— Надо в субботу съездить к матери, — сказал Игорь. — Арсений и Серафима, говорят, будут.

— Ну, прямо как на свадьбу…

Вера взметнула ресницами, которые были у нее так же хороши, как и тридцать лет назад. Смотрела долго, какая получилась у нее строчка, осталась довольна. К братьям мужа и вообще ко всей его родне у нее не было симпатии. О причинах она не задумывалась: психологическая несовместимость, наверно. Пусть врачи об этом соображают, а ей что — ей надо всячески избегать такой несовместимости, которая в переводе на обыденный простой язык означала — пореже встречаться с родственниками мужа. Она и так очень редко встречалась, очень редко… Вера еще раз полюбовалась вышитой строчкой и ловко откусила нитку. При этом можно было увидеть, что зубы у нее, как на подбор, ровные и белые. Она вздохнула и посмотрела на мужа.

— Конечно, можно пойти. Но ты, пожалуйста, не переживай… Только чтобы никаких нервов.

— Чего мне нервничать, — буркнул хмуро Игорь.

— Мало ли чего. Я тебя очень прошу — никаких переживаний.

Она качнула головой и стала собирать со стола клубки разноцветных мулине.

Они уже сели за стол, когда появился во дворе Александр с газетным свертком под мышкой.

На крыльцо поспешила Лиза.

— Я так и знала, — сказала она мужу. — За вином побежал.

— Тут и знать нечего, — ответил он, передавая сверток. — Гости приехали, надо.

— А без тебя, думаешь, не сообразили. Сидим тут, ждем.

— Так ведь одиннадцати еще нет. И так еле уговорил… Не дают раньше одиннадцати.

Александр прогромыхал на кухне умывальником, прошмыгнул во вторую комнату и вскоре вышел оттуда сияющий, веселый, в новой нейлоновой рубахе защитного цвета. Присел у стола, оглядывая закуску, увидел графин с водкой, покивал Лизе, дескать, молодец, сообразила, на что та раздраженно махнула рукой.

— Ну что, мама, выпьем за приезд Арси, — сказал Александр, разливая водку в рюмки.

Арсений сидел рядом с матерью, поглядывая на нее искоса, удивляясь про себя той живости ее лица, которая бывает присуща людям, одухотворенным постоянной любовью; улыбался брату, который остался все таким же любителем веселых застолий; присматривался к племяннику Мише. Он так давно не был здесь, что сейчас с трудом узнавал в этом широкоплечем мускулистом парне маленького русоволосого мальчика, которого видел, когда был последний раз. «Хороший парень, — подумал Арсений, довольный, и еще раз с чувством повторил про себя: — Просто очень хороший парень!» И опять вспомнил Колю. Нет, они совершенно не похожи друг на друга. Коля был ниже ростом, гораздо уже в плечах — худенький, как подросток, и лицо скуластенькое и курносое. Вот только разве волосы у Миши такие же ершистые и колючие, как у Коли.

Сидевший по другую сторону стола Александр уловил восхищенные взгляды Арсения в сторону племянника. Александр как-то незаметно успел пропустить несколько рюмок — за дорогого гостя и дорогую маму, лицо его раскраснелось, настроение соответственно повысилось, ему теперь до страсти захотелось разных разговоров. Да и какой отец устоит перед возможностью похвалиться своим сыном, если видит, что его парень пришелся по душе гостю.

— Ты спроси его, Арся, — показал Александр глазами на Мишу. — Спроси, как ему на заводе-то.

Арсений хотел спросить, но брату, похоже, самому не терпелось обо всем рассказать.

— Похоже, что переведут Михаила в инструментальный, — объявил он сосредоточенно-озабоченным тоном и хрустнул огурцом, ожидая, когда Арсений спросит: как и почему переводят Мишу.

Но Арсений очень слабо разбирался в производстве и очень приблизительно представлял, что такое инструментальный цех. Он даже не успел догадаться, чего от него ждут. Лиза в тот момент зачем-то вышла из комнаты. Потом, внесла блюдо с клубникой. Мать придвинулась к Арсению, провела по его руке своей шершавой сухонькой ручкой.

— Поседел ты, Арся. Или мне так кажется…

Александр расправился с огурцом и дожевал котлету.

— Я говорю, — обратился он к брату, — Михаил после армии хотел к нам в гараж. Но я сказал: нет. Понятно. Хотя почет ему там, Арся, и пятый разряд, как полагается. Но я сказал: нет. Понятно?

Он снова замолк, ожидая, когда его спросят, почему «нет»?

И Арсений на этот раз действительно спросил:

— Почему?

— Потому что в гараже положение какое — один кричит: «Миша, подтяни кольца!» Другой зовет: «Миша, взгляни, стучит что-то…», «Миша, Миша!..» А после работы: «Миша, не спеши — будешь дома… Миша, завернем на уголок…»

Мать встала из-за стола.

— Я пойду, — обратилась она к Арсению. — У меня голова шумит. Надо полежать.

— Иди, иди, мама. Полежи. А мы тут пока посидим, — сказал Александр, припоминая, на чем закончился разговор про сына. — Так вот я и говорю: «Нет, не пойдет, Миша, насчет гаража. Не пойдет!» Положение там такое, что опасно. — Александр хмыкнул и кивнул в сторону Миши, сидевшего рядом с таким видом, как будто речь шла о ком-то другом. — В амбицию сначала на меня. «Я где служил, папа? В десантных войсках! Я на парашюте прыгал!» Так разобиделся на меня, что куда там… Но я твердо сказал: «Нет!»

Миша усмехнулся и встал из-за стола.

— Преувеличиваешь ты все, папа, насчет своего гаража. Я с самого начала не хотел туда возвращаться. Но не потому, что там выпивают. У тебя аргументы несерьезные… В цеху, знаешь, тоже есть выпивающие. Ну и что? Я совсем не этого испугался. Просто в гараже мне скучно.

Арсений со вниманием слушал Мишу.

— Знаете, дядя Арся, у них там машины: ГАЗ, МАЗ, ну еще ЗИЛы… Так я еще до армии изучил их, как свои пять пальцев… Это для меня пройденный этап. Хочется свеженького.

— Вот молодежь как рассуждает! — сказал Александр, не скрывая своего восхищения сыном. — Свеженького! Теперь вот я и говорю: переводят Михаила в инструментальный… Знаешь, что такое инструментальный?

— Ну, это мы еще посмотрим, — сказал Миша уже в дверях. — Я еще не решил окончательно. Надо посмотреть, что у них там и как! — Миша сделал рукой жест приветствия и выскочил из комнаты. Через минуту его широкоплечая ладная фигура мелькнула во дворе.

— Видал, как теперь рассуждают, — улыбнулся Александр, оглядывая ласково Арсения. — А я почти всю жизнь в гараже на своей трехтонке просидел. Посте войны сколько лет прошло… А у меня только вторая машина. Вот так, Арся. Первая-то была ЗИС, до того истрепалась, ну просто живого места не было. А теперь уже десять лет или чуть поболе на «Колхиде» гоняю. И в капитальный ни разу не становился. Вот так у нас, Арся. А некоторые за это время по четыре машины и даже по пять сменили. Чуть забарахлит — он ее сразу кому-нибудь всучит. Пожалуйте…

— Как же это «всучит»? — спросил Арсений. — Ведь ее могут и не взять. Кому охота на старой гонять.

— Охота не охота, тебя могут и не спрашивать. Прикажут — и будешь ездить. Есть такие ловкачи. Давай-ка, Арся, тяпнем еще по одной. Да закусывай ты как следует, чего ты так плохо закусываешь. Вот холодца попробуй. Шикарный, знаешь, холодец получился…

После завтрака Александр собрался пойти в гараж. Сегодня хоть и нерабочий день, но все же надо заранее сообщить, что не может поехать в рейс. В кои-то веки собрались родственники: нет, ни завтра, ни послезавтра пусть на него не рассчитывают. Александр пригласил с собой Арсения, но вмешалась Лиза: чего таскать за собой человека. И тут же накидала мужу заданий: из гаража надо поспеть в овощную лавку, потом в прачечную.

— Началось, — буркнул хмуро Александр. — Михаил тут сидел, чего же ты его не заставила. Ждала, пока я освобожусь!

— Разве сообразишь тут все сразу, — всплеснула руками Лиза. — Где твой Михаил? Позавтракал и на улицу.

— Надо было сообразить, — нравоучительно протянул Александр и тихонько выругался. — Как вот теперь быть? — На правах хозяина он считал, что его обязанность состоит в том, чтобы развлекать гостя. А тут, пожалуйста, поди в магазин, принеси из прачечной белье.