Молодой парень, всего на два года старше моего тела, ещё раз пристально оглядел мой трофей и перевёл взор на меня самого.

— На колени, Арвинд Моустас! — торжественно произносит Тайвин, — сир Сарсфилд, — обратился он к стоящему неподалёку молодому мужчине, в мощном латном доспехе, — посвятите его в рыцари!

— Да, мой лорд! — вытянулся он и достал меч.

Я мгновенно опустился на колени, а в голове начали крутиться мысли:

Стал рыцарем! В одиннадцать лет! Но подвиг я совершил настоящий, хе-хе, тут просто по другому и не сказать. Да ещё и сто десять драконов в карман! Так и хочется закупиться на них лучшим снаряжением, но… я ещё расту, а брать броню на вырост — крайне плохая идея, сто процентов не угадаю с размерами, а значит, придётся эти деньги сохранить, хотя бы лет до шестнадцати, а лучше восемнадцати, где и заказать себе индивидуальные доспехи и меч.

Процедура посвящения была проста и аналогична первому миру. По плечам провели мечом, подняли и поаплодировали. Хлопали даже лорды, а это, скажу я вам, показатель.

— Сир Моустас, — хмыкает Тайвин, — что же, ты заслужил отдых. Разрешаю тебе не участвовать в предстоящем бою.

Кланяюсь ему, перед тем как уйти, но тут же встречаюсь со слугой, что протянул мне небольшой, но тяжёлый мешочек золота. Внушительно! Остановил его и пересчитал монеты, а то знаем мы вас… вот совершенно не удивлюсь, если кто-то из слуг посчитает, что один дракон в таком объёме будет незаметен и его можно прикарманить. А это, по меркам простых людей — огромные деньжищи!

Но всё было верно. А ведь у меня ещё и кошель Свифта остался. И его же украшенный кинжал. Тоже потянет на хорошую сумму.

Вернулся героем. Хах, приятное чувство! А как на меня смотрели мальчишки оруженосцы! Ярмак, кстати говоря, тоже был жив. Вот уж кто настоящий везунчик, а не я, как думали некоторые. Это же надо было — выжить в том разворошенном муравейнике! А может, потому и выжил? Да и, признаемся честно, эти «мятежники» — те ещё остолопы. Уверен, что хоть немного разбирающихся в войне людей у них банально нет.

— В первой же церкви тебе нужно будет отстоять ночь, — тут же начал приседать на уши старик Вендлер, — не забудь, что я тебе рассказывал! Выстоять мессу, исповедоваться, причаститься…

— Оставь, — с довольным видом подошёл Орбарт, — дай лучше поприветствовать нового брата! — он обнял меня, не смущаясь даже заляпанных кровью одежд и не очень опрятного вида.

— Настоящий рыцарь! — послышались крики остальных, — храбрец! В одиннадцать лет!

— Скоро уже двенадцать, — слабо улыбаюсь, ночное напряжение давало о себе знать. Я чертовски устал.

— Я даже не припомню, — задумчиво уставился в стену мой наставник, — чтобы кто-то становился рыцарем в таком возрасте…

— Наверняка такие люди были, — разразился хохотом Джейк, — просто твоя старческая память стала откровенно дырявой…

— Джейк! — грозный выкрик Орбарта вернул привычную атмосферу коллектива.

— Собираемся, сукины дети! Строимся! — услышал я громкие крики командиров, за пределами нашей палатки. Они строили солдат и готовились к бою, а я откровенно приглядывался к моим новым «братьям», раздумывая, кто из них будет способен банально прирезать меня, ради такого сочного куска пирога, как сто драконов. А зависть читалась явно и у многих. Ведь даже с такой большой «зарплатой», как у Вендлера, копить эти деньги нужно было бы десять лет. При условии, что не будет ничего тратить.

Не скажу, правда, что это было легко. Без моей силы — невозможно. К тому же, показательным был тот факт, что из той «диверсии» вернулось крайне мало людей. У нас, кроме Ярмака и меня, возвратились лишь трое. Причём один был из тех, кто сразу отказался участвовать, узнав суть задания. На это лишь пожали плечами и отправили «труса» обратно.

Хм, на него теперь было даже смотреть жалко. Вроде бы открыто никто не порицал, но бросаемые на «товарища» взгляды… хе-хе, создавали конечно, тот ещё контраст.

— Ладно, я уже понял, насколько я молодец, — хмыкаю на затянувшиеся поздравления, — идите уже в бой, а мне сегодня даровали отдых.

Улыбаюсь, глядя на вытянувшиеся лица и направляюсь в сторону кровати. Интересно, смогу ли уснуть в таком шуме? И проснусь ли живым?

Ярмак ПОВ

Я с детства мечтал стать рыцарем, но мне и в голову не приходило, что придётся стать лазутчиком-диверсантом. В словаре детей, воспитанных в маленьких Западных деревушках, слова «диверсант» просто не было. В те времена, весь Вестерос обладал для меня только двумя измерениями: земли делились на ближние и дальние, а люди — на знать и чернь. Слушая байки стариков, что чесали языком, пока я с другими детьми помогали им собирать урожай, удалось понять, что я принадлежу к черни, а все могущественные, высокопоставленные люди живут где-то далеко. Старческие губы роняли имя за именем, одно таинственней другого: великий мейстер, верховный септон, король-дракон, язычники-древопоклонники с Севера, воинственные одичалые, коварные дорнийцы — и так далее, и тому подобное. Имена очерчивали измерения мира, наделяли его грозным величием, преобразовывали в арену невероятных трагедий и героических деяний. Засыпая, я чувствовал себя совсем крохотным.

Казалось бы, с тех пор, как я сделался оруженосцем, простенький мирок моего детства должен был обрести множество новых измерений, но вышло как раз наоборот. Конечно, по мере того, как взрослел и путешествовал, мир понемногу усложнялся. Удалось узнать, что бывают вещи священные и нечестивые, что Семеро богов — не просто очень важные господа, а Королевская Гавань — не только очень дальняя земля: они обладают своими собственными измерениями. Еще я узнал, что бывают времена древние и недавние, и «давным-давно» — не просто разновидность дальних краёв, а нечто вроде призрака, пребывающего повсюду.

Это было сложно!

Только сейчас, когда я убегал из лагеря мятежников той же дорогой, по которой приполз по камням за Арвиндом, временно, как я надеюсь, став «диверсантом», внезапно обнаружил, что мир утратил все измерения и сделался каким-то плоским. Знатные люди, даже лорды и рыцари, оказались вдруг такими же мелкими и подлыми, как последний вонючий бандит, наподобие тех тварей, что издевались над женщинами в той грязной землянке. Дальние народы: дорнийцы, горцы, северяне — из экзотических или зачарованных превратились в скучных и обыденных, как любая деревушка на Западе. Уж про это я успел узнать, месяцами слушая рассказы наставника и других пограничных рыцарей, да и сам видел некоторых из этих людей. Кого-то в виде бандитов, на собственных землях, кого-то в Ланниспорте, на пришвартованных кораблях.

Священные вещи: рыцарские обеты, честь, достоинство и даже сам Король оказались всего лишь частным случаем вещей нечестивых, вроде разбойников, варваров, мятежников и язычников, как будто слова «священный» и «нечестивый» менялись местами так же легко, как соперники Арвинда за столом с игрой в кости. А новые времена представляли собой всего лишь затасканную версию древних историй, чуть ли не ежедневно рассказываемых сиром Люксом.

Я тогда много думал, особенно во время путешествий. Мне казалось, что мы обошли уже весь Запад вдоль и поперёк, всего за полгода почерпнув истину целого мира. Слушать и постигать было так просто, что я не мог осознать, почему Болдрик и Стир не понимают таких вещей.

Правда это не мешало мне веселиться, периодически оказываясь в глупом положении, как например, при встрече с тем избалованным «благородным лордом Джейсоном Ланнистером». И я до сих пор не понимаю, зачем нужно было наряжаться перед встречей с ним? Мы являемся будущими рыцарями, солдатами и защитниками Запада, а не изнеженными девами или шутами в цирке. Одежда не могла показать нашей стойкости, силы и мужества.

Оказалось, люди в очередной раз попытались всё усложнить. Чем прошлая ситуация, где мы стояли в ряд, слушая как недовольно кричит Джейсон Ланнистер, отличалась от этой, где грязный и оборванный Арвинд притащил отрезанную голову одного лорда, чтобы показать её другому? Но сейчас его завалили почестями, не посмотрев на внешний вид. Какая глупость!