Нельзя им сюда, овраг их убьет! Он пополз вниз, намереваясь спрятаться, затаиться, чтобы не обнаружили, не кинулись на помощь. Да разве скроешься? Весь склон изрыт, кусты изломаны…

– Элан! Он здесь, здесь!

На край овражка выскочила Мишель, остановилась, закрутила головой. Издалека заметила висящий на дереве рюкзак, догадался тигреро. Поднялся на колени, привалился к стволу худосочного деревца.

– Стойте там.

– Элан! – она хотела кинуться вниз.

– Стоять! – рявкнул он. – Назад!

Рядом с девушкой появился Майк.

– Назад! – снова крикнул тигреро. – Уходите к черту!

– Что такое? – раздался голос Крокодава.

Элан обернулся, встретился взглядом со стоящим на краю оврага охотником. К мужу присоединилась Урсула.

– Элан, мне за тебя стыдно! – с ходу начала она. – Это не лезет ни в какие ворота.

– Немедленно вылезай и иди мыть руки, – с усмешкой подхватил версан. – Отчего вниз не пускаешь?

– Уйдите, – повторил Элан, понимая, что теперь их не прогонит никакая сила. – Здесь – смерть. – Он ухватился за скользкий, дергающийся ствол. – Вы что, не видите?

– Вообще-то вижу, – Крокодав сел на землю, спустил вниз ноги. – Все отойдите от края. Урсула, тебя тоже касается. Мишель!

Версаны отступили на пару шагов. Майк радостно ухмылялся, Мишель была бледна.

Охотник отстегнул от пояса флягу, бросил вниз. Она прокатилась по склону, остановилась возле тигреро. Он отвинтил крышку, глотнул воды – и больше не успел. Земля качнулась, фляга выскользнула из рук, Элан упал, ахнувшись скулой о камень. Вскрикнула Мишель. Не в силах подняться, тигреро лежал с закрытыми глазами и слушал, как булькает, вытекая, вода.

– Черт знает что… – проворчал Майк.

Видимо, он вздумал спуститься в овраг, потому что Крокодав гаркнул:

– Стоя-ать!

Закусив разбитую губу и не чувствуя боли, Элан приподнялся, сквозь серую пелену поискал взглядом флягу. Нашел. Дополз до нее и вылил в рот оставшиеся капли.

– Ну, так и будем торчать здесь без толку? – разозлился версан.

Тигреро с сухой краткостью изложил, что произошло с ним со вчерашнего дня. Услышав, какую подлость устроила Изабелла из-за винных ягод, Майк вознегодовал и произнес яркую и образную речь. Урсула захихикала, прикрывая рот ладонью; Мишель притворилась, будто не разобрала ни слова. Элан повеселел: ради одного красноречия версана стоило прожить такую ночку.

– Подойди сюда, – велел Майку Крокодав. Не вставая с земли, он расстегнул свою охотничью сумку, извлек моток веревки. – Поможешь тащить.

У Элана внутри что-то оборвалось. Вот оно – жизнь за жизнь.

– Уйдите отсюда. Майк, не подходи.

Версан отступил, озабоченно повернулся к охотнику.

– Послушайте, я прямо вижу, как оно все качается и дрожит. У вас дрожит?

Крокодав кивнул, разматывая веревку.

– Да уходите же! – в отчаянии закричал Элан. – Здесь – смерть…

Взяв конец веревки в левую руку, охотник взмахнул правой.

Упадет! Элан рванулся вверх. Веревка прочертила воздух и упала возле тигреро, а сидевший на кромке оврага Крокодав сунулся вперед и вниз, словно веревка сдернула его за собой.

Элан прыгнул навстречу катящемуся по склону телу, принял удар на себя, съехал с полметра и затормозил, вцепившись в воздушную петлю толстого корня, другой рукой удерживая охотника. Сверху метнулась Урсула.

– Крокодав! Ты спятил, старый?!

– Мишель, стойте там! – крикнул Майк и тоже скатился вниз. Оттеснил амазонку и забрал у Элана охотника. Уложил на мху лицом вверх. – Ах ты черт…

Куртка Крокодава на правом боку была порвана, по лохмотьям расплывалось темное пятно. Он открыл глаза.

– У… Урсулы… аптечка.

Версан расстегнул ему куртку, задрал свитер и обнажил изуродованный бок.

Урсула охнула, но ловкими руками достала баллончики с медикаментами, начала обрабатывать пузырящуюся кровью рану.

– Я просил уйти, – вымолвил тигреро. – Я же просил! – выкрикнул он, и Майк без предупреждения влепил ему оплеуху. – Просил же, – повторил Элан еле слышно.

– Дай руку, – велел Майк, крепко ухватил его и принялся карабкаться по ненадежному склону.

Наверху их встретила Мишель, помогла взобраться на осыпающуюся кромку.

– Сумасшедший дом, – объявил версан, переводя дух. – Земля под ногами ходуном ходит, точно твоих ягод нажрался… Эл, не раскисай. Мишель, отойдите от него.

– Иди… помоги Урсуле. – Элан задыхался и едва мог говорить. – Теперь… там безопасно.

Версан спрыгнул вниз, вслед за ним в овражек нырнула Мишель. Пошла снимать с дерева рюкзак, подумал Элан. Растянулся на мху, прижался к нему щекой. Подо мхом были камни. Неподвижная, надежная опора: получив свою жертву, Изабелла вновь стала тихой и кроткой. Что они сделали этой планете, чем провинились? Мальчишка-литагент поплатился за собственную дурость, тигреро – за легкомыслие, но за что пострадал Крокодав?

Вернулась Мишель, опустила наземь добытый рюкзак, окликнула:

– Элан.

Он повернул голову, поглядел снизу вверх. Версана показалась огромного роста. Тогда он сел и снова посмотрел на нее; так уже лучше: стройная, ладная. Девушка смущенно отвела взгляд.

– Элан…

– Мишель! – грозно рыкнул из оврага Майк.

Она вздрогнула и отступила. Элан вскочил на ноги. Черт бы его побрал, двух слов сказать не дает.

– Эл, поди сюда.

Стиснув зубы, тигреро спустился в овраг. Глянул на Крокодава, и все прочее вылетело из головы. Урсула обработала и закрыла рану, но Элан даже без диагностера видел, что этого мало. Нужна бригада врачей, оборудование, кровь. Охотник лежал бледный, с синюшным треугольником вокруг рта. Элан пощупал пульс – слабый и частый, и рука ледяная. Внутреннее кровотечение. Крокодав захрипел, кашлянул, на губах запузырилась кровавая пена. Повреждено легкое – сломанное ребро прорвало ткани.

– Элан, – охотник скосил на него глаза.

– Молчи! – вмешалась Урсула. – Объясняться вздумал! Майк, отправляйся делать носилки. И ты тоже, пьянь несчастная, – зашипела она на тигреро.

Охотник взял жену за руку.

– Погоди. Дай объяснить. – Он дышал с присвистом и хрипами. – Эл, береги людей. Я не знаю… что это было… что-то заставило…

– Крокодав! – перебила Урсула. – Молчи и побереги себя. А вам нечего развешивать уши. Майк, кому было велено – носилки…

– Оставь, – прервал ее муж. – Надо поговорить. Уведите людей с Десятого. Там… слишком мрачно. Опасно. Поселитесь на… любом другом… и никуда ни шагу. Ждите корабль. Не бродите только.

– Что ты учишь? – опять вмешалась Урсула. – Элан сам знает. Он же сказал – не подходить, а ты все равно попер!

У Крокодава в горле забулькало, изо рта показался кровавый пузырь. Майк обнял за плечи незаметно подошедшую Мишель.

– Простите, – сказал он вместо «прощайте» и увел девушку из оврага.

Урсула глянула на тигреро, лицо исказилось.

– Уйди, – прошипела она с яростью. – Если б его не понесло тебя искать…

Крокодав закашлялся, разбрызгивая кровь.

– Не кори, – выдавил он хрипло. – Элан… не виноват. Это Изабелла…

– Уйди! – выкрикнула амазонка.

– Прощайте, – тигреро коснулся руки охотника. – Простите меня.

– Да уйди же! – закричала Урсула, коротко взвыла и склонилась над мужем: – Мало мы с тобой пожили, Крокодав. Но хорошо.

– Хорошо, – отозвался он, и в горле опять заклокотало.

Элан поднялся наверх. Здесь версан прижимал к себе Мишель, гладил ее по плечу. Под взглядом тигреро девушка словно очнулась, отстранилась от Майка.

– Пойдем. – Версан подобрал рюкзак Элана и повел Мишель через лесок к морене. Оглянулся: – Эл, тебе нечего там делать.

Элан не тронулся с места, не в силах отвести глаз от умирающего Крокодава и его жены. Двенадцать лет он их знал, двенадцать лет водил звериными тропами на Светлом озере. И вот… Ну почему за его жизнь заплачена такая цена? Почему?!

– Эл. – Майк возвратился. – Тебя увести силой?