– Понял. Вместо того, чтобы сдать Кесуоки, они засобачили нас с Эланом на Изабеллу. Капитан, может, и вы сделаете то же самое? Мне ничего не надо, только забрать с планеты Юльку… – Ленвар запнулся. – Таури, почему командир всякий раз морщится, когда я к нему обращаюсь?
Торсон нахмурился, а Таури с Дином засмеялись.
– Ты величаешь Айвена просто капитаном, а он капитан второго ранга, – объяснил старший психолог. – Первый помощник, и.о. командира корабля.
– Вот оно как, – протянул Ленвар. – И если он со мной даст маху, его дальнейшая карьера, считай, загублена?
– С тобой я рискую больше чем карьерой, – сухо отозвался командир. – Вот что. Вы с Таури сидите тут, а мы пойдем, потолкуем.
Он увел Дина, дверь захлопнулась, снаружи повернулась запирающая рукоять.
– И как это они не побоялись оставить тебя с демоном наедине? – съязвил Ленвар.
– Вздумаешь трепыхаться – через час окажешься у Кесуоки, – пояснил комгруппы.
– Понял. – Ленвар подобрался, изобразил смирный вид. – Скажи: чего добивается ваш командир? Выслушал меня вкратце сам, потом вызвал вас двоих, заставил разыграть шута, расписать в красках и лицах… И если есть чертов приказ, почему меня еще не отослали к Кесуоки?
– Из-за Мишель.
Ленвар подумал, беспомощно пожал плечами.
– Не доходит.
– Дойдет со временем.
– Черт возьми… И какого рожна я с вами связался?
В серых глазах Таури голубели яркие крапины, словно чистое небо в разрывах дождевых туч.
– Сейчас начальники определятся, что с тобой делать.
– Известят Кесуоки?
– Не смеши. – Спасатель улыбнулся, и у Ленвара на душе стало чуть спокойней.
Помолчали. Демон встрепенулся.
– Вспомнил, как мать называла Элана: Эланте.
– Правильно. Эланте – это сошедшие со звезд блудливые пришельцы. Ваши отцы.
– Чего?!
– Они явились из чертовой дали, – невозмутимо продолжил Таури. – Белокурые, кареглазые… в самом деле очень эффектные.
– И за каким лешим пожаловали?
– Думали предложиться в друзья. Это потомки поселенцев из небольшой затерянной колонии; о них не было ни слуху ни духу больше ста семидесяти лет. Там весьма своеобразная планета, и раса сформировалась необычная. Чуть не две сотни лет они просидели отшельниками, но вдруг решили войти в Содружество.
– И что – им дали отлуп?
Таури усмехнулся.
– Сперва им обрадовались и кинулись с распростертыми объятьями. А потом одумались и заорали: ни-ни-ни!
– Почему?
– По слухам, из-за наших женщин: они-де теряют голову и сходят по эланте с ума. Несчастная любовь, разрушенные семьи, самоубийства, то да се. Руководство Содружества вмиг смекнуло, что не конкурентоспособно, и пришельцев помели метлой. Те и убрались, оставив после себя хор вопящих от горя неверных жен руководства.
– Но их ведь было три заезда? Остались дети, которым сейчас по двадцать восемь, затем двадцатитрехлетний я, и под конец промелькнувшая звезда явился, чтобы разделаться с моей семьей.
Спасатель помолчал, глядя в угол каюты, на композицию из искусственных цветов. Настоящие цветы на спасательном крейсере разводить невозможно.
– Когда эланте сделали первую попытку с нами сдружиться, их корабли побывали во многих местах, – сообщил Таури. – Затем пять лет спустя прибыл небольшой экипаж осведомиться, не изменился ли наш враждебный настрой. Они посетили Кристину и еще пару планет. С ними был твой отец.
– А потом?
– Больше о них ничего не известно.
– То бишь в третий раз Ленвар-старший привалил украдкой?
– Не знаю, Солнечный Заяц. – Таури заговорил о другом: – Меня удивляет, что на Кристине к эланте отнеслись несерьезно – даже не внесли в информсеть. Дескать, не велика важность, какие-то поселенцы на краю света…
– Может, нарочно затерли лапой? – предположил Ленвар. – Якобы их вовсе не было: мол, не залетали в наши края такие парни, не сводили с ума наших жен.
– Возможно. Чинуш-идиотов везде навалом.
Спасатель налил себе еще соку, жестом предложил Ленвару, но демон прикрыл свой бокал рукой. Спросил:
– Эланте были экстрасенсы?
– В малой степени. Настоящими сенсами стали их дети-полукровки – и кто во что горазд, у каждого свое. Сперва на них не обращали внимания; потом начались эксцессы – вроде случая с Гайдой. Информацию не спеша собрали, не торопясь обобщили. И вот теперь вышел приказ: демонов ловить – и к стенке.
Встревоженный, Ленвар поерзал в кресле.
– Как ты думаешь – вдруг командир решит отослать меня к Кесуоки?
Голубые крапины в глазах Таури поблекли, обаятельное лицо стало неожиданно суровым.
– Тогда я отведу тебя в катер и доставлю по назначению.
Нахмурившись, он вместе с креслом повернулся к музыкальному центру, коснулся клавиш на пульте.
– Хочешь послушать песни Светлого озера?
Ленвар вскинул удивленные глаза.
– Давай.
Каюту наполнил сильный чистый голос, рассыпался серебряным дождем. Дождь превратился в хрустальный звон капели, затем – в говорок быстрого ручья. Голос держал мелодию – незамысловатую и нежную, – и одновременно торопливая вода бежала по камням, среди мхов и листьев, шелестела, бормотала, пела, звала с собой…
Таури выключил звук, снова повернулся к Ленвару.
– Это запись одной из песен эланте. Очевидно, тигреро был единственный, кто пел их на Светлом.
– Но откуда он… Генетическая память?
– У Элана был Кот, которого подарил настоящий отец. Эланте – кошачья раса, симбиоз людей и растущих всю жизнь кошек. Я думаю, именно присутствие Кота позволило тигреро распевать песни отцов, о которых он не имел ни малейшего представления. Когда же Кот погиб, у Элана началась перестройка организма – сперва он чуть не умер, а затем пробудились способности сенса.
– То есть, мой Хрюндель и прочие кошки – они чуяли во мне эланте?
Таури согласно кивнул.
– А у меня был свой сувенир от папаши, – вспомнил Ленвар, – элитный талисман. Ну, да: мать его называла эланте, а тетка переврала в элитный.
– Был? – спасатель скользнул по демону цепким взглядом.
– Потерялся.
– Как ты умудрился его посеять?
– А вот. – Ленвар смущенно улыбнулся. – На Изабелле с Мишель – я там голову потерял, не только талисман. Не веришь?
– Верю, – ответил Таури с грустью.
Ленвару вдруг стало его жаль. Он ясно ощущал какой-то внутренний раздрай командира спасгруппы – но не спросишь же прямо. Сразу встанет вопрос о работе нейтрализатора: по идее, устройство должно не только защищать от попыток демона навязать свою волю, но и не позволять ему читать мысли собеседника. Ленвар мыслей не читает, однако чувствует настроение. Не угодить бы из-за этого к Кесуоки.
Щелкнула запирающая рукоять, и отворилась дверь каюты. Вошел командир корабля, а следом – чем-то расстроенный Дин. Таури поднялся на ноги.
– Что решили? – спросил он.
Перечеркнутые шрамиками губы Торсона плотно сжались.
– Отвезешь на Изабеллу, – помолчав, процедил он так, будто эти слова вызывали у него отвращение. – Полетишь один.
Старшего психолога передернуло.
– Один, – повторил командир, в упор глядя на Дина.
Тот с явным трудом сдержался и смолчал. Торсон продолжил, обращаясь к Таури:
– Найдешь Мишель и… – он неопределенно повел ладонью в воздухе, – потом вернешься.
– Потом? – уточнил командир группы.
– Потом, – подтвердил Дин, мрачно глядя в пространство.
– Задание ясно?
– Ясно, командир. – Таури улыбнулся своей обаятельной улыбкой. – Не дергайтесь – провернем в лучшем виде.
– Надеюсь, – сухо отозвался Торсон, кивнул Ленвару на прощание, махнул Дину: ты, мол, со мной – и вышел из каюты.
Старший психолог задержался на пороге.
– С Изабеллы дашь о себе знать.
– Ага, – безмятежно отозвался Таури. – Шагай – дорогу загораживаешь.
Дин исчез. Ленвар перевел дыхание. Слава Богу, не к Кесуоки.
– Чем Дин так огорчен?
Таури жизнерадостно ухмыльнулся.
– Айвен его обидел.
