Мишель! Вспомнила о нем, оставила весточку. Элан сжал листок в ладонях. Кто сказал, что версана к нему равнодушна? А если нет?… Он отогнал неуместные мысли, с силой выдохнул, выравнивая дыхание, осаживая помчавшееся вскачь сердце. Ты к ней не подойдешь; ты – демон.

Он принялся укладывать свои пожитки. На Девятый так на Девятый. И вдруг выронил флакон с лосьоном для бритья, обернулся – спину ожгло ощущение опасности. Никого. Однако затылок сверлил чей-то недобрый взгляд, к горлу протянулись незримые лапы. Элан прижался к стене, всматриваясь в чуть заметные щелки в жалюзи. За окном никакого движения. Он достал ракетницу, распахнул дверь, глянул вправо-влево по коридору. Никого и ничего.

Но это ощущение угрозы… Дом полон ею, она давит, душит, гонит прочь. Прочь отсюда, пока цел! С колотящимся сердцем, Элан вернулся в комнату, упаковал рюкзак. Вот почему сошла с ума его группа, вот от кого они удрали.

Сдерживая дрожь в руках, он закрыл Приют, сбежал с крыльца. Остановился назло разлитой над площадкой жути, огляделся. В воздухе как будто дрожало темное марево. От него стыла кровь, перехватывало дыхание, мутилось в глазах. Тигреро возмущенно встряхнулся, вскинул голову. Так вот она какова – Изабелла! Коварная тварь. Ну, мы еще посмотрим, кто кого.

Но куда они дели труп писателькиного агента? Ровным шагом Элан обошел площадку Приюта по краю. Изабелла пыталась его сломить, размазать в грязь, но не пристало охотнику со Светлого озера трястись перед кем бы то ни было. Пусть даже против него – целая планета.

Он прошел немного вверх по течению речки. Здесь было совсем невмоготу, Элан тяжело дышал, сердце заходилось. Тигреро добрался до полянки, куда вчера они с Майком выволокли из воды мертвого агента. Голова шла кругом. Пытаясь прогнать с глаз мутную пелену, он приблизился к невысокому холмику, посмотрел на обтесанный столб с вырезанным именем: Эдвард Лаш. Кажется, он только теперь узнал, как же, собственно, звали несчастного заморыша.

Изабелла стращала его и издевалась. Чудилось, еще немного – и он повалится наземь, с криком забьется, вслепую поползет, ища укрытия. Ну нет; здесь не дождутся, чтобы Элан Ибис стал ползать на брюхе.

Он поворошил увядшие цветы. Совсем жухлые – а день нежаркий. Выходит, их положили вчера? Как так? Почему литагента похоронили, едва Элан скрылся из виду? Разве кто-нибудь мог предвидеть, что Изабелла разгневается и погонит их прочь?

Однако глаза не обманывали. Могила была вырыта на совесть, укрыта тщательно срезанным дерном, цветы в венках подобраны с любовью, и ровно вырезанное ножом имя – не чета оборванной записке, которую оставил Майк. Непостижимо. Можно подумать, планета возмутилась тем, что ей во чрево опустили тело.

Элан вернулся на тропу и зашагал прочь от Приюта.

Майк не особо верил, что тигреро отыщет исправный передатчик, но ушел и ушел. Без него спокойнее: как-никак, демон. К тому же Майк перехватил взгляд, которым проводила уходившего Элана Мишель, – и этот беспокойный взгляд ему вовсе не понравился. Версан подождал, пока тигреро скроется за поворотом тропы, и уселся рядом с девушкой на бревне у кострища. Положил руку ей на пояс, привлек к себе. Мишель приникла к нему, робко улыбнулась.

– Должен предупредить, мадам Вийон, – начал Майк. – Если хоть раз увижу Элана возле вас, я его убью.

Мишель отстранилась; густые брови сошлись к переносью.

– Вот что, господин Эри. Не пошли бы вы к черту?

– Мишель, он – демон, поверьте мне. Настоящий демон, только еще не распробовал это на вкус.

– Я уже слышала об этом. Ну и что?

У Майка в сердитом оскале блеснули зубы.

– Слеток не для того застрелил Гайду, чтобы вокруг вас увивался второй такой же.

Она вскинула голову.

– Элан не увивается – это первое. А во-вторых, не ваше дело.

Версан взял ее левую руку, положил себе на ладонь. На пальце у нее поблескивал оправленный в золото изумруд – подарок Тони.

– Мишель, послушайте. Слеток погиб ради вас…

– Перестаньте, – оборвала она севшим голосом. – Я не вешаюсь Элану на шею, он ко мне вообще не подходит – чего вам еще?

– Я всего-навсего предупредил: держитесь от него подальше.

Девушка повернулась, уставилась колючими глазами.

– Я не позволю ему забрать над вами власть, – продолжал версан. – Даже если вам не по нраву, что я вмешиваюсь.

– Теперь понимаю, почему от вас жена сбежала, – бросила Мишель зло. – Вы – кошмарный диктатор.

– Вы влюбились в Слетка, потому что он – жиголо, – с глухой яростью зарычал Майк. – А теперь увлеклись Эланом, зная, что он демон.

– Представьте, что получили пощечину – хлесткую, увесистую, искры из глаз.

Он помолчал, глядя в землю.

– Извините, если я что не так сказал. Но экстрасенс-демон – это слишком серьезно…

– Майк! Найдите себе иное занятие. – Версана вскочила, быстро дыша. – А вздумаете что-нибудь сделать Элану – пристрелю, как собаку.

– Неужели? – он приподнял бровь.

– Не сомневайтесь! – Разозленная, Мишель ушла с площадки.

Версан проводил взглядом ее высокую гибкую фигуру. Вот еще головная боль. У него нет права вмешиваться в жизнь Мишель, и будь на месте тигреро любой другой… Но Элан! Кабы не чертовы способности, тигреро был бы чудным парнем, и Майк с полным удовольствием назвал бы его своим другом. А так… Выругавшись в сердцах, он поднялся с бревна, огляделся, прислушался. Вроде на Приюте все в порядке.

Отворилась дверь, и на крыльцо вышла Лена. Писателька была бледна, золотистые косы растрепались. Майк зашагал к ней. Девица лепит отчаянный бред в своих опусах, но сама по себе недурна. Ей бы мужика толкового, мозги на место поставить…

– Майк, вы не знаете, где Элан?

– Ушел на Седьмой Приют.

Светлые глаза широко раскрылись.

– Зачем?

– Здесь неисправен передатчик, а вас надо отправить на Кристину.

– Господи… – она прижала ладошки к губам. – Но я… – У нее выступили слезы. – Можно, я… Майк!

Он привлек ее к себе, погладил по шелковистому затылку.

– Что такое?

– Скажите ему… я не хочу улетать. Майк, ну пожалуйста. Я не хочу!

Версан погладил ее по хрупкой шее, по спине.

– Мы не можем похоронить человека здесь. Надо отправить его домой, а кто будет сопровождать? Кроме вас, некому.

– Можем! – закричала она. – Я не хочу домой! Элан… он… Скажите ему! Я люблю его. Майк, ну объясните же! – Лена обняла его за шею, прижалась всем телом. Ее била дрожь.

Версан потряс головой. До чего нелепо все складывается.

– Но послушайте, – попытался он вразумить писательку. – Если Элан вызовет корабль…

– Не надо! – вскрикнула она. – Я умру! Майк, миленький, скажите ему… Не надо меня прогонять. Пожалуйста! – У Лены вырвалось низкое, воющее рыдание, с которым она вдруг скользнула вниз и обхватила Майку колени.

– О, черт… – Он поставил ее на ноги. – Дура. С ума сошла?

Она уткнулась лбом ему в грудь.

– Да… сошла с ума. Я не могу без него!

Майк разозлился.

– Ты не нужна ему – неужто не видишь? Какого черта…

– Ну и что? Я хочу остаться… вот и все! Поговорите с ним!

Из двери выглянула мадам Крокодав, напустилась на версана:

– Ты зачем ее мучаешь? Почему девочка плачет?

– Элан ушел вызывать корабль, чтоб отправить ее агента на Кристину, а Лена хочет остаться тут.

Писателька повисла у него на руках, застонала, замотала головой. Тяжелые косы били по ногам ее и Майка.

– Уж мне эти мужчины! – возмутилась Урсула. – Что выдумали? Погибших на маршруте там и хоронят, испокон веку так повелось. Бедная девочка, – она отняла писательку у версана. – Бестолковые они, мужики, не надо из-за них переживать. До чего довел малышку! – бросила она Майку. – Найди лопату и начинай рыть могилу. Сейчас Крокодава пришлю тебе помогать.

Майку подумалось, что оставить Лену в группе – самое правильное решение. Коли девица забрала себе в голову Элана, может статься, в конце концов она отвлечет его от Мишель? С другой стороны, две втюрившиеся в тигреро девахи – как бы не перецапались…