– Черт возьми, – пробормотал Ленвар. Поразмыслил. – Ну ладно, они падали. Но могли быть ушибы, переломы. Почему он бил наповал? Агента – сразу насмерть, Крокодав умер через четверть часа.

– Возможно, под воздействием импульса люди становились как-то особенно уязвимы. Скажем, мысли Элана умножались на психоизлучение планеты – и вот результат.

– Ох, ну, черт же побери. Если б он только знал!

Таури поморщился, как от боли.

– Максвеллы знали, что он эланте. Точнее, полукровка-экстрасенс. Они должны были – обязаны! – сто раз подумать, что с ним станется на этой психпланете. Ведь ясно как день: если способности сенса проснутся либо усилятся, начнется черт-те что. Вот и началось.

– Выходит, тигреро ждал беды – и сам ее накликал? – вслух размышлял Ленвар. – Но ведь он не страдал особой мнительностью. Вообще был парень спокойный и уравновешенный.

– Внешне – да. А в душе боялся и переживал. И кроме того, рядом был Майк.

– Он-то при чем?

– Майк подталкивал Элана, побуждал делать предсказания. Твердил: демон умеет то, се, пятое, десятое. Элан все больше верил, что предвидит будущее – а на деле… – Таури сокрушенно махнул рукой. – Этого мало. Та самая возникшая между ними обратная связь, про которую мы говорили. Майк воображал, что возле пьяного оврага поймал об Элане впечатление – и только. На деле, возвращая Элана к жизни, отдавая ему собственные силы и здоровье, Майк одновременно укреплял наведенный меж ними мост. Контакт с эланте не проходит даром. Слеток погиб после смерти Гайды, Майка убил тигреро.

Ленвар горестно выругался, затем прошел с полсотни шагов, обдумывая услышанное.

– Нет, командир, это неправильно. Все убивались при падении, а Майк – у него сердце остановилось.

– Майк выложил Элану, как обстоят дела: ты, мол, сам всех сгубил. Элан был потрясен… пережил эмоциональный всплеск, которого версану с лихвой хватило. Связь между ними была налажена что надо; импульс и пошел, как по медной проволоке.

– Майк не успел рассказать, – возразил Ленвар. – Тигреро потом явился ко мне и расспрашивал, до чего версан мог додуматься.

– Ты, Заяц, плохо помнишь собственные сказки. Элан ведь и к Лене приходил, спрашивал, из-за чего ошалел и на нее бросился.

– Спрашивал. Ну и что?

– Судя по твоему рассказу, после смерти Крокодава ее осенило: а не Элан ли всему причиной? Ее догадка подтвердилась, когда в костер упала Тамара.

– И Элан вышиб из Лены признание после смерти колдуньи, когда молотил писательку об землю.

Таури печально кивнул:

– Тогда-то он и кричал: «Почему ты не сказала раньше?!» Однако за Лену вступился Майк. Они сцепились, Элан волей демона укоротил версана, и тут на него обрушилась негодующая Мишель. Вне себя, тигреро схватил рюкзак и рванул в лес. Долго бежал, затем свалился и в истерике бился на земле – помнишь, он видел поразившие его следы? А потом все забыл.

– Как так – забыл?

– Это бывает. Организм защищается от слишком сильного потрясения. Элан не помнил, что ему говорила Лена, забыл и то, о чем рассказал Майк после смерти писательки.

– Кто бы знал… – пробормотал расстроенный Ленвар. – Но послушай: если Лена подозревала в Элане убийцу, почему она его не боялась и не стремилась от него сбежать?

– Он ее на дух не переносил. О ней – о единственной – не беспокоился и не опасался, что она погибнет. Хитрая змея ловко обеспечивала себе тылы: чуть только заикнется Элану о любви, тут же сделает какую-нибудь пакость. Чтобы он не растрогался и не начал тревожиться о ней самой. Насколько я понимаю, ради этого она наболтала Мишель, будто переспала с Эланом, и для того же оклеветала Майка: дескать, версан после соблазняющих песен затосковал о тигреро. Естественно, Элан шипел и плевался, а Лена ощущала себя в безопасности.

– Как у тебя складно получается, – вздохнул демон. – И зачем милой девушке такое приключение?

– Девушке требовался бестселлер: книга, которую станет взахлеб читать вся Кристина. Когда Майк обсмеял ее эротическую чушь, она усвоила, что это чушь и есть. Ничего другого Лена не умела, агента лишилась – а тут такой благодатный материал. Грех не выжать из него все, что можно. Во всяком случае, это единственное объяснение, которое приходит мне на ум.

– Удавил бы суку, – проворчал Ленвар. – Ну, а если бы вскрылось, что она была в курсе и всю дорогу молчала?

– Оттого она и полезла за сумкой – чтоб не открылось.

– В башке не укладывается… То-то она перетрусила, когда я к ним заявился: новый демон, кто его разберет, чего теперь ждать. Вот, значит, как… Но отчего погиб сам Элан?

– Стоп. – Таури полез в карман, вынул новый леденец. – Ешь. Заяц, это приказ.

Демон отправил леденец в рот.

– Ты бы, командир, взял да сам их поел, успокоился.

– Мне не положено. Пойдем, коли не хочешь остаться тут насовсем.

Ленвар хмыкнул. Стоило ему заикнуться о смерти тигреро, спасатель встревожился; почему бы это?

– Ей-богу, командир, ты где-то привираешь – печенкой чую, только поймать не могу.

– Не надо меня ловить. Себе дороже выйдет. – Таури помахал оглянувшейся Мишель, прибавил шагу.

Кисло-сладкий леденец таял во рту, по телу растекалось ощущение довольства и умиротворения. Ленвар догнал Таури и, поскольку тропа позволяла, зашагал рядом.

– Так что же Элан? – вернулся он к своему вопросу. – Он в твою схему никак не укладывается. Кто его укокошил?

Таури молчал.

– Командир! Кто? Скажешь, я?

– Нет.

– Нет?

Таури отрицательно качнул головой. Ленвар перевел дух.

– Фф-у, напугал. Я уж решил было…

Спасатель отмахнулся от него и через несколько шагов признался:

– Ты, Солнечный Заяц, меня в гроб вгонишь. Чтоб ты знал: я сию минуту чуть было не провалил задание. Еще раз взбрыкнешь – и один из нас поселится на Изабелле навсегда. Здесь, с этим психоизлучением, мой нейтрализатор ни к черту не годен.

– Правда? – Ленвар с напускной радостью потер руки. – Ну, сейчас ты у меня побегаешь!

– А к Кесуоки?

– Извини, пошутил. Так возвращаясь к тигреро…

– Когда ты рыл могилу, а Элан явился с вопросами, ты был настроен мирно. А он взъярился, когда зашла речь о Кэтрин. Помнишь, ты пересказал слова Майка: не сам ли Элан убил жену?

– Я не хотел ему говорить, – чувствуя себя виноватым, произнес Ленвар, – но тигреро настаивал. И погиб… Ты считаешь, то был очередной эмоциональный всплеск, на сей раз замкнувшийся на него самого? – Расстроенный, он полез в карман за первым леденцом, который поначалу отказался съесть.

Таури окинул своего подопечного обеспокоенным взглядом.

– Хватит с тебя рассказов. Давай-ка молчком домой.

До Приюта оставалось полкилометра. На тропе показалась Юлька со своими космическими волками. К ней подошла Мишель, они перекинулись парой слов и двинулись все вместе к дому: впереди Юлька с версаной, следом – Мстислав и Даник.

– Командир, – тихо произнес Ленвар, – ты толковал про потерю памяти – дескать, это самозащита организма.

– Я толковал про то, что ты меня в гроб сведешь.

– Постой, – попросил демон, и спасатель остановился.

В выразительных глазах не осталось ни одной лазоревой крапины. Он казался спокойным, однако Ленвар уловил напряжение мускулов и готовность мгновенно атаковать.

– Да не дергайся – взбрыкивать не буду. – Он поглядел в землю, глубоко вздохнул. – Элана дважды обвинили в убийстве, и оба раза он про это забыл. А теперь скажи мне… – в горле пересохло, в висках заколотились стремительные молоточки. – Кэтрин?…

– Ох, Заяц, помолчал бы ты, – отозвался Таури с жалостью.

– То есть… ты тоже думаешь, что я ее?… Но Элан говорил: я не виноват. И шериф Кристи. Они же не лгали.

– Потому что не считали тебя виноватым.

– Тогда я не понимаю. Убил или не убил?

Таури не ответил.

– Значит, убил, – обреченно вымолвил Ленвар. Мучительно сглотнул и спросил: – Ты можешь объяснить?

– Могу. Я-то могу – а вот почему ваши судейские… – Спасатель выругался. – Как будто об эланте никто не знал! Словно их в природе нет. Вы, молодые, о них не слышали; но те, кому за сорок, – они же видели их своими глазами. Сколько женщин их любили! И никто не задумался, что вы с Эланом одной породы и не значит ли это что-нибудь. Тебя судили и вынесли приговор, как будто произошло обыкновенное убийство. А два месяца спустя заметался Слеток, пытаясь объяснить про Гайду. Его отфутболили, словно проблемы не существует. И единственным, кому было дело до эланте, оказался начальник травенской тюрьмы. Со свойственным ему садизмом он исследовал Солнечного Зайчика, запуская его в общие камеры.