— Нет, — сказал он тише и с большей неуверенностью. — Уже поздно. Я же не мудак.

Я хрюкнул и зажал рот ладонью.

— Прости. Я знаю, что ты не мудак. Просто в универе все пришли к согласию, что ты как раз-таки мудак. Думаю, это все ворчливость. Может, постоянная хмурая гримаса. Вот такая, — я изобразил преувеличенно хмурую гримасу, опустив брови как можно ниже. — Из-за этого люди осуждают тебя.

Он повернул голову и сурово посмотрел на меня в темноте, подтверждая мою правоту. Вернувшись к изучению потолка, он сказал:

— Я несчастный кусок дерьма, да? Почему ты вообще здесь?

— Потому что, на случай, если у тебя нет зеркал в этой дыре, которую ты называешь домом, ты сексуальный несчастный кусок дерьма с убийственной задницей и подбородком. Над манерами можно и поработать, но будем честны, я пришел сюда за оргазмом, и он был весьма удовлетворительным.

— Удовлетворительным?

— Мы над этим поработаем.

— Скайлар...

— Знаю, знаю. Расслабься. Это просто секс. Я не планирую свадьбу.

Джейсон притих, и я выругался себе под нос.

— Черт. Игнорируй это предложение. Это мой язык как обычно болтает то, что не нужно. Это случается слишком часто. Я не хотел упоминать... Ну, ты понял. Свадьбы. Мужья. Еще раз извиняюсь.

— Все нормально, — очередная долгая пауза, и я слышал, как Джейсон поскрежетал зубами, после чего выдавил: — Полагаю, теперь ты хочешь узнать что-то. О нем.

Я перевернулся на бок, подпер голову ладонью и присмотрелся к Джейсону в темноте. Большим пальцем я разгладил глубокую складку между его бровей.

— Это было искреннее предложение или просто способ затащить меня в постель?

Джейсон содрогнулся и взглянул на меня. Целый мир угрызений совести затопил его из ниоткуда.

Прежде чем он успел что-то сказать, я поднял руку, останавливая его.

— Если так, то все нормально. Я не прочь дать тебе возможность сбежать.

Он взял мое запястье и положил мою руку себе на живот, накрыв своей, чтобы я не мог ее отдернуть. Не то чтобы я хотел. Мне нравилось чувствовать ладонью его теплую кожу.

— Я постараюсь помочь тебе, чем смогу. Я лишь прошу тебя сосредоточить свое исследование на нем, а не на мне. И еще тебе придется что-то выдумать относительно источников информации.

— Не проблема.

На его лице промелькнуло болезненное выражение, словно он ждал первого удара, первого мучительного вопроса, который заставит его погрузиться в воспоминания.

— Но не сегодня, — сказал я, улыбаясь как можно более ободряюще. — Ну то есть, мы только что сделали тебя спокойным и удовлетворенным. Если я буду снова накручивать тебя, мы будем трахаться все выходные. Ладно, аргумент не очень, потому что я руками и ногами за. Я опять сбился с мысли.

Вот она. Почти-улыбка.

— Я шучу. Нам необязательно говорить сегодня ночью. Ты выглядишь уставшим. Давай, — я подвинулся вверх по кровати. — Я опять заобнимаю тебя до чертиков, и мы поспим. А утром видно будет.

— Ты не думаешь, что обниматься — это немного... ну не знаю?

— Неа. Иди сюда. Я обнимаюсь с обоими моими лучшими друзьями-натуралами. Они чертовски активно протестуют, но уже выучили, что проще уступить мне, иначе я становлюсь супер-раздражающим. Ну то есть, более раздражающим, чем обычно. Можешь себе представить?

Я приподнял одеяло и похлопал по кровати рядом с собой.

— Давай.

Джейсон прищурился, глядя на меня в темноте. Я понимал, что он хотел пожаловаться, но все же не сделал этого. Издав фыркающий звук, который почти походил на смешок, он присоединился ко мне, забравшись под одеяло. Он лег на расстоянии от меня, свесившись с края матраса спиной ко мне, но это не имело значения. Я подполз ближе и обнял его со спины, как в прошлый раз. Его тело напряглось как тетива. Я даже не был уверен, что он дышит.

Я уткнулся носом в основание его шеи, вдохнув запах нашего секса и легкий аромат его мужского мускуса, после чего мягко поцеловал то место. Как и в прошлый раз, прошло несколько долгих минут, и я уже думал, что он заснул, но тут Джейсон взял меня за руку, переплел наши пальцы и прижал покрепче к себе.

Я проснулся как от толчка — мое сердце бешено стучал, кожа горела — и тут же свалился с постели.

— Да еб твою мать.

Я потер локоть, которым ударился о часы у кровати, пока падал. Скайлар вздохнул во сне и подвинулся кругом по кровати, раскидав конечности в разные стороны и сбив одеяло в кучу. Он лежал почти вверх тормашками, и его ноги оказались на подушках.

Приходя в себя, я не мог решить, то ли мне приснился сон, то ли нет. Страх, заставлявший волоски на руках вставать дыбом, стал уже настолько типичным, что это могла быть обычная ночь. Мой разум говорил об обратном. Образы моего кошмара, может, и скрылись в забвении, но отголоски остались. Холодный ужас созерцания чего-то настолько кошмарного, что об этом невозможно было думать, лишал способности дышать. Моя кожа сделалась липкой. Мое сердце билось в тошнотворно частом ритме, ударяясь о стенки груди.

Часы завалились на бок, когда я врезался в них при падении. Я поправил их и посмотрел на подсвеченный дисплей. 5:13. Я проспал меньше часа.

Я посмотрел на кровать, подумывая забраться обратно, но Скайлар занял каждый дюйм доступного пространства. После двух ночей рядом с ним я пришел к заключению, что этот парень был диким во сне. Решив не возвращаться в постель, я пошарил в темноте в поисках чистых трусов, затем выскользнул из комнаты.

В квартире было холодно. Я остановился у термостата и прибавил несколько градусов, потирая руки для тепла. Я знал, что мурашки связаны скорее с отголосками кошмара, который я не помнил.

На кухне я открыл шкафчики и закрыл их обратно, практически так же, как сделал это перед приходом Скайлара. Это были суетливые действия, не имевшие смысла. Движение ради движения, потому что я не знал, куда деть себя.

Я выудил из морозилки бутылку бурбона Jim Beam, купленную в алкогольном магазине на углу. Это была импульсивная покупка после того, как я вернулся с пробежки и обнаружил, что узнавший меня незнакомец стоит в фойе. Я немного выпил, расслабившись, пока Скайлар не пришел из клуба, зная, что это также чудесным образом успокоит противоречивые чувства из-за того, что я пригласил к себе студента с явно непристойными намерениями.

Я долго смотрел на бутылку. Кухонное окно дребезжало от натиска ветра. Я положил алкоголь обратно в морозилку и захлопнул дверцу. Купить ее было ошибкой, но я не мог убедить себя избавиться от нее. Она может понадобиться мне позднее. В другой день. В другое время, когда твердая почва опять ускользнет из-под моих ног.

Я перебрался на диван, взял плед со спинки и набросил его на плечи. Меня окружала темнота. Вдалеке машина проехала по луже, шумно разбрызгав воду. Опять шел дождь? В последние дни лило, не переставая.

Моя тайная папка лежала в центре журнального столика возле ноутбука. Ранее я провел сессию с психотерапевтом — после прогулки, но до выпивки. Я проделал необходимые действия, сказал то, что она хотела услышать. Она не помогала. Ничто не помогало. Затем, выпив несколько порций и приглушив тревогу, я час смотрел на фотографии мертвых мужчин.

Желание снова взяться за папку было почти осязаемым. Я знал, что она содержала, с совершенной ясностью помнил печаль на лицах одиннадцати семей, которые больше никогда не увидят своих близких.

Все из-за меня.

Я оставил папку нетронутой и лег, накрывшись пледом с головой, чтобы не чувствовать ее тяги и не видеть, как она дразнит меня. Наказывает меня.

Это не имело значения. Образы все равно плавали перед моими глазами. Их истории на повторе проигрывались в моей голове. Там, где я не знал деталей, мое воображение хорошо восполняло пробелы.

В какой-то момент я погрузился в беспокойный сон.

Через несколько часов я проснулся с головной болью. Меня разбудил звук льющейся воды и чье-то пение в другой части квартиры. Мне потребовалось около минуты, чтобы сориентироваться и вспомнить, кто здесь.