— Ты знаешь, где меня искать, когда вернешься, — прошептал я. — Не сомневайся. Не позволяй этому визиту утянуть тебя на дно.

— Скайлар...

— Нет. Перестань. Я могу помочь. Ты знаешь, что я могу. Просто... позволь мне стать для тебя отвлечением. Ничего больше.

— Вы уверены, что справитесь?

— Все нормально. Идите. Я раздам им тесты и отпущу пораньше. Они будут в восторге.

Я окинул взглядом свой офис, дважды проверив, что я везде прибрался, затем схватил портфель и ключи.

— Ладно. Я пошел, наверное.

Я уговорил Марианну провести мою последнюю пару в четверг, чтобы я мог пораньше отправиться в дорогу и добраться в Кингстон сразу после ужина. Иначе я приехал бы почти в десять вечера.

— Напишите мне, если будут вопросы.

— Я справлюсь. Наслаждайтесь выходными, доктор Палмер.

Сомнительное удовольствие, учитывая, что мне предстоял визит к Моргану.

Я вытащил телефон из кармана, пока шел к лестницам на первый этаж, и послал Леви сообщение, давая знать, что я уже в пути.

Спустившись на первый этаж, я пошел к выходу на парковку. Мой разум витал за миллион миль отсюда, готовясь к неизбежному. Я почти вышел, когда знакомый голос позвал меня по имени. Я резко остановился и повернулся.

Реджи ломился сквозь толчею студентов и махал рукой как ненормальный. Он догнал меня и хлопнул по плечу в знак приветствия, дружелюбно тряхнув.

Заметив мой портфель и куртку, он показал на них пальцем.

— Ты уходишь?

— Да. Закончил пораньше. На выходные уезжаю из города.

— Черт. Кто бы мог подумать, — он усмехнулся. — Вот и накрылись медным тазом мои коварные планы утащить тебя пообедать. Я провожу.

Реджи славился своей способностью появляться из ниоткуда. Он, похоже, знал мое расписание лучше меня, вечно случайно объявлялся рядом, когда у меня были длинные перерывы. Мы несколько раз вместе пили кофе на фудкорте. Он говорил, а я уходил в свои мысли. Несколько дней назад он непременно решил показать мне фотографии бродячего пса, которого он решил приютить. Я пытался уделять внимание, но моя голова была слишком занята мыслями. Хорошо, что Реджи не заметил. Он слишком увлекся дворнягой и его историей.

Не то, чтобы с ним что-то было не так, но Реджи был из тех парней, которые стараются слишком усердно. Слишком усердно. У меня сложилось впечатление, что у него мало друзей, и он в восторге от того, что я до сих пор его не оттолкнул.

— Так куда ты направляешься? — спросил он, спеша за мной следом.

— Домой.

— Ах, да, понятно. Гвелф, верно? — учитывая, сколько раз Реджи спрашивал об этом, мне начинало казаться, что у него проблемы с памятью. Возможно, это моя паранойя заостряла на этом внимание, поскольку это была откровенная ложь.

— Ага. Гвелф. Навещаю семью, — не совсем ложь. Леви был в некотором отношении семьей. Морган решительно был намерен остаться семьей, но Гвелф — это немного некорректно с точки зрения географии. Ну что ж тут поделаешь.

— Здорово, здорово. Ну, может, мы увидимся, когда ты вернешься. Я все твержу, что нам надо куда-нибудь сходить. Я серьезно. Куда-нибудь помимо кампуса.

— Может быть. Мы что-нибудь придумаем.

День был хмурым. Солнце спряталось за густыми, грифельно серыми облаками. Реджи проводил меня до самой моей машины, где я остановился и улыбнулся в знак прощания.

— Это моя машина.

— Да, это она, — руки Реджи оставались в карманах блейзера, и он покачивался на пятках, не собираясь уходить. Сегодня было холодно, а он не надел верхнюю одежду. Я думал, что он скажет что-то еще, но когда он так и не перешел к сути, пора было садиться за руль и выезжать.

Я уже собирался попрощаться, но тут он глянул через мое плечо, отвлекшись на что-то позади меня. Когда я развернулся, он двинулся вперед и схватил листовку, подсунутую под дворник моей машины.

Окинув быстрым взглядом парковку, я убедился, что у большинства машин красовались такие же бумажки.

Реджи развернул ее, быстро просмотрел, затем передал мне. Это была реклама независимого кинофестиваля, который пройдет через две недели в кинотеатре в центре города. Если верить листовке, группа студентов-третьекурсников презентовали свою работу вечером в среду — нечто под названием «Серебряные Ангелы и Бегущие Дьяволы».

— Это твои студенты? — я махнул листовкой в сторону Реджи, продолжая изучать ее.

— Хмм? Что, прости?

Я поднял взгляд. Реджи на секунду показался сбитым с толку, быстро заморгав в характерной для него манере. Его щеки покраснели от холода, нос порозовел.

— Ах, это, — он рассмеялся, хлопнув себя по голове. — Да. Конечно. Прости. В облаках витаю. Да. Они проделали невероятную работу. Очень горжусь ими.

— Готов поспорить. Звучит изумительно.

Он забрал листовку из моей руки, развернул ее и еще немножко порассматривал.

— Хочешь сходить туда? — Реджи стеснительно улыбнулся. — В среду, — он постучал пальцем по листовке. — Тогда покажут фильм моих студентов. Будет весело.

Иногда Реджи сложно было прочесть. Мне приходилось напоминать себе, что он слегка чудной, и ему недостает навыков общения, свойственных большинству людей.

Когда я выдержал слишком долгую паузу, изучая его, Реджи выпучил глаза и выпалил:

— О черт. Вот блин. Я опять это сделал. Это чисто платоническое приглашение. Два парня решили сходить куда-нибудь вместе. Айй! Игнорируй меня. Забудь, — он рассмеялся и посмотрел в небо, пока его румянец расходился аж до шеи.

— Думаю, будет весело. Давай сходим. Чисто платонически, конечно. Я не прочь увидеть твоих студентов в действии.

— Правда?

Я забрал листовку, помахав ей между нами.

— Правда. У меня мало друзей в городе. Я мало куда выбираюсь. Мне нравятся такие штуки, так что почему нет? Мне это пойдет на пользу.

— Здорово. Отлично. Мы могли бы сначала поужинать. Нет, подожди. Это уже в духе свидания. Забудь.

— Нет, мы поужинаем. Будет здорово.

— Великолепно. О, это так здорово, — Реджи хлопнул меня по плечу с ослепительной улыбкой.

— Ну, мне пора бежать, но увидимся на следующей неделе.

— Конечно. Аккуратнее за рулем... до Гвелфа.

Я сел в машину и завел двигатель, а Реджи пошел обратно по парковке. Он схватил листовку с другой машины и читал ее на ходу. Он определенно был странным чудиком, может, таким же одиноким и отчаянно нуждавшимся в друге, как и я.

Выезжая на шоссе, я позвонил своему психотерапевту, надеясь застать ее между сессиями. Это еще одна вещь, которую нужно вычеркнуть из списка дел прежде, чем я доберусь до Кингстона и забуду об этом. Я предвидел выходные, полные тревоги. Леви будет моей опорой.

Ее секретарь Оливия ответила после третьего гудка.

— Офис доктора Москони. Чем я могу вам помочь?

— Здравствуйте, Оливия. Это Джейсон... — я вздохнул. — Аткинсон, — мне реально стоило заняться бумагами и официально сменить фамилию на Палмер.

— Здравствуйте, Джейсон. Как вы?

— Все хорошо. Я хотел спросить, нельзя ли пообщаться с доктором Москони? Мне нужна буквально минутка ее времени.

— Она сейчас с клиентом, но должна закончить минут через десять. Я могу попросить ее перезвонить или, может, я сама могу вам чем-то помочь?

— Нет. Мне нужно поговорить с ней. У меня вопрос касаемо лекарства, которое она выписала.

— А, да. Хорошо. Я скажу ей перезвонить вам.

— Идеально. Спасибо.

На шоссе было спокойно. По обе стороны от дороги тянулся скудный ландшафт, изредка встречались поля с осенними посевами. Я проезжал небольшие леса, пастбище с дойными коровами, несколько домов в стороне от дороги, с амбарами и ржавыми автомобилями на подъездных дорожках.

Мой телефон зазвонил через двадцать минут.

— Джейсон. Мне передали сообщение, что у тебя есть вопрос о лекарстве? — в голосе доктора Москони звучало подобающее количество шока. Учитывая мое отношение к лекарствам, я не удивился.