— Это да, это может. — Валуй, словно подавая сигнал своим, первым запрыгнул в седло. — Татары вряд ли теперь угомонятся. Казаков уж больно много потеряли.

Неторопливо уселись и остальные. Стасик запрыгнул лихо, одним прыжком. Валуй про себя отметил: "Хороший казак будет". Васений забрался в седло животом. Шустро покрутившись, уселся. Космята собрался было помочь младшему, Климу, но тот так сердито зыркнул на отца, что Степанков, ухмыльнувшись, опустил руки. С третьей попытки сынок, вытерпев помощь старшего брата, забрался на круп смирно стоящего мерина.

— А ты нас зови, ежли вдруг чего. — Неожиданно Борзята лихо улыбнулся. — Подсобим!

— Это непременно! — Муратко пристукнул по лошадиному крупу, и маленький отряд тронулся с места.

За навалом стены из чёрной выжженной земли пробивалась молодая трава, нежные колокольчики, казалось, позвякивали на тихом ветру. Валуй оглянулся. Да, пока здесь видны следы пожарищ, до самой реки тянулись выбоины и провалы от подземных взрывов. Но и на них уже зеленели первые ростки самой непритязательной жительницы голых земель — крапивы. Обживётся она, а следом уже и другие травы подтянутся. Пройдут годы, и ничего уж не будет напоминать о великой битве.

"Самое обидное, что наверняка снова турки вернутся. Поди, и город отстроят. Ну, ничего. Это ненадолго. Если не мы, то уж наши дети наверняка установят в этих землях русскую власть. На века!" — Валуй придержал кобылу, поджидая Марфу.

Жёнка, с удовольствием принимая внимание любого мужа, тихо улыбнулась.