— Да.

Парень кивнул и покосился на мою машину.

— Фанат хоккея?

— Что?

Он показал на заднее ветровое стекло моей машины.

— Кингстон Фронтенакс.

Я обернулся и вздрогнул. Я и забыл про переводную картинку, которую Морган наклеил на машину однажды вечером после того, как мы сходили на игру. Я сделал мысленную пометку убрать ее попозже.

— Ага. Хорошая команда.

Голова парня дернулась в кивке.

— Хорошего вечера.

Он отступил, и уголки его губ приподнялись в улыбке. Он не направился к клубу, и после того, как он скрылся за фургоном, стоявшим через несколько рядов от меня, я его больше не видел.

Я вошел в здание, и волна парфюма, одеколона, пота и алкоголя прокатилась по мне. Запах был едким и знакомым. Сколько бы ни жаловался Морган, мы немало времени проводили в клубах, когда нам было двадцать с хвостиком. Тогда мне нравилась атмосфера, а он мне потакал. Мы одевались понаряднее, шли ужинать и в итоге оказывались в местечке вроде этого, где полночи терлись друг о друга на танцполе, все сильнее пьянея. В такие ночи, приходя домой, мы занимались отличным сексом.

Невольная дрожь пробежала по моей спине. Я зажмурился и ударил основанием ладони по своему виску, прогоняя незваные воспоминания, пока меня не стошнило.

Толпа была плотной и в основном молодой — студенты, если меня попросили бы предположить. Пол был липким. Я держал подбородок опущенным, исподтишка сканируя толпу и петляя сквозь нее к пустому столику в стороне, за который я и уселся. Мой взгляд скользнул к толчее танцоров, отлично проводящих время на открытом пространстве в центре помещения.

Женщины в туфлях на высоких каблуках покачивали бедрами в соблазнительной и флиртующей манере, строя глазки своим мужчинам и эротично танцуя. Группы друзей танцевали небольшими кружками и подпевали, хоть музыка их и заглушала. Под потолком сверкали разноцветные огни, отчего движения танцоров выглядели техничными и почти оцифрованными. Тут было людно. Шумно.

Официант подошел к столику и пару раз стукнул костяшками пальцев, отвлекая мое внимание от танцпола.

— Приветствую, дружище. Нужно выпить? Что предпочитаешь?

Я посмотрел вверх и моргнул при виде несколько знакомого лица. Парень заулыбался шире от узнавания, но мне понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить.

— Доктор Палмер. Вот это да. Добро пожаловать в «Революцию», — он вскинул бровь.

— Не ожидал увидеть вас здесь.

Я не знал имени парня. Знал лишь то, что он сидел рядом со Скайларом на моих лекциях по истории. Он был высоким и худым, его золотисто-каштановые волосы были модно подстрижены и уложены гелем. На носу виднелись бледные веснушки, а на подбородке имелась родинка.

Должно быть, он заметил мое непонимание.

— Я Мэверик. Я посещаю ваши лекции по древним цивилизациям, — он помедлил, и его улыбка сделалась шире, а глаза слегка сощурились. — Ну, знаете, со Скаем, — его взгляд метнулся в сторону, словно он искал кого-то, и мое сердце ухнуло в пятки. — Он с катушек слетит, если узнает, что вы здесь.

И это была подсказка, что мне надо уходить. С меня станется угодить именно в тот единственный бар, которого я пытался избежать. Мне стоило оттолкнуться от столика и сбежать, пока есть возможность, но я как идиот проследил за взглядом Мэверика, сканируя каждое лицо в толпе и ища Скайлара.

Я его не видел. И судя по тому, как опустились брови Мэверика, похоже, он его тоже не нашел.

К тому времени, когда я решил действовать, Мэверик подвинулся ближе, преградив мне дорогу (ненамеренно) и наклонившись, чтобы перекричать музыку.

— Хотите пива или что-то еще?

Я поколебался, не желая выглядеть болваном, сбежавшим при первом признаке проблем.

— Я не знал, что он здесь работает.

— Ага. Мы втроем здесь работаем. И Хантер тоже.

Я нахмурился.

— Другой парень, который сидит с нами. Черные волосы, пониже ростом. Очки носит. Слегка похож на задрота.

— О.

— Пива? Мне надо дальше обходить столики, — он опустил подбородок, собираясь возвращаться к работе.

— Конечно. Budweiser, пожалуйста.

— Будет сделано.

Когда он скрылся в толпе, я снова стал всматриваться в лица, остерегаясь привлечь внимание Скайлара и нервничая при мысли о том, чтобы остаться в клубе дольше необходимого.

Одну бутылочку. И домой.

Это заняло несколько минут, но я нашел его в толпе. Его бедра покачивались в ритме музыки, пока он улыбался и болтал что-то, подавая напитки группе на другом конце помещения. Как только его поднос опустел, его движения ускорились, и он практически стал танцевать на месте. Женщины подбадривали его воплями, а Скайлар запрокинул голову и стал подпевать песне — веселой мелодии, которую я не узнал. Я его не слышал, но понимал, что он выкладывается по полной. Это напомнило мне, как я нашел его поющим про себя возле моего офиса.

Он был таким открытым. Эмоциональным. Беззаботным. Свободным.

Когда он отошел от столика, его бедра не переставали двигаться. Он пересек танцпол сквозь толпу, принял заказы в другой секции зала и скрылся из виду.

На столике передо мной приземлилась бутылка пива, и высокое тело заслонило обзор.

— Могу я предложить вам совет?

Мэверик. Я моргнул, глядя на парня, который внешне был примерно того же возраста, что и Скайлар.

— Какой?

Он глянул через плечо в ту сторону, где скрылся Скайлар, после чего наклонился к столику и опустил лицо на один уровень со мной.

— Если вы не заинтересованы, скажите ему, что вы натурал. Я много лет знаю Ская, и если мне хоть что-то о нем известно, так это то, что он целеустремленный, и его очень сложно переубедить. Если он чего-то хочет, он ни перед чем не остановится, пока это не получит. В данный момент это вы. Однако у него есть одно твердое правило, — Мэверик вскинул бровь и наклонился ближе, вторгаясь в мое личное пространство и заставляя меня отпрянуть.

— Какое?

— Он никогда не ухлестывает за натуралами. Никогда. Это сразу заставляет его прекратить старания.

Глаза Мэверика были тускло-карего цвета, но чем дольше он смотрел на меня, тем сильнее я уверялся, что он видит мысли в моей голове. Те, которые видеть не должен.

Я перевел взгляд на толпу, мысленно просеивая его слова.

В итоге я ответил кивком, поднеся бутылку пива ко рту и выпив несколько больших глотков. Пиво было холодным и куда более приятным, чем должно было быть.

— Скажите ему, что вы натурал.

Но что, если я этого не хочу?

Мэверик хлопнул меня по плечу, сказал, что еще подойдет попозже, и ушел.

Я пил свое пиво и уже понимал, что этот вечер был плохой идеей. На дне бутылки имелось убежище, и оно звало меня, притягивало, умоляло прыгнуть туда и найти облегчение. Одна бутылка пива легко превращалась в две, три, шесть. Передышка от боли находилась на расстоянии вытянутой руки, а я слишком долго задыхался.

Надо было остаться дома.

Было поздно, уже почти полвторого ночи. Доктор Палмер провел в «Революции» последние два часа, потягивая одну бутылку пива за другой и тупо глядя на людей на танцполе. Мэверик давно сказал мне, что он здесь, но я еще не подходил к нему.

Я не раз замечал, что он наблюдал, как я работаю. Он слишком погрузился в свои мысли и не замечал, что я наблюдаю за ним в ответ. Он ни с кем не разговаривал, и те несколько человек (все женщины), которые попытались вытащить его потанцевать, не добились успеха. Все они ушли с возмущенным видом.

— Твой мужик реально в депрессии, — Хантер подвинулся ко мне и передал бутылку воды. Мы взяли перерыв на пять минут, поскольку наши секции в основном были под контролем. — Поверить не могу, что ты всю ночь его избегал. Что-то случилось? Я ожидал, что ты залезешь к нему на колени.

Я не рассказал своим друзьям про резкий отпор доктора Палмера не так давно. Часть меня все еще пыталась разобраться, что его спровоцировало.