— Разве что малость, — согласился Борзята.

— Ладно, казаки. Поразговаривали и будя. Теперь о деле. Гришка, докладывай.

Пластун, поёрзав, сложил руки в замок на столе.

— Значится так. У нас тут две задачи определилися. Даже три. Ну, с третьей всё понятно. Там без вас справимся. Как сигнал получим. Наши верховые в бурдюках по воде порох, пули, муку решили спускать. Первую партию пустили удачно. Всё собрали. Правда, не все донесли. Два наших туркам попали. Порешили на месте. Как дальше будет, не знаю, но дело надо продолжать. У нас под него десяток от Карпова задействован.

— С этим и верно, понятно. — Лапотный уселся, раскинув ноги по обе стороны лавки. — Давай про наши дела.

— Первое из них тако. — Он упер взгляд в Лукина. — Наши в плену. Там у них двести жёнок и около пяти сотен мужеского пола.

— Что за мужеского пола? — не утерпел Борзята. — Ты говори прямо, казаки или нет?

Гришка чуть смутился:

— То я не знаю. Подойти близко не получилось. Держат их в ямах. Мысль была докопаться туда. Но посчитали, поняли, не успеем. Узнал я, собираются казнить их дня через два. Нам на страх, значит. Мол, чем дольше вы тут сопротивляетесь, тем больше вреда всем православным делаете. Поскольку мы их из-за вас всех живота лишать будем.

— О как! — Космята дернулся возмущённо. — А как же ты это узнал?

Пластун хмыкнул:

— Есть и среди турок разговорчивые.

Его перебил Наум:

— Гришка при готовне обретается. Своим ужо стал. Будто посланный на помощь от чёрных мужиков. Взяли и проверять не стали. У них там везде людей не хватает.

Казаки по-новому взглянули на Гришку.

— Силён ты, парень! — Валуй выразил общее мнение.

— Что есть, то есть, — не стал скромничать пластун. — Ну, то дело нехитрое. Вот ослободить наших, то — хитрое!

— Что предлагаешь?

Гришка зыркнул озорным глазом:

— Есть мыслишка. Но по планам потом. Сперва определиться надоть, чего сначала делаем, что апосля.

— Ну говори дальше, не тяни. — Борзята потянулся к бачку. — Кружка есть кака? Пить охота.

Арадов махнул рукой:

— Там, возле бака висит.

Пока Борзята выбирался из-за стола, пластун начал:

— Второе дело тако: меж собой турок и татар поссорить.

— Ух ты! — не удержался Миленький. — А как это?

— Есть мыслишки? — хмыкнул Борзята, подходя с полной кружкой воды.

Гришка осуждающе глянул на среднего Лукина. Почесав затылок, выдал:

— Есть мыслишки.

Народ за столом сдержанно засмеялся.

Обсуждение затянулось. Оба дела требовали спешки. Но первоочередность определили быстро. Конечно, православных выручать. Тут и думать нечего.

План разрабатывали все вместе. Тут одной головы явно мало было. Атаманы сразу пригласили всех высказывать идеи, пусть даже самые сумасшедшие. Впрочем, таких не нашлось, и в результате получилось просто, как по башке колотушкой. Первым делом нанести из соседнего слуха отвлекающий удар. Пока турки там бегают, в другую сторону смотрят, здесь тишком перерезать охрану, и вывести наших сюда, в комнату. А чтобы враги, очухавшись, не спохватились, ударов отвлекающих должно быть два. Второй нанести с реки. Загодя забраться в Дон. Через камышины дышать народ ещё в казачатах учится, когда в разные казаки-разбойники играют. Холодно, конечно, вода ночами далеко не парная. Но что за казак, если терпеть не могёт? Вот то-то. Атаковать из реки — это Валуя придумка. Вот уж откуда нападения турки точно ждать не будут.

А народ сразу же перепровадить в крепость. По одному, через два слуха — это не быстро. Но вариантов других нет. Надо успевать. На всякий случай заслон держать рядом. В случае чего чтоб как можно дольше сдерживать турка. А где укрыться людям найдётся. В щелях опустевших после всех потерь места полно. Насчёт кормёжки тоже пока печали нету. Лошадей и коров, что ядрами турки перебили, казаки успели засолить и завялить в специально подготовленных коптильнях. Да и зерно пока имеется. На пару недель хватит, а там уже что-то да случится. Или казаки отобьются, и тогда можно будет провиант спокойно сверху Дона доставить, или турки Азов возьмут. И тогда уже никому кормёжка не потребуется. Хотя, нет. Шиш им, а не Азов. Отобьёмся!

Ночка стояла смурная, дождливая. Намокшая земля разъезжалась под сапогами. Обидно, и не сматеришься, когда скользишь в луже, еле удерживая ноги, чтобы не растянулись шире плеч.

Надежда на то, что турки будут лениться на постах, не оправдалась. Видать, начальник больно строгай. Даже не присел никто.

Нарезают круги этак саженей на тридцать. А в середине круга вповалку пленные. И бабы, и мужики. Все в ямы не поместились, на земле тоже много народу. Сколько наверху, сколько внизу, пока не посчитать. Ну да ладно, потом разберёмся. Вроде и дети есть, но издалека да в темноте можно и ошибиться. И со всех сторон турки. Тут их лагерь. Хорошо, не янычары или сипахи, обычные чёрные мужики. Таких в любой армии держат в качестве мяса. Чтоб массовку создавали, когда опытные бойцы за их спинами в атаку бегут. Вот у казаков не так. У казаков каждый — воин.

Нонче турки дрыхнут без задних ног. Поди, это они давеча на стену лазали. Так вчера отбились, шибко не напрягаясь. Нет в них ни ярости, ни стержня. Почуяв, что казаки уступать не собираются, тут же тушуются. Назад начинают оглядываться. И никакие тогда командиры им не авторитет. Своя рубашка-то, она к телу ближе.

Может, и здесь без шума управимся?!

Лагерь выходит к рукаву Дона. Тут, в стороне, готовня, первые пленные спят прямо у печки, сложенной из камня, что из стен крепости понатаскали. А для готовни вода — завсегда первое дело. С другой стороны, саженях в двухстах, уже татары кучкуются. А вот лошадей рядом нет, проверяли. Татары их подальше отгоняют, вёрст аж за десять. Кормить-то нечем. Ближе уже всё или съели, или сгорело. В окрестностях пластуны нет-нет да пал пускают. Так что лошади крымские да черкесские все лето на голодном пайку. Татары и горцы из-за этого психуют и воевать отказываются. На стене казаки их ещё ни разу не видели. Хотя знают, Гусейн-паша не раз пытался крымчаков на штурм загнать. Не поддаются. Они хоть и вассальники, но самостоятельные. Да и где это видано, чтобы татарин безлошадным, как простой турка, в атаку бежал? Сроду такого не было. И не будет. Оно и к лучшему. Зачем азовцам свежие люди на приступе? Не нужны они. А черкесы — те вообще союзники у султана Ибрагима. Им Гусейновы хотелки по барабану. Ответили так: "Вот стены возьмёте, тогда мы со всей душой в поход с вами по русским землям. А пока нам за лошадьми смотреть надо". И отбыли ещё дальше, чем татары лошадей отгоняют.

Нырять в реку выпало десятку казаков во главе с Лапотным. Им пятки рубить[57]. Казаки вообще любители из засад воевать, а уж тут, в самом центре турецкого войска, да ночью, да для благого дела — своих освобождать, сам Бог велел.

Ох и диверзию они учудят! Ежели получится, турки долго охать да ахать будут. Хотя, почему "ежели"? Получится однозначно. Зря, что ли, два дня над планом корпели да разведку проводили? Аж три раза вместе с Гришкой в положение врага забирались. Последний раз едва не попались. Какой-то подозрительный турка отставшего Миленького за рукав поймал. Несколько турецких бойцов припозднились, не спалось им, вот лёжа и болтали. Их сразу и не заметили. Валуй со своими чуть в стороне проскочил, а вот Путило попался. И сразу вопрос: "Кто такой и чего тут желаешь?" Хорошо, Путило не растерялся. Наговорил с кучу, а главное, придумал, что хозяин — знатный татарин поздно вернулся из стана. Вот за водой и послал. А что без вёдер, так попросит у кого-нибудь. Рядом с готовней много разных. А он вернёт потом. Вроде турка успокоился, но ещё долго вслед Миленькому поглядывал. Тот, не будь дурак, как сказал, так и сделал. И ведро отыскал, и воды набрал, и к татарам направился. Валуй с ребятами в это время, затаив дыхание, за ним наблюдали. Если бы не срослось, пришлось бы турок, тех, что бессонницей мучились, кончать. А вдруг шум? Раньше времени он никому не нужен. К счастью, обошлось.