– Юнга лисовин, что сказано во втором пункте инструкции в твоей каюте?

Том замялся, соображая.

– «Не подходить близко к сменившимся с вахты пилотам и навигаторам», – процитировал я.

– А я, по-твоему, кто? – продолжал капитан, обращаясь к Тому.

– Пилот-навигатор, – снова ответил я за лисовина. Мистер Смоллет говорил это нам с Лайной.

– И нахожусь на рабочем месте, – докончил он. – Хорошо, сумел остановиться. А то мог тебя выпотрошить – ты бы мертвый тут упал.

Ловко у них получается: Рейнборо ссудил энергией Тома, капитан с лихвой забрал ее себе. Выглядит он куда лучше, усталость как рукой сняло. А Тому худо – даже пальцы побелели и дрожат.

– Извини, – мистер Смоллет улыбнулся виновато и подкупающе. – Это было первый и последний раз. Договорились?

– Да, сэр, – послушно кивнул Том. – То есть нет, сэр. Если потребуется, я опять к вам подкрадусь. Я ваш юнга и имею право, – повторил он недавние слова Рейнборо.

Мистер Смоллет гибким движением поднялся, ткнул кнопку связи:

– Дэн, Крис, подойдите ко мне. Рей, ты мне нужен на минуту… а вы посидите.

Мы с Томом остались в закутке. Лисовин был очень доволен, хотя чувствовал себя скверно. Ему не хватало воздуха, шерсть на маске повлажнела от выступившего пота. Я предложил выйти из здешней жары в коридор, но Том отказался.

Явился Крис Делл, распространяя вокруг себя волну ледяной ярости. Как будто даже повеял холодный ветерок.

– Превышение «четверки» на две десятых, – объявил второй помощник, едва переступив порог капитанского отсека. – Нам кранты.

Сердце екнуло и гулко забилось; лисовин подался ко мне.

– Черт… – вырвалось у него.

Крис Делл развернулся в нашу сторону, стремительно шагнул в закуток. Нагнулся к Тому, рассматривая его сквозь «очки» и падающую на глаза длинную челку. Как он видит?

Второй помощник хотел положить ладонь Тому на лоб; лисовин уклонился.

– Что ты опять с собой сделал? – спросил Делл. Не дожидаясь ответа, позвал: – Рей!

Рейнборо явился на зов.

– Лисовин помирает, – сказал второй помощник. – Куда ты смотришь?

Пилот развел руками:

– Он сопротивляется. Насильно ведь не накормишь.

Делл с чувством выругался и окликнул:

– Алекс! Одолжи лучемет.

Я вскочил. Мистер Смоллет зашел в закуток, молча протянул оружие помощнику. Делл уткнул короткий ствол Тому в шею:

– Сидеть тихо.

Лисовин застыл, усы на маске задрожали. Рейнборо встал коленями на сидение у него за спиной и обхватил Тома за плечи.

– Спокойно, – велел он. – Вдохнул, выдохнул. Расслабился, закрыл глаза. Я кому сказал? Вот так. – Он замер, стоя на коленях и опустив подбородок лисовину на макушку.

Я невольно считал удары собственного сердца. Оно стукнуло в сорок второй раз, когда Рейнборо отпустил Тома и поднялся. Теперь худо было ему: краска ушла с лица, он тяжело дышал.

Второй помощник вернул капитану лучемет и повалился на сидение рядом с Томом. Перепуганный лисовин не заметил, что Делл касается его локтем. Еще тридцать шесть ударов сердца – и Делл отодвинулся.

– Алекс, превышение на две десятых, – повторил он то, с чего начал, явившись к капитану.

– У тебя есть предложения? – хмуро спросил мистер Смоллет. – Вот и у меня нет. А у Рея есть.

Пришел мистер Эрроу. Обнаружив нас с лисовином в капитанском отсеке, первый помощник дернулся, словно его двинули в челюсть.

– Алекс, ты уморишь парней.

– Уже нет. Рей считает возможным посадить Джима к нижним контурам. Ваше мнение, господа?

Господа переглянулись. Делл провел рукой по волосам, откидывая их со лба, но тяжелая челка тут же вернулась на место. Мистер Эрроу долго изучал что-то у себя под ногами на абсолютно чистом светящемся полу.

– Рискованно, – проговорил он наконец. – И бесполезно. На полчаса ты его посадишь; от силы на час. Слишком мало.

– Хоть час в день – и то дело, – возразил Рейнборо. – Все ж передышка.

– Тебе ее не хватит.

– Можно доктора привлечь, – подсказал второй помощник.

– Дэвид не откажет, – согласился мистер Смоллет. – Тогда это будет второй час.

– Также есть сквайр и его охрана, – продолжал Крис Делл. Идея несомненно пришлась ему по душе.

– И близко не подпущу, – замотал головой мистер Эрроу. – Они нас угробят с перепугу.

– А еще Сильвер.

– Сильвера нельзя: он – RF, – заметил капитан.

– Какой, к черту, RF? – покривился второй помощник. – Если и был, на «Илайне» выгорел. Дэн, заведи его в медотсек и проверь до спинного мозга.

– Дважды пытался. И он дважды закатывал истерику.

– Ты можешь приказать, – холодно напомнил Делл.

– Могу. А он упрется. Загоню силой – а он сдохнет, сволочь.

– С какой стати?

– Хэндс так говорит. И я ему, гаду, верю.

– Я тоже верю, – сказал мистер Смоллет. – И лично меня от Сильвера тошнит… – Тут он, видно, вспомнил про наши с лисовином развешанные уши и примолк.

– Бедный Сильвер, – насмешливо пожалел Рейнборо. – Никто его не любит.

– Кроме Хэндса, – ворчливо поправил первый помощник.

– Кстати, – посерьезнел пилот, – я все собирался тебе сказать. Не в порядке сплетни, а как наблюдение. Я тут давеча видел их в спортзале. Представь картину: Сильвер лупит ногами по мешку; прыгает, вьется, чуть не летает. Весь из себя ловкий, проворный, мускулистый. Хоть сплошной биопласт, а поглядеть приятно. Но Хэндс смотрит на него и кривит морду с таким отвращением… я прямо смутился.

– Воистину: бедный Сильвер, – с ухмылкой подхватил Крис Делл. – Любовник жены не скрыл своих истинных чувств.

– Меня тошнит от обоих, – сообщил мистер Эрроу. – Решено: к контурам – Джима и Дэвида. Так, Алекс?

Капитан не ответил, к чему-то прислушиваясь. Делл, мистер Эрроу и Рейнборо тоже насторожились. Ничего особенного не слышу. Разве только ровное, низкое гудение корабля усиливается?

Мистер Смоллет выскользнул из закутка.

И словно что-то надломилось в оставшихся. Рейнборо рухнул на сидение, прижал к лицу ладонь. Мистер Эрроу привалился к стене, обеими руками стиснул голову. Делл отвернулся со стоном, похожим на сухой всхлип. Мне стало страшно. Четвертый уровень RF превышен на две десятых. Рейс длится всего двое суток, а люди уже начали сходить с ума. Сильвер обречен, лисовин тоже. Рейнборо сказал: потеряем двоих. Это для начала – двоих. А потом навязанное и распаленное чувство вины пожжет одного за другим. Меня, Хэндса, мистера Эрроу, Рейнборо, капитана… Нам лететь еще почти четверо суток.

– Крис, – заговорил я, – где эти ваши контуры?

– Ты слышишь? – отозвался второй помощник, не оборачиваясь. Плечи опустились, крепкая спина выглядела беззащитной. – Переходим с четырех и двух десятых на четыре и три. Скоро до «пятерки» доберемся.

Черт бы его побрал. «Испаньола» вытворяет что вздумается, а Делл и пальцем не шевельнет. Кто кому подчиняется – корабль экипажу или экипаж кораблю? Пожалуй, Сильвер прав: все они – пленники RF и Чистильщиков. И я вместе с ними.

Мэй-дэй! Я предупреждал, что нельзя соваться в этот треклятый RF. Всем говорил: Тому, доктору, сквайру, капитану. Почему меня не послушали?

Я чуть не выкрикнул это вслух. С трудом удержался. Нельзя упрекать людей: они сами все понимают. Помнят мои слова. Чувствуют себя виноватыми, что не прислушались. Проклятье…

Громкая связь взорвалась хриплым воплем:

– Александр, крысы!!!

Я едва признал голос Сильвера.

Мистер Эрроу метнулся вон, за ним кинулся Рейнборо. На выходе пилот обернулся, залитый фиолетовым светом:

– Том, останешься с Алексом, – и мгновенно исчез.

– Идем, – велел мне Крис Делл. – Не торопись; береги силы.

– Крысы! – надрывался по громкой связи бывший навигатор. – Кры-ысы-ы!

– Заткнись! – рявкнул на него Израэль Хэндс.

Сильвер заткнулся.

– Джон, где вы? – по громкой связи спросил мистер Эрроу; я только и увидел, как мелькнули на повороте он и Рейнборо.