Время будто бы застыло, когда Фан Линь увидел эту руку. Как будто весь окружающий мир сгустился до совершенно непроницаемого состояния. Неясно, была это просто иллюзия, или пространство действительно изменило свои свойства, но мужчина больше не мог пошевелиться. Не мог улететь, не мог сделать тот единственный, последний шаг назад, который ему оставался, чтобы выйти за врата Мира Мёртвых.

Теперь Фан Линь мог только самую малость шевелить своими глазами и беспомощно смотреть на то, как приближается чёрная ладонь, размером во многие, многие ли. От неё было не уйти. Не убежать. Мужчина был словно Царь Обезьян, — сам Будда тянул к нему свою руку.

Что же делать? Фан Линь пытался пошевелиться, но расстояние в несколько метров, которое ему нужно было преодолеть, чтобы вырваться на свободу, казалось в сотни, в тысячи раз длиннее тех сотен километров, которые пронзала тёмная рука. Его силы на её фоне были ничтожны. Их, как будто, и не было вовсе. Разве может светлячок убежать от солнца? Безумие.

Абсолютное безумие.

Что же ему делать? Он попытался направить дракона, чтобы тот задержал тёмную руку, однако змей не шелохнулся. И только потом Фан Линь заметил, что дракона… Больше не было. Он исчез, растворился как призрак во мраке. А рука была всё ближе и ближе, она захватила уже всё поле зрения мужчины. Её ладонь была похожа на самую страшную бездну. Ещё совсем-совсем немного, и Фан Линь в неё упадёт. Он исчезнет.

Оставалось всего ничего… Как вдруг пальцы Фан Линя пошевелились. Это было удивительно. Совсем недавно мужчине не мог даже моргнуть, — теперь же он резко схватился за рукоятку меча, который висел у него на поясе, и обнажили его. Причём даже сам Фан Линь не понимал, что происходит. Он не контролировал свою руку. Она вообще ему как будто больше не принадлежала.

И действительно, вскоре мужчина присмотрелся и обнаружил, что две маленькие детские ручки держат его кисть и направляют её.

Они принадлежали белоснежному мальчику с длинными чёрными волосами.

Это был…

…

— Фэй.

Когда это было? Давным-давно.

— Фэй.

В тридевятом царстве, в далёком государстве…

— Фэй.

Жил был чудесный кузнец по имени…

— Фэй.

— А, что такое, мастер? — юноша опомнился, материализовал своё духовое тело и открыл глаза.

Дул ветер, небо закрывали густые тучи. Внизу, под белоснежной платформой, шумели густые зелёные джунгли, а Лян Фэйсюэ, как обычно, упражнялся со своим мечом. Вернее, упражнялся он пару секунд назад. Неожиданно мужчина взял паузу и заговорил со своим оружием. Сперва Фэй ничего ему не отвечал, слишком он был увлечён своими собственными мыслями. Затем мальчик всё же опомнился и спросил своего мастера:

— Что?..

Лян Фэйсюэ первые несколько секунд просто молчал. Потом, когда Фэю уже становилось неловко, мужчина обратил взгляд на пасмурное небо и спросил свой меч:

— Тебе не скучно?..

— Ах? — мальчик так удивился этому вопросу, что вытаращил глаза.

— С чего, с чего мне должно быть скучно?

Лян Фэйсюэ промолчал. Для него это было нормально. Мужчина привык не торопить себя во время разговора. Фэй меж тем нервно покусывал губы. Наконец Лян Фэйсюэ сказал ему:

— Он написал мне сообщение.

— Он? А, этот… — Фэй сразу понял о ком говорил его мастер.

— И он написал?

— «Бриги свой тефакт, он живой», — ответил Лян Фэйсюэ.

— А?

— Бриги свой тефакт, он живой, — повторил Лян Фэйсюэ.

— Что это… Мм. Проклятый алкаш, напился! — Фэй презрительно поморщился.

Лян Фэйсюэ едва заметно кивнул, как бы показывая, что вероятность данного происшествия была довольно высокой.

— Зачем его слушать, мастер? Это глупо, — хмыкнул Фэй.

Лян Фэйсюэ пожал плечами.

— Я ваш меч. Если вы тренируетесь, я тоже буду тренироваться. Он идиот!

— Нет, — вдруг ответил Лян Фэйсюэ.

— Ну, может и не совсем идиот, — поправил себя Фэй, припоминая, что поскольку Фан Линь был соперником его мастера, принижая его он как бы принижал достоинства самого Лян Фэйсюэ.

— Не идиот. Но я не об этом, — покачал головой Лян Фэйсюэ.

— Ты не мой меч.

— А?! — Фэй поднял голос.

— Вернее, — мужчина себя поправил. — Ты не только мой меч.

— Ты — Фэй, — заявил Лян Фэйсюэ.

— Я… — мальчик растерялся, не зная даже, что на это ответить.

Повисла тишина. Спустя несколько секунд снова затарабинил дождь. На планете вечных дождей он прекращался лишь пока Лян Фэйсюэ тренировался. Стоило ему сделать перерыв, как снова обрушивался ливень.

Вдруг мужчина посмотрел в хмурое небо и сказал:

— Давно не было солнце, — он вскинул белый клинок и нежно провёл им у себя над головой. Спустя несколько секунд плотный слой облаков стал расходиться в разные стороны, и на землю обрушился луч яркого, бело-золотистого света, который немедленно зажёг каждую дождевую капельку. Казалось, весь мир пронзили неисчислимые гирлянды.

Их свет отражался в тёмных глазах Фэя. Лицо мальчика выглядело растерянным. Светлое чувство разливалось в его сердце. Он не мог его назвать, да и зачем? В полной тишине меч и его мастер… Нет, Лян Фэйсюэ и Фэй смотрели на прекрасную игру золотистого света… Смотрели до тех пор, пока Фэй не открыл глаза.

И снова он увидел перед собой не мастера, но другого человека, его соперника. Он увидел огромную чёрную руку, которая стремительно приближалась снизу. Он вспомнил, как эта же рука, этот проклятый монстр убил… Лян Фэйсюэ.

Фэй вспомнил всё.

И снова его сердце наполнило до краёв чувство. Чувство другое, страшное.

Мальчик что-то прошептал.

Он поднял руку Фан Линя и нанёс с её помощью самый обыкновенный удар мечом. Сперва лезвие приподнялось, затем опустилось.

Вспыхнул маленький лучик белого света, который полетел вниз, в бездну. Казалось, что он сейчас же исчезнет и раствориться. И несмотря на это тёмные глаза Фэя сияли стальным блеском.

Меч и его мастер едины до самого конца.

Поэтому Фэй знал одну тайну про Лян Фэйсюэ, неизвестную никому другому.

Перед смертью мужчина и вправду вложил в свой меч один единственный последний удар. Но… Что это был за удар? Звёздного Владыки? Нет… Нет! В свои самые последние секунды Лян Фэйсюэ обрёл озарение… И совершил прорыв на следующую стадию.

Его смерть к этому времени была уже неминуема, а потому мужчина заключил всю высвободившуюся силу и даже собственную жизненную энергии в свой клинок. Он даровал её Фэю, и сейчас мальчик выпустил её всю без остатка.

Лян Фэйсюэ был Звёздным Владыкой.

Раньше.

Но в последний миг своей жизни он стал Дао Магистром.

На лице Фэй показалась яростная улыбка.

— Получай, — заревел мальчик, и тут же лучик белого света, стремительно тающий в чёрной бездне, вспыхнул силой тысячи солнц…

Маленький белый огонёк, который, казалось, вот-вот исчезнет, в последние секунды своего существование вспыхнул силой тысячи солнц. Сияние разогнало мрак. Ясная чёрная рука умчалась словно тень, на которую падает свет. Раздался ужасающий, безумный рёв, который пронзил Фан Линь с головы до пят.

Это было всего лишь начало. Свет разгорался всё сильнее и сильнее. Он обрушился на Пандемониум, и последний стал стремительно исчезать, прямо как ледяной кубик, который бросили в жерло вулкана. Прямо по центру строения появилась огромная, ясная расщелина. Если посмотреть на неё сверху, можно было увидеть всё плоть до самого центра мироздания. Там, далеко внизу, проглядывалась едва различимая человеческая фигура, чёрная как смоль.

Сияние захватило тёмный город. Оно его ослепило. Если бы удар не был таким точным, если бы он не был направлен против тёмной руки, против его истока, — ужасающего монстра, который сидел в глубинах города мёртвых, — вполне вероятно, что по меньшей мере половина оного бы рассыпалась в пыль.

Могло даже показаться, что сияние было единственным настоящим во всём этом мире, — всё остальное: тьма, чёрные монолиты и огромный купол Пандемонимума были всего лишь иллюзией. Словно сон, который меркнет и растворяется в лучах рассвета…