— Я даю тебе две недели, чтобы ты сам ей все рассказал. Она в любом случае в круизе, так что не сможет броситься к тебе и бомбардировать Хлою, как бы мне этого ни хотелось. Но если ты не скажешь ей, это сделаю я, потому что я не дам тебе ни единого шанса избежать их встречи.

Я сглатываю комок в горле.

— Договорились. Значит ли это, что ты все-таки оставляешь Марко со мной?

— Да. Я думаю, он будет в хороших руках с тобой и Хлоей, — предлагает она певучим голосом.

Я подавляю желание застонать.

— Ты сделала такой вывод о Хлое из одного разговора с ней?

— Она работала в детском саду. Это лучшее рекомендательное письмо, которое я когда-либо слышала.

— Ты слишком доверчива. Слава Богу, что Ноа присматривает за тобой и Марко.

Майя открыла рот, чтобы заговорить, но звонок в дверь выдернул нас из кухни. Моя сестра открывает дверь, как будто она здесь хозяйка. Она притягивает Хлою в сокрушительные объятия и приветствует ее в доме.

Теперь я понимаю, почему Ноа пригласил Хлою на завтрак. Счастье Майи делает этот безумный план стоящим. Я готов на все, чтобы избавиться от грустного взгляда в ее глазах, когда я застаю ее в раздумьях.

Хлоя смотрит на нас двоих голубыми глазами оттенка деним. Я улучаю момент, чтобы оценить, как она выглядит при дневном свете в первый раз. Белое платье делает ее довольно невинной, но потрепанные кроссовки говорят о другом. Это говорит о том, что она, вероятно, ежедневно бегает и попадает в неприятности.

Она высокая, и мне нравится, что она достает мне до подбородка. Ее распущенные, черные локоны колышутся при движении, напоминая ночное небо с оттенками темно-синего, когда они переливаются на свету.

Боже. Она великолепна. Возможно, ей сходит с рук тонна незаконного дерьма, потому что ее красота способна отвлечь мужчину.

Я беру назад свои слова о том, что этот безумный план того стоит. У меня мгновенно возникает искушение вышвырнуть ее за дверь, судя по тому, как мое тело реагирует на ее близость. Кровь приливает к моему члену, когда она облизывает свои губки в форме бантика.

Не слишком ли поздно сказать, что мы расстались?

Она подходит ко мне и протягивает букет цветов, перевязанный оборванной лентой. Цветочный ряд варьируется от оранжевого до фиолетового, вперемешку со случайными лоскутками белого и зеленого. Ее улыбка привлекает мое внимание к маленькому белому шраму, пересекающему по диагонали изгиб ее верхней губы.

— Я собрала их в лесу, который ты называешь своим двором.

Какого черта она собирает цветы в моем дворе? Она что, какая-то бредовая принцесса, которая ходит с командой поющих животных?

Серьезно, откуда эта девушка и, какова политика возврата?

— Интересный выбор. Спасибо, — я подвигаюсь, чтобы взять их из ее рук. Наши пальцы касаются друг друга, нагревая мою кожу, как пламя.

Она покачивается на своих потрепанных кроссовках.

— Я подумала, что это может оживить место.

Ноа смеется, спускаясь по лестнице с Марко на руках.

— Для этого тебе понадобится больше дюжины цветов. Этот парень такой мрачный и угрюмый, ему нужна инъекция серотонина, чтобы пережить эту неделю.

— Я думаю, они прекрасны, — Майя глазеет на Хлою.

Я смотрю вниз на букет. Полевые цветы напоминают мне о ней, прекрасные в своей яркости и сдержанности. Я крепче сжимаю их, заставляя некоторые стебли случайно сломаться. Несколько лепестков падают на пол, и Хлоя в ужасе смотрит на них. Моя сестра вырывает букет из моих рук и хмуро смотрит на меня.

Черт.

— Мы будем продолжать болтать или кто-то хочет съесть блинчики, которые я испекла?

— Блинчики! — Марко извивается в объятиях Ноа.

— С шоколадными чипсами, — я выхватываю Марко из рук Ноа.

— Что скажешь, малыш?

Он кричит «да», когда я подбрасываю его в воздухе.

Я украдкой поглядываю на Хлою и вижу, что у нее открыт рот.

— Надеюсь, ты любишь блинчики.

— Ты не знаешь, любит ли твоя девушка блинчики? — Майя смотрит на меня суженными глазами.

Черт. Мне нужно больше стараться, чтобы всех обмануть.

— Мы обычно пропускаем завтрак, потому что у нас есть другие приоритеты, — пробурчал я.

Хлоя стонет, прикрывая глаза руками.

— Боже мой. Ты ведь не просто намекнул на то, что я думаю, ты только что сделал.

Пристальный взгляд Ноа тревожит меня.

— Раньше он любил ставить других в неловкое положение. Рад видеть, что эта очаровательная черта вернулась.

— Раньше? — Хлоя приподняла бровь. — Я бы тебе поверила, но за все время, что я его знаю, я не нахожу его смущающим.

Она не понимает, что за те сорок восемь часов, что я ее знаю, я вел себя как прежде чаще, чем за последние три года. Меня просто поражает, как мне нравится шутить с ней. Я даже не знаю, кто она на самом деле, но мне нравится, как краснеют ее щеки от смущения.

— Я рада знать, что рядом с тобой он ведет себя как обычно — Майя улыбается Хлое так, что у меня сводит живот.

Я ненавижу лгать своей сестре, но что такое белая ложь в великой схеме вещей? Ладно, скорее, несколько видов лжи. Начиная с того, что я скрываю, насколько Ноа знаменит, и мою связь с ним.

Хлоя проходит через мой дом, с трудом пытаясь скрыть удивление при виде окружающей обстановки. Майя отвлекает Ноа, давая Хлое возможность взглянуть на него.

Я понимаю, что это не то, чего ожидают люди. Хотя снаружи замок выглядит готично, для своей тюрьмы я выбрал удобную мебель. Плюшевые диваны и пушистые ковры задают гостеприимный тон несмотря на то, что здесь живет засранец.

— Не то, чего ты ожидала? — я иду рядом с ней, держа на руках извивающегося Марко.

Она проводит пальцем по спинке бархатного серого дивана.

— При дневном свете он выглядит по-другому.

Я хихикаю.

— Думаю, с твоей профессией у тебя не было возможности оценить все это.

Ее глаза сужаются на меня.

— Я хочу ударить тебя прямо сейчас.

Я поставил Марко между нами, притворяясь, что трушу.

— Никакого насилия в присутствии ребенка.

Ее хмурый взгляд превращается в небольшую улыбку, когда она щекочет Марко, и мне становится трудно удержать его, пока он извивается.

— Умно.

Хлоя становится в один ряд со всеми остальными, берет тарелку и накрывает себе, прежде чем сесть рядом со мной, как будто мы делаем это постоянно. Ноа нарезает еду Марко, пока моя сестра пьет кофе.

— Хлоя, я слышала, ты любишь восстанавливать машины, — Ноа поднимает глаза от тарелки Марко.

Это Майя должна была рассказать Ноа все о Хлое. Где она нашла время? Глаза моей сестры метались по комнате, но ни на чем не останавливались.

— О, да. Это мое самое любимое хобби, — Хлоя смотрит на меня с прищуренными глазами.

Я не стараюсь сдерживать свое удовольствие. Из меня вырывается громкий смех, в результате чего Ноа несколько секунд смотрит на меня.

— Какая машина твоей мечты? — Майя опирается локтями на стол.

— Шевроле Импала 1967 года. Если ты добавишь сюда Дина Винчестера, я не буду против, — Хлоя даже не спотыкается, когда приходит к такому ответу.

— Я тоже люблю «Сверхъестественное»! — Майя взвизгивает.

— Ты любишь парней из «Сверхъестественного». Есть разница, — Ноа ухмыляется.

Хлоя слушает, как Майя и Ноа перебрасываются парой фраз, прикусывая зубами нижнюю губу так, что это не должно быть сексуально. Это движение заставляет мое тело болеть так, как я не чувствовал уже давно. Так чертовски сильно, что вместо того, чтобы наслаждаться этим, я опасаюсь влечения, которое чувствую к ней.

Ты ничего о ней не знаешь, и все, что ты знаешь — ложь. И ослабление бдительности — это не то, что мне хотелось бы сделать в ближайшее время.

— И ты рассказывала, что до приезда в Италию работала в детском саду? — спрашивает Ноа.

— Да. Около четырех лет.

— Какое у тебя второе имя и фамилия? — Ноа пристально посмотрел на нее.

— Это что, интервью? Тебе нужен ее номер социального страхования, пока ты здесь? — я вмешиваюсь, пока Ноа не вышел из-под контроля.