Вот я! Смотрите! Я буду убивать других людей, невиновных, чтобы иметь шанс вылечиться самому! Кто бы не стал?! Предложи безногому вернуть конечности, так он лично перегрызёт за такой дар глотку любому, на кого укажет палец целителя.

Точно также поступлю и я. Буду охотиться на магов, чья вина будет лишь в том, что имеют дар… И я буду делать это успешно, потому что пробился на вершину власти и получил все необходимые инструменты контроля.

Улыбка появляется на губах. Жёсткая, грубая, самодовольная…

Ничего, всё наладится, я справлюсь с этой проблемой. И следующей, которая непременно на меня упадёт, не может не упасть! Потом ещё раз и ещё, ещё…

В голове возникли давно забытые строчки, некогда прочитанные мною там, в прошлом мире… Почему-то разум возвращается к ним, находя приятными, простыми и отражающими собственные чувства в данный миг:

«Я люблю такие игры,

Где надменны все и злы.

Чтоб врагами были тигры

И орлы!

Чтобы пел надменный голос:

«Гибель здесь, а там тюрьма!»

Чтобы ночь со мной боролась,

Ночь сама!

Я несусь — за мною пасти,

Я смеюсь — в руках аркан…

Чтобы рвал меня на части

Ураган!

Чтобы все враги — герои!

Чтоб войной кончался пир!

Чтобы в мире было двое:

Я и мир!»

Строки буквально пышут злобой… или мне так лишь кажется? Может быть. Но собственные чувства не обманешь, я проникся ими и хочу… хочу верить, что иду по правильному пути.

Что останется в конце, когда я убью всех? Это ведь так просто — убивать… Колдунов, непокорных одичалых, недовольных властью — неважно чьей: моей или королевской. Все пойдут под нож.

Глупо… или правильно? Они или я? Выбор без выбора, ведь любой, в первую очередь, спасёт самого себя, это аксиома, особенно, когда на кону жизнь. А мне нужна моя сила, мне нужна власть и выздоровление. Мне необходимо спасти этот мир, даже если, в ходе «лечения», придётся отрезать ему обе ноги и руки. Он выживет. Контуженный калека, что станет мочиться под себя, но выживет! Я спасу его!

Негромко рассмеявшись, прикрыл глаза и, откинувшись на мягкие сидения кареты, начал знакомый и уже надоевший процесс восстановления собственного источника сил.

Королевская Гавань, взгляд со стороны

С самого раннего утра армия медленно стягивалась к столице. Вначале её окружили всадники, которые разогнали пытающихся попасть в город крестьян. Это всё равно было бессмысленно — ворота уже были закрыты, но простые работяги продолжали колотиться в них, едва ли не умоляя себя впустить. Они были уверены, что мятежная армия принесёт им лишь смерть.

Однако, первые смерти принесли именно Золотые Плащи и помогающие им таргариеновские солдаты. «Защитники города» начали обстрел крестьян из луков и арбалетов, тем самым превращая их в ежей, бессмысленно лежащих под высокими стенами.

Только тогда люди осознали, что оказались зажаты между молотом и наковальней. Тогда они и бросились бежать, молясь Семерым, «Небесному Клинку» и всем, кто мог бы им помочь. И молитвы были услышаны, так как всадники, заполонившие окрестности столицы не тронули людей, стремительно прятавшихся в Королевском Лесу.

Солдаты на стенах города нервно осматривали приближающиеся силы. Каждый из них понимал, что грозит столице, но уже никто ничего не мог поделать. Уж точно не простые стражники или рядовые бойцы, лишь недавно набранные из ополчения местных лордов. Они, как и только что разогнанные из под стен крестьяне, могли лишь молиться, надеясь, что сумеют сохранить свою жизнь, хотя бы её.

— Тут же полмиллиона проживает, — сам себе проговаривал бледный десятник, который прикрыл пятернёй глаза от солнца и наблюдал за собирающимися в округе силами, — не будут ведь мятежники всех убивать?

— Если там лорд Ланнистер командует, то может и всех порезать, — мрачно бросил ему сослуживец, который сейчас облокотился о зубья стены, — будто бы ты не помнишь, как он поступал, когда был десницей?

Первый десятник злобно на него покосился.

— А не пошёл бы ты отсюда к своему отряду, а, Родар?! Иди, проследи, чтобы они опять не обосрались, как тогда, при охране лорда Виллисуса!

— Ублюдок, — негромко пробормотал второй десятник, после чего сплюнул со стены прямо в ров, да покинул своего друга.

И такие же истории расходились по всему городу. Кто-то прятался, кто-то готовился и точил свой меч, кинжал, нож. Кто-то же поглядывал на имущество своего соседа, его симпатичную жену и красавицу-дочку. Эти собирались воспользоваться начавшейся при штурме города паникой, чтобы выплеснуть свои низменные желания.

Всевозможные шпики начали открытую и грязную игру, купцы прятали товары и бежали на корабли, ремесленники крепко запирали мастерские, призывая подмастерий вооружаться и защищать имущество. Преступная шушера прикидывала, как будет лучше всего проникнуть в богатые дома или даже торговые гильдии, а многочисленные жители наполнили Великую септу Бейлора и «Небесный Храм». В последнем народу было даже больше, ведь ходил чёткий и точный слух: «Небесный Клинок», что сейчас возглавляет войска мятежников, не позволит навредить собственному храму.

Аристократы и лорды же делали абсолютно всё, некоторые даже одновременно. Но большинство выбирало один из трёх путей: бежать в Красный Замок, уплывать на корабле или закрыться в собственном поместье, надеясь, что его стража сумеет отпугнуть врагов.

Тем временем, в самом Красном Замке, за тронным залом, недавно назначенный новый десница короля — пиромант Россарт, получал последние наставления по поводу поджога города Диким огнём. Эйрис Таргариен, чей разум не так давно ещё подавал признаки адекватного мышления, вновь впал в безумие. Его «гениальный» план по подкупу лорда Моустаса провалился, а ведь он уже успел отослать Элию и её детей обратно в Дорн.

— Плевать на эту шлюху, ведь я отомщу всем! — визжал король так, что его слышал весь дворец, — Россарт! Выполни то, что я тебе приказал!

— Да, Ваше Величество! — потный и красный от волнения мужчина лишь беспрерывно кивал головой.

В это время, стоящий неподалёку Юстас мог лишь ухмыляться, ведь «Небесный Клинок» предсказал этот момент. Десница Россарт недолго сможет бродить по улицам, ибо убийцы Моустаса уже давно готовы принять его в свои объятья, а после и устранить, как и почти всех остальных придворных пиромантов.

Гильдия Алхимиков, а именно — Высший алхимик Винклер, некогда бывший правой рукой Россарта, а ныне уже примеряющий регалии главы, легко согласился сдать всех своих соратников, работающих с Россартом и королём, особенно, когда узнал их план: сжечь Королевскую Гавань дотла, чтобы она не досталась никому, ни победителям, ни проигравшим.

— Безумие заразно, — лишь ответил на это Винклер, который общался лично с Филиппом Йорданом, — я поговорю с другими Высшими алхимиками, мы постараемся помочь вам в поиске и обезвреживании всех запасов Дикого огня, спрятанного в городе.

И вот, едва Россарт покинул Красный Замок, то несмотря на собственную стражу, был окружён группой людей, прячущих лица в капюшонах, а потом просто и безынтересно расстрелян из арбалетов. Никто не решился брать личного алхимика Безумного короля в плен. Слишком уж дурная репутация у них была.

Труп раздели и выбросили в канал, вместе со всей его охраной.

Таким образом сменился очередной десница короля Эйриса. Посмертно. Впрочем, в приключение попал не только этот «уважаемый человек», но и ещё один член Малого совета.

Королевская Гавань, Рыбная улица, возле пристани, у Грязных ворот

Улам — высокий и крепкий мужчина, некогда бывший кузнецом, а потом выбивателем долгов у местных ростовщиков, но по итогу нашедший свою судьбу в «Небесной Общине» и всего несколько месяцев как переброшенный в Королевскую Гавань, наблюдал за окрестностями. Он стоял возле стены абсолютно неподвижно и абсолютно безмолвно, едва заметный в глубокой тени, словно был частью здания. За прошедший час с лишним этот фанатик ни разу не двинулся, не пошевельнул ногой и не моргнул. Гисфрид даже не замечал, чтобы он дышал. Остановившиеся глаза здоровяка всматривались в перспективу улицы перед ними.