Неизвестно сколько времени убийцы из Браавоса находились среди нас, пряча лживую сущность под масками и чужими лицами. Чем это закончилось тебе отлично известно. Так сможет ли устоять Вестерос, когда в решающий момент гражданской войны, на нас произойдёт вторжение извне?

Ответ очевиден.

Решить проблему можно лишь одним путём: свергнуть марионетку Браавоса, пока ещё есть такая возможность, а потом разрушить их Чёрно-Белый дом и убить всех адептов подобного искусства. Только таким способом мы обезопасим себя, нашу страну и собственных детей.

Прошу лишь об одном: не пытайся схватить Ориса самостоятельно. Вспомни о силе и опасности безликих. Один такой, без особых усилий, сумел победить в бою Роберта Баратеона во времена пика его сил. Боюсь, даже с несколькими рыцарями, тебе может не повезти, из-за чего пленён, по итогу, окажешься именно ты.

У меня есть план, что и как можно сделать. Твоя помощь будет неоценима, и ты должен понимать: никто кроме меня и ныне покойного Тайвина не делал для страны столь многого. Мы укрепляли её экономически, усиляли армию и флот, развивали науку и медицину. Конечно, мы начали со своего региона, что было очевидно. Но разве наши усилия остановились лишь на Западе? Нет. Строились и укреплялись дороги, была перестроена Королевская Гавань — и это лишь начало!

Соединив усилия, мы сумеем восстановить страну и сокрушить захватчиков.

Не буду тратить бумагу на то, что тебе уже известно. Завершу письмо лишь тем, что если ты, Станнис, так же как и я, готов отдать жизнь за Семь Королевств, за благо народа и за справедливость по отношению ко всему, то поддержишь меня».

Учитывая, что Станнис не так давно обратился в мою веру, — что пришлось очень кстати, — то единственное, что его сдерживает от удара в спину Орису — собственная честь, которая требует от него беспрекословного подчинения королю. Но что если это вовсе не настоящий Орис? Это мне очевидно, что ублюдок долгое время притворялся и выжидал, для остальных же точно должна быть заметна линия смены характера юного Баратеона.

Если письмо сработает, то Станнис выйдет на связь и получит задание: в решающий момент обратить свои войска в спину малолетнего монарха.

Завершив все дела, я покинул душные, несмотря на приближающуюся зиму, комнаты, выйдя на улицу. Взгляд сразу наткнулся на огромный лагерь западного войска, пришедшего вместе с Джейме. Аккуратные и ровные палатки, построенные заграждения и стены, выставленные часовые… и это на своей земле, где казалось бы, не от кого было защищаться! Чувствуется опыт, привитый ещё мною! Аж гордость берёт!

Пару секунд полюбовался на эту военную мощь, а потом вздохнул.

Что же, сложность нарастает, но и я не стою на месте. Очередной «кризис» может обернуться тем, что позволит мне подняться на самую вершину власти и уже никто не будет меня ограничивать. Вот-вот… это произойдёт вот-вот!

Решив подняться на вершину замка, я отправился на верх. Хотелось осмотреться с высоты. Зачем? Просто так… проветрить голову и собственные мысли.

Есть ли какой-нибудь другой путь? Могу ли я избежать будущей бойни? Хех, ещё и осенний сезон дождей на подходе… Воевать мы будем в сырости и грязи. Просто замечательно. За ближайшие недели, может месяцы, погибнут сотни тысяч человек. А потом предстоят новые битвы, уже с мертвецами и, быть может, даже с Таргариенами. Конечно я надеюсь на Рейллу, разумеется у меня планы на Дейнерис… но судьба — ветреная шлюха, которая может повернуться как угодно. Пример с Орисом тому очень нагляден. Разве кто-то мог подумать ещё год назад, что произойдёт такое?! Я даже не готовился к тому, что буду вынужден защищаться от своего же короля! Да такое и в голову не могло прийти!

По дороге встретился с Сандором, мрачно смотрящим в окно. Подойдя ближе, замечаю, что он глядит на тренировочный плац, где сейчас показывал «мастер-класс» его брат — Григор.

— Не хочешь намять ему бока? — встал я рядом, на что Клиган лишь глухо проворчал:

— Опозорюсь только. Он слишком силён.

— Будешь говорить так и всю жизнь проведёшь на вторых ролях, — хлопаю его по плечу.

Мужчина скептично фыркает, касаясь рукой места, где ранее был ожог.

— Знаешь, — говорит Сандор. — Я ведь изначально не верил во всю эту чушь с верой, божественностью и прочей хернёй. Я видел лишь то, что ты можешь исцелять. Грёбаное чудо! Но как мне хотелось к этому прикоснуться! И было абсолютно насрать, каким образом это происходит.

Он оскалился, злобно сверкнув глазами.

— Этого оказалось достаточно, чтобы я отправился в Эссос. Хотя, признаюсь честно, неоднократно хотел на всё наплевать. Тот колдун, которого я привёл, попался мне настолько случайно, что, наверное, сама судьба хотела свести нас, ха-ха! Но… Григора я так и не простил. До конца, имею в виду.

Клиган сложил руки на груди, прислонившись к стене.

— Горячей ненависти уже не испытываю, всё-таки проблему мою ты решил, да и помириться, хе-хе, заставил. Но одно дело — посидеть вместе, выдавливая из себя слова, пожать руки и вроде как разойтись, а другое — пережить всё, что между нами было. Оно, — указывает мужчина себе на висок, — из головы не исчезает. Всё остаётся здесь. И мучает меня каждый, мать его, долбаный день!

Сандор сплюнул, прямо в окно.

— Это потом уже я начал… иначе смотреть на твою деятельность, Арвинд Моустас. Ты… может и мошенник, я не уверен до конца, но говоришь очень правильные вещи. Душевные…

Стараюсь ведь! Не зря столько времени провёл в этом мире за изучением разной религии и составлением своей. Не зря у меня есть откаты, которыми я пользуюсь, чтобы цеплять за душу наиболее скептично настроенных прихожан. Что уж там, иногда, прежде чем попасть «в цель», я откатываюсь по три или четыре раза. Бывало что и пять… Благо, что короткие откаты мне вполне себе доступны, даже почти без боли, едва ли не на постоянной основе.

А потому делаю всё, чтобы получить преимущество и показаться настоящим. Богом! Или человеком? На самом деле и не важно, главное — лидером, способным вести за собой остальных. Они будут стоять за мной, быть ведомыми…

А ещё, Клиган лукавит. Я вижу искру его веры. Она появилась очень давно, но он врёт сам себе и всем вокруг. Прячется за маской балагура или, как сейчас, простой злобы. Но мой взгляд не обмануть, я вижу светящийся огонёк, который легко могу потянуть на себя, «поглотив» немного его энергии веры.

— Спасибо, Сандор. Ты… несмотря ни на что, знай, я ценю тебя. Ты очень важный член моего ближнего круга.

— Ладно-ладно, — деланно грубо ответил он, замахав руками, но я понял, что мужчина был смущён.

Кивнув ему, отправился дальше.

На холодную вершину замка не поднимался никто. Здесь не было даже стражников, наблюдающих за окрестностями. Сейчас в этом попросту не было нужды.

Я стоял на вершине и наблюдал. День клонился к закату и солнце медленно опускалось за горизонт, погружая всё во тьму. Прямо как в моей жизни. Всё идёт откровенно отвратительно, но я делаю вид, что держу руку на пульсе, что контролирую все свои беды…

Ох, как же хорошо Клигану! Брат — ублюдок, подумаешь! Я бы с радостью поменялся с ним проблемами. Да желай Сандор смерти Григора по настоящему, уже давно бы тихонько прирезал его или траванул. Он же ходит со мной, знает кучу алхимиков, мейстеров, разных специалистов, торговцев, простых умельцев… Но нет, почему-то Сандор не убил брата даже в момент, когда тот страдал от вспышки головной боли. А что было бы проще?!

Раз не убивает, то и ненависти настоящей нет. Ибо была бы — ни перед чем бы не остановился. Хех… это как у меня. Я не ненавижу Ориса несмотря на всё им сделанное. По сути: убийство Тайвина, Демея и остальных — тот поступок, который я ему не прощу, но жаждать его крови? Нет, не по мне. Я продолжаю спокойно спать по ночам, просто приняв факт того, что не смог спасти этих людей.

Жалко, чрезмерно ценными они были, но увы, смертными. А раз смертными, то могли и умереть. Хех… забавно, что и меня, и Рглора так просто уже не убить… вот с кем надо заключать союз! Если бы ещё такая возможность была… Да и поздно уже, ведь как говорил ранее, хоть я и не ненавижу его, даже за похищение и удержание своей семьи, но всё равно убью урода. Просто из принципа.