Я уже был тверже железа и готов взорваться, когда он вытащил меня, насколько это возможно в таком положении. Когда он опустил голову и обхватил теплыми губами мою головку, это стало моим концом. Немного посасывания, ласка языком, и я уже кончал. Сильно. Мои бедра оторвались от столешницы. Мой голос сорвался. Я зажмурился так крепко, что перед закрытыми глазами взорвались искорки света.

Мне потребовалось аж несколько минут, чтобы прийти в себя. Витая в пост-оргазменном блаженстве, я смутно осознавал, что Джейсон наблюдает за мной. Я помнил достаточно, чтобы схватить его за руку и не дать убежать. Он не противился и привалился к моей груди, когда я потянул его к себе. Его голова упала на мое плечо.

Вместе мы отдышались, пока наше сердцебиение замедлялось, а тела остывали. И все же он продолжал дрожать.

После нескольких долгих минут в тишине я почувствовал перемену. Тело Джейсона снова напряглось, и я испугался, что он в десяти секундах от того, чтобы вышвырнуть меня.

Я не был шокирован, когда мы заговорили одновременно.

Он сказал «Это была ошибка» в то же время, когда я предложил «Давай я приготовлю тебе что-нибудь поесть».

— Скайлар, — простонал он.

— Нет, и слышать не желаю.

Он поднял голову.

Мы вдвоем представляли то еще зрелище. Джейсон без рубашки, брюки и трусы сгрудились у лодыжек, волосы взъерошены, губы опухли. Мои штаны были расстегнуты и сдернуты на несколько сантиметров — достаточно, чтобы высвободить мой член, теперь уже насытившийся и обмякший. Моя футболка была задрана, и я знал, что волосы пребывают в таком же хаотичном состоянии, как и у него.

В глазах Джейсона стояли те же муки, которые я уже начинал узнавать. Терзания. Душевная боль. Печаль.

Я протянул руку, чтобы дотронуться до его лица, сгладить хмурое выражение, но он увернулся и отошел еще на шаг.

— Давай я приготовлю тебе что-нибудь поесть?

Он покачал головой, глянув вниз на себя и вздохнув.

— Я не голоден. Я просто... устал. Я так устал, бл*ть.

Я спрыгнул со шкафчика.

Он подтянул брюки, но не потрудился их застегнуть. Схватив с пола рубашку, он скомкал ее в кулаке и с неуверенностью посмотрел на меня.

— Наверное, тебе стоит уйти, — сказал он.

— Ага, ладно, — вот только я не ушел. Я взял его за руку и повел по коридору, который, как я предполагал, вел в спальню.

— Скайлар?

Я проигнорировал его.

Меня не должно было шокировать отсутствие декора в его спальне. Тут не было ничего, кроме двухместной пружинной кровати и матраса на полу, дешевого комода из ДСП в углу и сломанных жалюзи на окне, которое выходило на темную городскую улицу с высоты четвертого этажа. На ковре местами виднелись пятна и протершиеся места.

Постель была не заправлена. На полу в углу валялась куча грязной одежды, в розетку возле кровати были включены электронные часы. Его шкаф стоял с раскрытыми дверцами и открывал взгляду несколько чистых костюмов на вешалках, но на этом все.

Я отпустил его руку, поправил постельное белье на кровати и повернулся к Джейсону, который оставался на пороге.

— Что ты делаешь?

— Раздевайся.

— Тебе лучше пойти домой.

Я ждал.

Потребовалась всего минута, затем Джейсон вздохнул и снял брюки, но боксеры-брифы оставил на себе. Я невольно упивался, любуясь им. Наши лихорадочные развлечения на кухне не дали мне возможности оценить почти-голого доктора Палмера. Он был сногсшибательным.

Он оставался у порога, наблюдая за мной в ответ.

— Тебе не стоит смотреть на меня так. Это неприлично.

— Десять минут назад твой член был у меня во рту. Думаю, я заслужил взглянуть одним глазком.

Он нахмурился, сверля взглядом дыру в полу между нами.

— Давай. Забирайся в постель. Ты же сказал, что устал.

Еще один долгий момент колебания, затем он прошел мимо меня и забрался под одеяло.

Я разделся до трусов и присоединился к нему в его небольшой кровати. Реакцией на мои действия стали широко распахнутые от шока глаза.

— Что ты делаешь? Я же сказал, ты не можешь остаться.

— Я и в первый раз тебя услышал. А теперь поворачивайся ко мне спиной. Я буду обнимать тебя.

Он сверлил меня пристальным взглядом.

Я сверлил его таким же взглядом в ответ.

— Я не обнимаюсь, — сказал он.

— Ну, а я обнимаюсь. Это мое любимое занятие на свете. Спроси у моих соседей по комнате. Я мишка-обнимашка.

— Ты не можешь остаться, — попробовал он еще раз.

— Джейсон, поворачивайся на бок. Ты получишь обнимашки, и да поможет мне Бог.

Увидев, что я не собираюсь отступать, он подчинился. Я подвинулся ближе, протиснул ногу между его ног, обнял рукой за туловище и уткнулся носом в его шею сзади, вдыхая его запах.

Долгое время он лежал совершенно неподвижно, напрягшись в моих объятиях и протестуя без протеста. Единственными звуками были шум проезжавших за окном машин и стук дождя по оконному открылку.

По моим меркам было еще рано ложиться спать, но мне было все равно. Вечер был странным и наполненным открытиями, которые я все еще пытался переварить. Кроме того, Джейсон пребывал в большем раздрае, чем я ожидал. Я не знал, как ему помочь, а когда люди были расстроены или опечалены, я обычно прибегал к комедии и юмору. Здесь это казалось неуместным. Мне осталось лишь предложить физическое утешение.

Через какое-то время тело Джейсона расслабилось, его дыхание выровнялось. Я думал, что он заснул, но тут он двинулся назад, прижавшись ко мне. Он нашел мою ладонь на своем животе и переплел наши пальцы.

Я улыбнулся и поцеловал теплую кожу его плеча.

— Спокойной ночи, Джейсон.

— Спокойной ночи, — эти простые слова были произнесены так тихо, будто он не хотел, чтобы я услышал, но я услышал.

Пробуждение не было медленным.

Меня с хрипом вышвырнуло в сознание, пока паучьи пальцы кошмара все еще хватали мою шею, душили меня, лишали и рациональных мыслей, и кислорода. Я царапал пальцами свое горло, пытаясь пошевелиться, встать, убежать, но мои ноги оказались придавлены тяжелым весом, что лишь усилило мою панику. Я вскрикнул, силясь высвободить их, не до конца понимая, то ли я все еще в тисках кошмара, то ли что.

Этот вес сдвинулся, застонал и изменил позу. В мой бок впился локоть. Голова грузно плюхнулась возле моего бедра, и ко мне вернулась ясность.

Скайлар.

Он лежал почти поперек кровати — ноги свешены с края постели, голова прижата к моему бедру и опущена к его груди. Одна рука вытянута, другая согнута и тыкала меня локтем. Он занимал всю постель, оставив мне маленький уголок.

Моя голова постепенно успокоилась, когда я сориентировался. Легкий слой пота покрывал мое тело, а во рту пересохло как в пустыне. Лунный свет пробивался через сломанные жалюзи, заливая комнату мягким свечением и отражаясь от бледной кожи моего партнера в постели. Скайлар по-прежнему дрых без задних ног. Мое лихорадочное пробуждение осталось незамеченным. Он несколько раз причмокнул губами, пробормотал что-то неразборчивое, затем снова затих. Его глубокое ровное дыхание и продолжавшийся за окном дождь, колотивший по открылку окна, были единственными звуками.

Красные цифры на будильнике на полу показывали 03:19.

Я застонал и потер лицо. Я ни за что не смог бы снова уснуть, ужасающие образы крови и жестокости до сих пор ярко стояли в моем сознании. Я отсоединился от Скайлара и выскользнул из кровати, закрыв за собой дверь спальни. В квартире было холодно, и я задрожал, потирая руки ладонями и направляясь на кухню.

Прошлый вечер был катастрофой. Огромной ошибкой.

Я сто раз говорил себе, что не поддамся и не переступлю черту. Каким же хрупким и слабым я был? Потребовалось лишь несколько ласковых слов и нежных прикосновений, и я пропал. Неужели я настолько отчаянно хотел вновь почувствовать себя живым? Почувствовать нечто хорошее? Неужели мне настолько одиноко?