планеты позабавила Ленвара, он с трудом подавил усмешку. Мишель затравленно обернулась – и тут ее взгляд упал на демона.

– Элан!

Низкий голос резанул ухо, но в остальном она была женщиной: гладкая кожа рук и шеи, с которой удалены волосы, легкий макияж на лице – щеки припудрены, губы подкрашены. Черные кудри остались прежними.

– Элан, – повторила она еле слышно, пугаясь собственного голоса. – Зачем ты здесь?

– Он поднял на ноги весь космофлот, желая отловить одну молодую особу, – сообщил Таури со своей обаятельной улыбкой. – Таури Берк, Космическая Спасательная служба, – представился он. – Я бы попросил вас вернуться на Приют – поскольку намерен отдать распоряжение немедленно покинуть Изабеллу. Вы сами знаете – она в высшей степени вредна для здоровья.

Версана недоуменно поморгала; до нее очевидно не доходило, чего хочет симпатичный спасатель.

– Мишель, – заговорил Ленвар, – пожалуйста. Надо возвращаться на Приют: там наш катер… – он запнулся, перехватив даже не взгляд – мимолетную искру у Таури в глазах. Что-то было неладно. – Мы вернемся на «Каскад»?

– Посмотрим.

Лазоревые крапины у спасателя на радужке поблекли, глаза блеснули серой сталью, и Ленвар еще больше укрепился в своих подозрениях.

– К Кесуоки?

– Нет.

Комгруппы не лжет, можно ручаться – но в чем тогда дело?

Мишель встревоженно оглядела обоих.

– Простите… Таури, да? Зачем вы здесь?

– Я-то – чтоб выгнать вас с Изабеллы. А вы?

Она опустила глаза, помялась.

– Хотела еще раз… попрощаться.

– С Майком, – добавил спасатель.

– Да, – подтвердила она неуверенно.

Лжет, ясно ощутил Ленвар; и спасатель это понимает.

– Мишель, – Таури развернул ее лицом к Двадцать Первому Приюту, – давайте вернемся. Здесь слишком опасно.

Она гордо вскинула голову, но ответила почти шепотом, стыдясь своего голоса:

– Я вас с собой не приглашала. Возвращайтесь.

Высвободив руку из пальцев Таури, она глянула горячими, отчаянными глазами на Ленвара и зашагала дальше по тропе.

– Что ей там надо? – спросил демон.

– Сейчас узнаешь, – Таури двинулся за версаной. – Постарайся быть с ней полюбезней.

Вскоре они добрались до крутого склона, где на карнизе Лена потеряла сумку, полезла за ней и убилась. Мишель остановилась, обшаривая взглядом каменную осыпь. Ленвар хорошо помнил место: он сам вытаскивал писательку, а Майк страховал, стоя наверху. Тогда они не смогли достать злополучную сумку, так и бросили на склоне. Однако сейчас сумки не было. Бурый язык осыпи оказался пуст.

– Это здесь? – Мишель оглянулась на демона.

– Да. Черт! Кто же упер? – Ленвар осмотрел склон. – Ведь не покатилась сама собой дальше… Что скажешь? – обернулся он к спасателю.

– Что надо убираться подобру-поздорову. Я вам говорю: здесь опасно. Мишель!

Она вглядывалась в пустую осыпь, словно надеялась усилием воли заставить врывшуюся в землю сумку вновь показаться на свет.

– Мадам Вийон, если кто-то ее утащил вперед нас, мы все равно опоздали. Я прошу вас вернуться на Приют.

– Вы не понимаете. Там… – Мишель осеклась.

– Я знаю, что там: Ленин компьютер. Кристалл памяти. Его-то вы и хотели забрать?

Она понурила голову и отвернулась.

– Мишель, – Таури взял ее за плечи. – Ну, пожалуйста.

– Кто? Кто украл?! – Ее затрясло.

Спасатель достал из кармана леденец в обертке, предложил версане:

– Возьмите.

Она развернула леденец и положила в рот. Таури выудил второй, протянул Ленвару:

– Угощайся.

Демон отпрянул, чуя подвох.

– Бери. Мягкое успокоительное, только и всего.

Ленвар взял леденец, но сунул в карман, чувствуя, что спасатель ведет какую-то свою игру. У Таури по лицу пробежала тень, в изменчивых глазах не осталось ни следа синевы.

– Уведи Мишель, – приказал он. – Ты ее любил или кто?

Поникшая в тихом отчаянии, версана казалась беззащитной и слабой. Ленвар коснулся ее руки:

– Мишель. – Он проглотил перекрывший горло паскудный ком, и дальше пошло легче: – Хорошая моя, пойдем. Черт с ним, с кристаллом – не надо нам ничего. Идем домой. Ну?

Она уткнулась лбом ему в плечо и прошептала:

– Он нужен. Ведь там… Лена знала! Должна была записать – путевые заметки…

– Мадам Вийон, – вмешался Таури, – я уведу вас силой. Вам по душе возвращаться на Приют под конвоем?

Ленвар зло прищурился.

– Полегче, – предупредил он. – Кстати, что-то мне с тобой не все ясно…

– Мадам Вийон, – повысил голос спасатель, – либо мы сию минуту возвращаемся, либо погибнет еще один человек.

Мишель обернулась. Таури не шутил: худощавое лицо напряглось, побледнело. Он указал глазами на Ленвара, и она испугалась.

– Да, конечно. Уходим. – Версана тронулась с места и первой направилась к Приюту.

– Двигай, – велел спасатель демону. – Живей.

Однако Ленвар шагнул к нему, преградил дорогу.

– А скажи-ка мне, командир: кто спер сумку?

– Я, – не моргнув глазом признал Таури. – До посадки, пока ты был в салоне. Сбросил сеть и подобрал.

– Хитер. – У Ленвара кривились губы. – Думаю, ты кое-что знаешь про Изабеллу. Кто погубил людей?

Спасатель ответил не сразу. Поглядел вниз на склон, где убилась писателька, затем вверх, в бездонное сапфировое небо.

– Можно сказать, их погубили Максвеллы. В ту минуту, когда послали сюда… всех.

– Ты не юли, – зарычал демон. – Кто?

– Элан.

– Ты спятил!

– К сожалению, нет.

Ленвар ошарашенно потряс головой.

– Командир, ну, ты рехнулся. Он же их берег, как…

– Берег, – согласился Таури. Напряжение отпустило, лицу вернулись краски. – Пойдем, дружище; Мишель вон уже ждет.

Версана сошла с карниза на широкую тропу и стояла, обернувшись. Спасатель зашагал к ней, Ленвар – следом.

– Что такое? – встретила их Мишель. – Вы поссорились?

Таури улыбнулся ей.

– Мадам Вийон, я бы хотел потолковать с Эланом, пока мы не дошли до Приюта. Там трое посторонних – сами понимаете…

– То есть, мне идти вперед и не мешаться? – ее изумрудные глаза потеплели. – Мужской разговор?

– Верно. И я вас попрошу иногда оглядываться на нас – мало ли что.

Мишель обласкала взглядом его и Ленвара, легким шагом двинулась вперед.

– По мне, не так уж она безумна, – заметил Таури.

– Угм. Только почитает меня за тигреро; а в остальном полный порядок.

– Знаешь, Заяц, дождешься ты в морду.

Ленвар вытянул шею, как будто напряженно прислушиваясь:

– Ты вроде что-то произнес?

– Не иначе, как почудилось.

– Смотри у меня, командир. Однако расскажи про Элана.

Таури подтолкнул его:

– Топай. Грустно про Элана рассказывать, да и вообще я не хотел поминать его здесь. Изабелла – непригодное место для душевных бесед.

– Я бы попросил вас, господин Берк, – заговорил Ленвар, копируя официальную вежливость спасателя, – не злоупотреблять моим терпением и не увертываться. Есть вещи, в которых я намерен разобраться немедля.

С наигранным безразличием, Таури пожал плечами и начал:

– Элан был человек ответственный. И когда отец его застращал, что, дескать, Изабелла смертельно опасна, он этой опасности ждал и боялся за людей. Ходил взвинченный – а эта команда охламонов, как назло… Валяли дурака, кто во что горазд – литагент в реке плясал, художник скачки по горам устроил.

– Иными словами, – ухватил мысль Ленвар, – тигреро за них боялся, а Изабелла его боязнь швыряла им в лицо и гробила одного за другим?

– Нет, Заяц, хуже. Помнишь, как погиб литагент? Элан пришел на площадку и увидел бьющихся в истерике версанов, а мальчишка валялся на траве, будто дохлый. Элан перепугался – ведь его уверяли, что Изабелла таит в себе угрозу. Скрывать свои чувства он скрывал, но… Короче, когда побежали к реке смотреть, что там агент вытворяет, тигреро подсознательно ждал беды. Увидел мальчишку… Помнишь его ощущение – «Упадет», с упреждением в несколько секунд? Никакое оно, к черту, не предвидение, а мысленный импульс, который сбивал людей с ног.