Он напоследок куснул мои губы, задержавшись, словно хотел сказать что-то еще, затем направился к рюкзаку.

Мои расстегнутые джинсы сползали с бедер, так что я подтянул их и пошел за ним по коридору, как только он нашел то, что искал.

В спальне Джейсон как будто лишился смелости или инерции. Я не мог сказать точно, чего именно. Он бросил предметы на кровать и замер, отвернувшись от меня так, словно он не мог убедить себя повернуться.

У меня сложилось ощущение, что реальность застала его врасплох. Вспышка похоти, которую мы испытали в прихожей, осталась позади.

Тусклый свет уличных фонарей внизу просачивался через поломанные жалюзи, оставляя длинные диагональные полосы света на полу. Комната была все такой же пустой, как и в прошлый раз, когда я был здесь. В темной куче прибавилось одежды, под окном валялось несколько носков. Воздух был затхлым и плесневелым, мой нос улавливал легкий запах пота и давние отголоски одеколона.

Честно говоря, здесь пахло печалью.

— Джейсон?

Он по-прежнему не сдвинулся с места. Все веселье, которое он испытывал несколько минут назад, исчезло.

— Просто дай мне минутку.

Впервые с тех пор, как он озвучил скрытное приглашение в конце пары по психологии, я осознал, что это не обычный перепих. Мы не были двумя возбужденными парнями, ищущими разрядки. Ну, я-то был таким, но не Джейсон.

Мне стоило знать. Мне стоило увидеть это еще в лекционном зале. Когда я был здесь в последний раз, то видел предостаточно признаков его нестабильности.

Снаружи большинство людей видело кислого и мрачного профессора, но внутри Джейсон Палмер пребывал в сплошном кошмаре и просто пытался пережить один день за другим.

Просто пытался забыть прошлое.

И вот почему он пригласил меня в свою квартиру.

Чтобы забыть. Чтобы сбежать.

Я пересек комнату и провел ладонью вверх по его позвоночнику. Он напрягся, но не отстранился. Я поцеловал его плечи, поводил носом по его уху.

— Как ты меня хочешь?

Если я смогу оттащить его от обрыва в его сознании и удержать в настоящем моменте, это поможет. Я был легким в отношении секса. Роли актива и пассива были взаимозаменяемыми, и я не был уверен, что у меня есть предпочтение. Я подстраивался под свое настроение и полагался на предрасположенность своих партнеров.

Джейсон опустил подбородок, когда я встал позади него, пробуя на вкус его кожу, снимая его брюки и беря его в руку. Если он хотел ограничиться оральным сексом и трахнуть мое горло как в прошлый раз, меня это устраивало. Если он хотел нагнуть меня над кроватью и выместить все свое раздражение на моей заднице, меня это тоже устраивало.

Пока я осыпал вниманием его член и покрывал поцелуями его плечи, Джейсон несколько расслабился. Какой бы омут ни поглотил его, как только мы вошли в его спальню, это отступило. Он запрокинул голову, тяжело дыша и постанывая, двигая бедрами, скользя в моей ладони.

— Ты хочешь трахнуть меня? — прошептал я ему на ухо.

— Да.

— Как ты меня хочешь?

Пауза.

— На четвереньках.

Потому что он не мог смотреть мне в глаза. Ладно. Если ему нужен более обезличенный опыт, я подстроюсь под него.

Поласкав его еще немножко, я другой рукой стянул с себя джинсы и отбросил их пинком. Раздевшись, я провел ладонями по его телу вверх, слегка царапая ногтями его изумительную грудь, после чего отошел.

Я забрался на кровать, бросил ему презерватив и смазку и позволил полюбоваться всем, когда раздвинул ноги. Затем я стал ждать.

Огонь, страсть, отчаянная, полная похоти энергия ранее — все это ушло. Молчание между нами было осязаемым, и когда Джейсон разорвал обертку презерватива, звук показался слишком громким.

Его прикосновение, когда оно последовало, было робким. Он легонько провел пальцами по моей заднице, лаская меня так, словно он не был уверен, стоит ли. Я обернулся через плечо и заметил складку между бровями, которая почти скрылась в тени.

— Джейсон?

Его внимание переключилось на мое лицо, и хоть его глаза были сплошными темными озерами, я ясно как божий день видел его муку и нерешительность. Затем все исчезло. Эти эмоции скрылись за захлопнувшейся стальной дверью. Челюсти Джейсона сжались, и он перевел взгляд на постель, схватив пакетик смазки и разорвав его зубами.

Он не смотрел мне в глаза, пока подготавливал меня. Все его внимание сосредоточилось на текущей работе. Он действовал аккуратно и настороженно, не грубо или агрессивно, как указывало бы его настроение. Я уткнулся лицом в одеяло и сосредоточился на наслаждении вместо того, чтобы беспокоиться о моем психически нестабильном профессоре.

Когда он стал использовать три пальца вместо двух и сузил свое внимание до того, чтобы ударять по моей простате, я уже не переживал об его тревожном разуме и просто хотел потрахаться.

— Хватит. Я готов, — пролепетал я, стискивая одеяло кулаками. — Трахни меня уже.

Все еще с некоторой степенью отрешенности, явно бесстрастной отстраненности, Джейсон пристроился, несколько раз проведя своим покрытым смазкой членом по моей дырочке, словно решая, мог он это сделать или нет. Затем, надавив рукой на мою поясницу, он проник внутрь.

За охнувшим вдохом последовал шумный выдох, когда Джейсон вошел до упора. Он замер, пока я дышал, привыкая к изначальному дискомфорту.

— Ты как, нормально? — его голос повис в воздухе как шепоток на ветру.

— Все хорошо.

Когда он начал двигаться, это было медленно и осторожно. Я сосредоточился на чувствах, на нарастающих ощущениях, от которых все внутри оживало. Джейсон смертельной хваткой вцепился в мою талию, направляя наши движения, с каждым толчком погружаясь глубже.

Перемена была едва уловимой. Наше удовольствие нарастало, окружавшая нас наэлектризованная энергия становилась все более и более заряженной, и Джейсон утратил сдержанность. Он двигал бедрами с большей силой, покряхтывал, почти толкал меня вперед по кровати. Затем он опустился сверху, вжимая меня в матрас, а его рот оказался возле моего уха, обдавая кожу жарким дыханием. Он просунул одну руку под меня и крепко сжал меня, не переставая трахать.

Пальцы другой руки запутались в моих волосах, крепко сжав и запрокинув мою голову, пока он осыпал поцелуями кожу моей обнаженной шеи.

— Скайлар, — выдохнул я. Мое имя сорвалось с его губ прерывистыми, надломленными слогами, которые вторили его ускорявшимся толчкам. — Скайлар... я...

Затем все его тело напряглось, и он вжался как можно глубже, замерев, пока его тело дергалось и содрогалось. Лишь тихий вздох сорвался с его рта безмолвным криком наслаждения, который он заглушил, уткнувшись в мое плечо.

Мое тело горело, готовое присоединиться к нему, но мой член был прижат к матрасу, и я не мог до него добраться, пока вес Джейсона пригвождал меня.

Когда стихла последняя дрожь его удовольствия, он вышел, перевернул меня и позаботился обо мне ртом. Я кричал, вцепившись обеими руками в его волосы и удерживая на месте, пока как можно глубже толкался в его горло.

После этого мое сердце тяжело колотилось о ребра, и этот звук громко отдавался в ушах, поскольку в комнате было так тихо и неподвижно. Джейсон был едва заметным силуэтом, пока снимал презерватив и бросал его куда-то — точно не в мусорную корзину, поскольку в его спальне таких вещей не было.

Он забрался на кровать рядом со мной и рухнул, перекатившись на спину так, что наши руки соприкасались. Добрых пять минут он ничего не говорил. Я ждал, пока он все переварит. Я ждал, когда он скажет, что это была ошибка, и мне надо уйти — как в прошлый раз.

Ничего.

Когда прошло десять минут, он поднял ладонь к лицу и сжал свою переносицу, тяжело вздохнув.

— Ты жалеешь, что сделал это?

Последовала пауза, затем его рука упала обратно на кровать.

— Нет.

— Ты чувствуешь себя лучше?

— Не знаю.

Это показалось справедливым.

— Хочешь, чтобы я ушел?

На сей раз более долгая пауза.