Знамена целомудрия несли Лукреция и Пенелопа с сабинянками и вернулись с трофеем, весьма немногими сопровождаемые. Друг, ныне нет Лукреции, нет Пенелопы, нет сабинянки: всех опасайся. Выходят ратью против сабинянок Сцилла, дочь Нисова, и Мирра, дочь Кинирова[568], и следуют за ними великие сонмы, войском всех пороков сопутствуемые, дабы пленников своих обречь на стенания, вздохи и наконец преисподнюю. Друг, не сделайся добычей безжалостным разбойникам, не спи на их пути. Юпитер, царь земной, названный даже царем небесным по дивной крепости тела и несравненной тонкости ума, для Европы был вынужден мычать[569]. Друг, смотри: вознесенного своею благостью выше небес женщина сровняла со скотами. И тебя заставит мычать женщина, если ты не больше Юпитера, чьему величеству не было равного. Феб, который лучами мудрости первым свершил обход всего мира и по заслугам один заслужил озаряться именем Солнца[570], лишился ума от любви к Левкотое[571], себе на бесчестье и ей на погибель, долго омрачаемый чредою затмений, часто лишенный своего света, в коем целый мир нуждался. Друг, чтобы свет, который в тебе, не сделался тьмой[572], беги Левкотои. Марс, удостоенный называться богом ратников по славной частоте его триумфов, в коих весьма ему пособляла решительная предприимчивость, хоть и не опасался за себя, был вместе с Венерою связан Вулканом, незримыми, но ощутимыми цепями, на рукоплескание сатирам и посмешище небесному двору[573]. Друг, помысли хоть о цепях, которых не видишь, но уже отчасти чувствуешь, и вырвись, пока они еще рвутся, чтобы этот хромой и уродливый ремесленник, которого «трапезой бог не почтит, не допустит на ложе богиня»[574], на свой лад не связал тебя воедино со своей Венерой и не сделал себе подобным, уродливым и хромым или (чего больше боюсь) колченогим, так что будешь лишен спасительного свойства, разделенного копыта[575], но, привязанный к Венере, станешь унынием и посмеянием для зрячих, пока слепцы тебе рукоплещут. Ложным судьею богинь отвергнута Паллада, обещавшая не услаждать, но быть полезной[576]. Друг, разве и ты не судишь так же? Вижу, ты уже пресытился и пробегаешь страницы со всей быстротой, не следя за смыслом, но ожидая лишь фигур речи. Напрасно ждешь, когда протечет этот мутный поток[577] или когда эта грязь разойдется, чистой сменившись струей; ведь ручьям подобает быть схожими со своим истоком, мутными или прозрачными. Так порок моего слога отражает невежество моего сердца и горбатая неравномерность[578] моих речей уязвляет утонченный дух. Сознавая мою слабость, охотно уклонился бы я от отговоров; но так как молчать не могу, то сказал, как мог. Будь у меня столь великие достоинства стиля, каково мое рвение писать, я послал бы тебе столь изящные слова, связанные в столь благородных сочетаньях, что каждое по отдельности и все вместе они казались бы благословением своему автору. Но поскольку ты должен мне все, что причитается любви, все еще нагой и неплодородной — не скажу бесплодной, — то из всего ссуди мне на время терпеливое ухо, пока я разматываю то, что спутал, и не требуй от меня ораторских румян и белил[579], коих, с печалью признаюсь, я не ведаю, но довольствуйся искренностью пишущего и истиной написанного. Юлий Цезарь, чьему величию был тесен мир[580], в день, когда благородную его нить дерзнула перерезать чрезмерно суровая Атропос, в дверях Капитолия смиренно приклонил слух к Тонгилию[581], смиренному, но боговдохновенному, когда тот предрекал ему жала[582]; если бы Цезарь и дух приклонил, сам покарал бы тех, кто покарал его. Но ты ко мне, предвестителю твоих жал, приклоняешь слух, как аспид к чародею[583], оказываешь внимание, как вепрь собачьему лаю, унимаешься, как дипсада, распаленная солнцем из Рака[584]; ты рассудителен в своих делах, как отвергнутая Медея, ты себя жалеешь, как пучина — потерпевших кораблекрушение. Если ты не поднимаешь на меня руки, это лишь из уважения к королевскому миру[585]. Друг, склонился покоритель мира к верному своему слуге, хотя и не вполне, и почти отдернул ногу[586], ибо почти послушался, но покорился каре[587], ибо не совсем подчинился; не помогло ему великое смирение, ибо не было полным. Чем тебе пособит твоя звериная грубость, и непреклонная жесткость, и ужасное надмение, когда ты по доброй воле кидаешься безоружным на разбойничью засаду? Сделай милость, смири себя смирением того, кто весь мир пред собою смирил, и услышь друга твоего. А если ты думаешь, что заблуждался Цезарь, не доверившись совету, выслушай и заметь, что случилось с другими, чтобы на выгоду тебе пошел их ущерб. Безвредно исправление, внушаемое примерами. Не знаю, в каком ты спасаешься убежище, в каком святилище дремлешь. Цезарь встретил безжалостных вероломцев и не вернулся; ты же, если и ускользнул с такого ристалища, нашел благочестивых нечестивыми[588]. Царь Фороней[589], что не пожалел обнародовать сокровища законов и этим первый позолотил ученые занятия греков, в день, как ступил на путь вселенной[590], сказал Леонтию, брату своему: «Всего бы мне достало для высшего счастья, будь я всегда лишен жены». Леонтий ему: «И чем тебе жена помешала?» А тот: «Все мужья это знают». Друг, если б ты лишь миг побыл мужем — и перестал, дабы узнать, в чем помеха счастью! Император Валенций[591], восьмидесяти лет от роду будучи девственником, в день своей смерти слыша возобновленные хвалы своим триумфам (а были они весьма частыми), молвил, что лишь одной победой гордится, и, спрошенный, какою, отвечал: «Когда сквернейшего из врагов укротил, плоть мою» [592]. Друг, этот император ушел бы из мира бесславным, не будь ему крепким противником то, с чем ты заключил дружеское соглашение. Цицерон после развода с Теренцией не захотел жениться, говоря, что не может уделять время в равной мере жене и философии[593]. О если бы, друг, твой дух ответил тебе то же самое или твой язык — мне, и хотя бы в речах ты удостоил подражать князю красноречия, чтобы дать мне надежду, пусть даже пустую!.. Каний из Гадеса, поэт с дарованием легким и милым, был так осуждаем пунийцем Ливием[594], серьезным и женатым историком, за множество любовных увлечений, коим он предавался: «Ты не сможешь разделить нашу философию, пока столь многие разделяют тебя; не может Титий любить Юнону печенью, раздираемой множеством коршунов на множество частей[595]». Каний ему: «Если я падаю, поднимаюсь с большей осторожностью; если ненадолго погружаюсь, начинаю снова дышать с большей живостью. От чередования с ночами дни веселее, но непрестанный мрак подобен преисподней. Так ранние лилии, ласкаемые теплом вешнего солнца, блаженствуют с вящею радостью при перемене ветра то на Эвр, то на Нот, то на Зефир, но одно дыхание перунного Либа[596] заставляет их поникнуть. Так и Марс, разорвав путы, возлегает за небесным столом, вышних богов сотрапезник, меж тем как женатый Мулькибер далеко оттуда, собственным вервием связанный. Так множество нитей связывает легче, нежели одна цепь, и мне от философии достаются удовольствия, а тебе — утешение». Друг, я одобряю речи их обоих, а поступки — ни одного; однако меньше вредят многочисленные недуги, чередующиеся с порою здоровья, нежели одна изнуренность, неустанно донимающая тебя неисцелимою болью. вернуться …Сцилла, дочь Нисова, и Мирра, дочь Кинирова… — Две грешные женщины из овидиевских «Метаморфоз» (VIII. 1 и след.; X. 298 и след.): Сцилла предала отца из любви к врагу; Мирра, влюбившись в отца, обманом вступила с ним в любовную связь. вернуться …для Европы был вынужден мычать. — Ср.: Овидий. Метаморфозы. VI. 103 и след. вернуться …один заслужил озаряться именем Солнца… — В оригинале распространенная у латинских авторов игра слов: solus — «только один, единственный», и sol — «солнце». В данном случае она отсылает к этимологии sol от solus (Isidorus Hispalensis. Etymologiae. VIII. 11. 53). вернуться О Левкотое см.: Овидий. Метаморфозы. IV. 190 и след. вернуться …чтобы свет, который в тебе, не сделался тьмой… — Ср.: Лк. 11: 35. вернуться Марс … на рукоплескание сатирам и посмешище небесному двору. — Ср.: Овидий. Метаморфозы. IV. 171 и след. вернуться …трапезой бог не почтит, не допустит на ложе богиня… — Вергилий. Буколики. IV. 63 (перевод С. В. Шервинского). вернуться …спасительного свойства, разделенного копыта… — Ср.: Втор. 14: 6; Лев. 11: 3. вернуться Ложным судьею богинь… — Парисом, отвергшим Минерву ради Венеры. … не услаждать, но быть полезной. — Ср.: Гораций. Наука поэзии. 333. вернуться …ждешь, когда протечет этот мутный поток… — Ср.: Гораций. Послания. I. 2. 42. вернуться …горбатая неравномерность… — В оригинале: strumosa disparitas; в понимании эпитета следуем за Ханной и Лоулером, см.: Jankyn’s book I, 207. вернуться …ораторских румян и белил… — В оригинале: purpurissum oratoris aut cerussam. Эти слова почти не засвидетельствованы как метафоры для colores rhetorici, «риторических расцветок» (редкое исключение: Fronto. Epistolae. 189). Мап основывается на традиции презрительного использования этих терминов в сатире против косметики; ср.: Иероним. Послания. 54. 7; 79. 7; 107. 5; 127. 3 (PL 22, 553, 729, 872, 1088); Тертуллиан. О женских украшениях. II. 7 (Jankyn’s book I, 208). вернуться …был тесен мир… — Ср.: Ювенал. Сатиры. X. 168. вернуться Тонгилия упоминает Цицерон (Против Катилины. II. 2. 4) как сторонника Катилины; сатирический персонаж Тонгилий: Ювенал. Сатиры. VII. 130; Марциал. Эпиграммы. II. 40. Предсказатель с таким именем, остерегавший Цезаря в мартовские иды, ни из каких источников не известен. Прорицателя, остерегавшего Цезаря, звали Вестриций Спуринна (Светоний. Божественный Юлий. 81; Valerius Maximus. Facta et dicta memorabilia. VIII. 9. 2); человека, подавшего Цезарю письмо, — Артемидор. вернуться …предрекал ему жала. — В оригинале: stilos predocenti. Стиль, палочка с острым концом для письма, была металлической и не раз использовалась как оружие: так при Калигуле был убит сенатор Скрибоний Прокул (Светоний. Калигула. 28), так был убит своими учениками св. Кассиан из Имолы (Пруденций. Перистефанон. IX). С убийством Цезаря эта тема тоже связывается. Современник Мапа магистр Григорий в «Рассказе о чудесах города Рима» говорит, что Брут, Кассий и их сообщники пронзили Цезаря двадцатью четырьмя stibiis: это слово, вероятно, испорченное, предлагают понимать как stillis, «стилями». Комментарий Ридвола к этому месту: «как говорят, Цезарь погиб, пронзенный стилями» (см.: Дополнение IV). вернуться …приклоняешь слух, как аспид к чародею… — Ср.: Пс. 57: 5—6. вернуться Дипсада (dipsas), видимо, заимствована у Лукана (Фарсалия. IX. 610, 718, 737—760); см.: Eley 2011, 94f., 105ff. Ср. еще: Марциал. Эпиграммы. III. 44. 7. вернуться Если ты не поднимаешь на меня руки, это лишь из уважения к королевскому миру. — В обычном праве множество преступных деяний рассматривалось как преступления против «королевского мира». вернуться …почти отдернул ногу… — Смысл: «Цезарь почти избежал расставленной ему ловушки». вернуться …ибо почти послушался, но покорился каре… — В оригинале игра омографами: pene — «почти» и «кара». вернуться …нашел благочестивых нечестивыми. — Смысл фразы неясен; в переводе Таппера и Огл пояснение: «то есть ты не в силах отличать благочестивых от нечестивых». Ханна и Лоулер объясняют логику этого пассажа так: «Примеры наставляют лучше, ибо так можно постичь бедственные следствия безрассудства, не претерпевая их самому. Ты не можешь делать вид, что твое положение отличается от положения Цезаря: ты беспечно ринулся в засаду, вместо того чтоб укрыться в безопасном месте. Ты должен признать, что твоя возлюбленная, хоть и кажется незлопамятной, на деле вероломно ведет тебя к засаде, из которой ты не вернешься. Не успокаивайся оттого, что избежал опасностей в прошлом — тебе лишь повезло; порочные люди по необъяснимой причине не показали своей истинной природы. Не искушай же своего счастья» (Jankyn’s book I, 209). вернуться Фороней — о царе-законодателе см.: Августин. О граде Божием. XVIII. 3; Petrus Comestor. Historia scholastica (PL 198, 1112): «Фороней, сын Инаха и Ниобы, первый дал Греции законы». Бернард Сильвестр. Космография. I. 3. 39, о предначертаниях, содержащихся в звездах: «И Форонеев скипетр, и братьев фиванская распря, / Там Фаэтонов огонь, Девкалионов поток; / Там, на звездах, и Кодра нужда, и Креза обилье, / Там и Парисов позор, и Ипполитов там стыд…». Другие ссылки, касающиеся этого и следующих примеров, см.: Hinton 1923, 455. Леонтий — возможно, выдуман самим Мапом, как и анекдот в целом. вернуться …в день, как ступил на путь вселенной… — Т. е. в день своей смерти. Выражение Мапа viam universitatis ingressus est варьирует библейское «вступить на путь всей земли», ingredi viam universae terrae; см.: Нав. 23: 14; 3 Цар. 2: 2. вернуться Император Валенций — явно изобретен самим Мапом: император с таким именем не известен (ближайшие похожие — Валент и три Валентиниана). Эту историю как относящуюся к «императору Валентиниану» в XIV в. пересказывает Джон Гауэр (Исповедь влюбленного, 6396 и след.; Зерцало человеческое, 17089). вернуться …отвечал: «Когда сквернейшего из врагов укротил, плоть мою». — Ср.: Цицерон. О старости. 47 (цитируются слова Софокла). вернуться Цицерон после развода с Теренцией не захотел жениться, говоря, что не может уделять время в равной мере жене и философии. — Источник Мапа — Иероним. Против Иовиниана. I. 48 (PL 23, 278). вернуться Каний из Гадеса, поэт с дарованием легким и милым, был так осуждаем пунийцем Ливием… — Поэт Каний Руф, друг Марциала (Эпиграммы. III. 20; VII. 87; X. 48); его связь с Ливием обязана своим существованием тому же Марциалу (I. 61. 3, 9). «Пунийцем» (Peno) — искажение Aponi Livio suo tellus (там же, v. 3; речь идет о знаменитом целебном источнике Апоне близ Падуи). «Приятное красноречие» (facundie iocunde), приписываемое Мапом Канию, основано на марциаловской характеристике Гадеса как «любящего пошутить», iocosae (I. 61. 9), а также на отзыве о самом Кании: «Хочешь знать, что делает твой Каний? Смеется» (III. 20. 21). Беседа двух писателей несомненно изобретена самим Мапом. вернуться Титий — сын Геи, великан, за покушение на честь Латоны (не Юноны) низвергнутый в Тартар, где коршун вечно терзает его печень (Вергилий. Энеида. VI. 595; Гораций. Оды. III. 4. 77; Овидий. Письма с Понта. I. 2. 39; Стаций. Фиваида. IV, 538; Клавдиан. Похищение Прозерпины. II. 338; Боэций. Утешение Философией. III. m. 12. 38—39). О символическом смысле этой кары (печень как вместилище сладострастия) см.: Комментарий Ридвола в Дополнении IV. …не может … любить Юнону… — «Это значит, что он не может следовать философской жизни: трезвый историк, в его супружеском недомыслии, считает, что мудрость можно основать на степенной и скромной моногамии, поборником которой выступает Юнона. Но как Парис (см. выше), он сделал неверный выбор, хотя и не такой, как Парис, предположив, что Паллада и Юнона — одно и то же божество» (Jankyn’s book I, 211). вернуться …то на Эвр, то на Нот, то на Зефир … перунного Либа… — Следуем чтению, принятому в издании Ханны и Лоулера: tum Euri, tum Nothi вместо принимаемого обычно tum Euronothi; см.: Jankyn’s book I, 211. Мап, таким образом, перечисляет четыре ветра: восточный (Эвр), южный (Нот), западный (Зефир), юго-западный (Либ). |
