– Понял. Вместо того, чтобы сдать Кесуоки, они засобачили нас с Эланом на Изабеллу. Капитан, может, и вы сделаете то же самое? Мне ничего не надо, только забрать с планеты Юльку… – Ленвар запнулся. – Таури, почему командир всякий раз морщится, когда я к нему обращаюсь?

Торсон нахмурился, а Таури с Дином засмеялись.

– Ты величаешь Айвена просто капитаном, а он капитан второго ранга, – объяснил старший психолог. – Первый помощник, и.о. командира корабля.

– Вот оно как, – протянул Ленвар. – И если он со мной даст маху, его дальнейшая карьера, считай, загублена?

– С тобой я рискую больше чем карьерой, – сухо отозвался командир. – Вот что. Вы с Таури сидите тут, а мы пойдем, потолкуем.

Он увел Дина, дверь захлопнулась, снаружи повернулась запирающая рукоять.

– И как это они не побоялись оставить тебя с демоном наедине? – съязвил Ленвар.

– Вздумаешь трепыхаться – через час окажешься у Кесуоки, – пояснил комгруппы.

– Понял. – Ленвар подобрался, изобразил смирный вид. – Скажи: чего добивается ваш командир? Выслушал меня вкратце сам, потом вызвал вас двоих, заставил разыграть шута, расписать в красках и лицах… И если есть чертов приказ, почему меня еще не отослали к Кесуоки?

– Из-за Мишель.

Ленвар подумал, беспомощно пожал плечами.

– Не доходит.

– Дойдет со временем.

– Черт возьми… И какого рожна я с вами связался?

В серых глазах Таури голубели яркие крапины, словно чистое небо в разрывах дождевых туч.

– Сейчас начальники определятся, что с тобой делать.

– Известят Кесуоки?

– Не смеши. – Спасатель улыбнулся, и у Ленвара на душе стало чуть спокойней.

Помолчали. Демон встрепенулся.

– Вспомнил, как мать называла Элана: Эланте.

– Правильно. Эланте – это сошедшие со звезд блудливые пришельцы. Ваши отцы.

– Чего?!

– Они явились из чертовой дали, – невозмутимо продолжил Таури. – Белокурые, кареглазые… в самом деле очень эффектные.

– И за каким лешим пожаловали?

– Думали предложиться в друзья. Это потомки поселенцев из небольшой затерянной колонии; о них не было ни слуху ни духу больше ста семидесяти лет. Там весьма своеобразная планета, и раса сформировалась необычная. Чуть не две сотни лет они просидели отшельниками, но вдруг решили войти в Содружество.

– И что – им дали отлуп?

Таури усмехнулся.

– Сперва им обрадовались и кинулись с распростертыми объятьями. А потом одумались и заорали: ни-ни-ни!

– Почему?

– По слухам, из-за наших женщин: они-де теряют голову и сходят по эланте с ума. Несчастная любовь, разрушенные семьи, самоубийства, то да се. Руководство Содружества вмиг смекнуло, что не конкурентоспособно, и пришельцев помели метлой. Те и убрались, оставив после себя хор вопящих от горя неверных жен руководства.

– Но их ведь было три заезда? Остались дети, которым сейчас по двадцать восемь, затем двадцатитрехлетний я, и под конец промелькнувшая звезда явился, чтобы разделаться с моей семьей.

Спасатель помолчал, глядя в угол каюты, на композицию из искусственных цветов. Настоящие цветы на спасательном крейсере разводить невозможно.

– Когда эланте сделали первую попытку с нами сдружиться, их корабли побывали во многих местах, – сообщил Таури. – Затем пять лет спустя прибыл небольшой экипаж осведомиться, не изменился ли наш враждебный настрой. Они посетили Кристину и еще пару планет. С ними был твой отец.

– А потом?

– Больше о них ничего не известно.

– То бишь в третий раз Ленвар-старший привалил украдкой?

– Не знаю, Солнечный Заяц. – Таури заговорил о другом: – Меня удивляет, что на Кристине к эланте отнеслись несерьезно – даже не внесли в информсеть. Дескать, не велика важность, какие-то поселенцы на краю света…

– Может, нарочно затерли лапой? – предположил Ленвар. – Якобы их вовсе не было: мол, не залетали в наши края такие парни, не сводили с ума наших жен.

– Возможно. Чинуш-идиотов везде навалом.

Спасатель налил себе еще соку, жестом предложил Ленвару, но демон прикрыл свой бокал рукой. Спросил:

– Эланте были экстрасенсы?

– В малой степени. Настоящими сенсами стали их дети-полукровки – и кто во что горазд, у каждого свое. Сперва на них не обращали внимания; потом начались эксцессы – вроде случая с Гайдой. Информацию не спеша собрали, не торопясь обобщили. И вот теперь вышел приказ: демонов ловить – и к стенке.

Встревоженный, Ленвар поерзал в кресле.

– Как ты думаешь – вдруг командир решит отослать меня к Кесуоки?

Голубые крапины в глазах Таури поблекли, обаятельное лицо стало неожиданно суровым.

– Тогда я отведу тебя в катер и доставлю по назначению.

Нахмурившись, он вместе с креслом повернулся к музыкальному центру, коснулся клавиш на пульте.

– Хочешь послушать песни Светлого озера?

Ленвар вскинул удивленные глаза.

– Давай.

Каюту наполнил сильный чистый голос, рассыпался серебряным дождем. Дождь превратился в хрустальный звон капели, затем – в говорок быстрого ручья. Голос держал мелодию – незамысловатую и нежную, – и одновременно торопливая вода бежала по камням, среди мхов и листьев, шелестела, бормотала, пела, звала с собой…

Таури выключил звук, снова повернулся к Ленвару.

– Это запись одной из песен эланте. Очевидно, тигреро был единственный, кто пел их на Светлом.

– Но откуда он… Генетическая память?

– У Элана был Кот, которого подарил настоящий отец. Эланте – кошачья раса, симбиоз людей и растущих всю жизнь кошек. Я думаю, именно присутствие Кота позволило тигреро распевать песни отцов, о которых он не имел ни малейшего представления. Когда же Кот погиб, у Элана началась перестройка организма – сперва он чуть не умер, а затем пробудились способности сенса.

– То есть, мой Хрюндель и прочие кошки – они чуяли во мне эланте?

Таури согласно кивнул.

– А у меня был свой сувенир от папаши, – вспомнил Ленвар, – элитный талисман. Ну, да: мать его называла эланте, а тетка переврала в элитный.

– Был? – спасатель скользнул по демону цепким взглядом.

– Потерялся.

– Как ты умудрился его посеять?

– А вот. – Ленвар смущенно улыбнулся. – На Изабелле с Мишель – я там голову потерял, не только талисман. Не веришь?

– Верю, – ответил Таури с грустью.

Ленвару вдруг стало его жаль. Он ясно ощущал какой-то внутренний раздрай командира спасгруппы – но не спросишь же прямо. Сразу встанет вопрос о работе нейтрализатора: по идее, устройство должно не только защищать от попыток демона навязать свою волю, но и не позволять ему читать мысли собеседника. Ленвар мыслей не читает, однако чувствует настроение. Не угодить бы из-за этого к Кесуоки.

Щелкнула запирающая рукоять, и отворилась дверь каюты. Вошел командир корабля, а следом – чем-то расстроенный Дин. Таури поднялся на ноги.

– Что решили? – спросил он.

Перечеркнутые шрамиками губы Торсона плотно сжались.

– Отвезешь на Изабеллу, – помолчав, процедил он так, будто эти слова вызывали у него отвращение. – Полетишь один.

Старшего психолога передернуло.

– Один, – повторил командир, в упор глядя на Дина.

Тот с явным трудом сдержался и смолчал. Торсон продолжил, обращаясь к Таури:

– Найдешь Мишель и… – он неопределенно повел ладонью в воздухе, – потом вернешься.

– Потом? – уточнил командир группы.

– Потом, – подтвердил Дин, мрачно глядя в пространство.

– Задание ясно?

– Ясно, командир. – Таури улыбнулся своей обаятельной улыбкой. – Не дергайтесь – провернем в лучшем виде.

– Надеюсь, – сухо отозвался Торсон, кивнул Ленвару на прощание, махнул Дину: ты, мол, со мной – и вышел из каюты.

Старший психолог задержался на пороге.

– С Изабеллы дашь о себе знать.

– Ага, – безмятежно отозвался Таури. – Шагай – дорогу загораживаешь.

Дин исчез. Ленвар перевел дыхание. Слава Богу, не к Кесуоки.

– Чем Дин так огорчен?

Таури жизнерадостно ухмыльнулся.

– Айвен его обидел.