Мне же от него бежать надо, как от чумы!

Такой, как Джонас, не станет слишком церемониться с таким отребьем, как я, особенно зная столь неприглядную и жуткую подноготную, как мое происхождение.

О небо, и я смела его целовать! Как я могла??? Самоубийца!!!

Мной завладела паника и непреодолимое желание как можно скорее смыться в каком-нибудь направлении подальше отсюда.

Я лихорадочно замотала головой в поисках подходящего направления и начала красться влево, надеясь незамеченной проскользнуть в сад, а оттуда уже добежать к воротам.

Шажок. Еще шажок.

Как хорошо, что конюх завозился с вещами! Мне это очень на руку!

Скользнула за раскидистый куст, потом следующий…

По-моему, получилось!

На лбу от напряжения выступил пот.

До ворот оставалось всего несколько метров, когда я почувствовала за спиной чужое присутствие…

***

Джонас

Я не знал, что мне делать.

В Академии объявили двухнедельный перерыв в учебе и распустили всех по домам.

Я надеялся, что меня оставят, как ближайшего помощника, но Глава сказал, что мне нужно отдохнуть: темные круги под глазами, магический резерв восстанавливается медленно…

Я не хотел уезжать. Прежде всего потому, что опасался… побега Селия.

Он боялся меня, и я этому страху не доверял.

Пока он собирал свои пожитки в убогую сумку, я краем глаза за ним наблюдал.

Напряжен. Молчит. В глаза не смотрит. Не доверяет.

Естественно. С чего бы ему мне доверять?

Может, надо было как-то смягчиться и убедить его, что я не причиню ему вреда?

Но я не мог.

Я его тоже… боялся.

Точнее, не самого мальчишку, а… своих чувств к нему.

Прятался за стеной суровости и резкости, потому что… постоянно ловил себя на мысли, что думаю о нем.

О его больших, по-детски невинных глазах. О его мягких чертах. О его глубокой беззащитности и… одиночестве.

Проклятье, по-моему, я даже ему сочувствую! Угораздило же…

Конечно, он одинок. И напуган. Его жизнь полностью зависит от других, и ему приходится продлевать свое существование за счет весьма постыдных действий…

Поцелуи с магами…

Как только я представлял, что он целовался с кем-то ещё, то начинал просто закипать от гнева и…

Проклятье!!!!!

О чем я думаю???

Но не думать не могу. Хожу, как околдованный идиот. Хочу схватить его за ворот и постоянно держать при себе…

А тут эти каникулы на голову!

Как же я оставлю его без присмотра? А если он… опять пойдет перецеловывать магически одаренных мужчин? А если в конце концов просто сбежит???

Я был в ярости и от одного, и от другого предположения.

Что же делать?

Ну не могу же я… взять его к себе домой???

Я замер, наблюдая, как конюх неуклюже засовывает мою сумку в карету.

А ведь это мысль!

Матери можно сказать, что это юный одаренный маг, которого я сейчас курирую. Ведь это абсолютная правда! И тогда не придётся ждать, когда же мы с ним встретимся вновь…

Он ведь нужен Академии для поимки остальных вампиров!

ТОЛЬКО РАДИ ЭТОГО!!!

Хотя… кого я обманываю?

Затекла шея, и я просто повращал ею из стороны в сторону, чтобы размяться, и тут вдруг увидел между кустами мелькнувшее, такое знакомое пятно. Ни у кого в Академии нет одежды такой дикой расцветки, кроме… моего соседа!

Селий убегает!

Я сорвался с места так стремительно, что едва не потянул ногу.

Сердце стучало, кровь прилила к лицу.

Мальчишка крался к воротам, как вор, и я понял его истинные намерения: он хотел сбежать. Навсегда!

Эх, надо было ему влепить еще одну долговую печать, чтобы не вздумал от меня скрываться!

Поймаю — придушу собственными руками!

Вдруг Селий замер, словно почувствовал мое присутствие, а потом медленно и осторожно обернулся.

На его лице отразился такой ужас, что мне стало жутко неприятно. Я настолько ему противен?

Наверное, меня его отношение сильно задело, потому что я тут же загорелся гневом, резко схватил его за руку и потащил за собой.

— Джонас… господин Лиррэй… — пролепетал мальчишка, бледный, как полотно. — Прошу вас, отпустите меня!

— Заткнись, негодник! — прошипел я. — За твое непослушание ты будешь наказан. Сбежать от меня вздумал? Не выйдет! Облеплю тебя магическими печатями с ног до головы, чтобы больше ты не смел меня обманывать!

— Куда ты… вы… ты меня тащишь???

— В экипаж! — прикрикнул я. — Сегодня ты поедешь со мной!

— Что???

Селий так изумился, что даже сумел затормозить мое движение, уперевшись в землю ногами.

— Но я не хочу!!! — воскликнул он.

Я развернулся и свирепо посмотрел в его побледневшее лицо.

— А тебя никто не спрашивает, вампиреныш! — прошипел я, наклонившись прямо к его лицу. — Не забывай о том, что мне всё известно!

Селий нервно сглотнул и опустил глаза.

Вид у него был обречённый.

— Ладно, — он расслабился и показался мне таким несчастным, что противно заколола совесть. Что, я опять перестарался?

Выругавшись под нос от злости и на него, и на себя, я подтолкнул мальчишку вперед и в очередной раз пожалел о том, что мы с ним вообще встретились…

Селена

Пока мы тряслись в экипаже, я усиленно смотрела в пол и ужасно злилась на Джонаса. Злилась от огорчения и ожидания еще бо́льших бедствий на свою голову.

А ещё я совершенно не понимала его мотивов. Вот зачем ему меня с собой тащить???

Впрочем, я ведь собралась сбежать, а ему нужно меня попридержать при себе…

Но ведь он мог уже сто раз сдать меня Хранителям, да и все. И не знал бы никаких проблем.

Но не сдал. Почему? Хочет помочь? Зачем ему это надо? Или желает сам, без чужого участия разгадать тайну происходящего в Академии?

Однако все слишком серьезно. Вряд ли Джонас стал бы рисковать расследованием ради собственных амбиций.

Тогда…. РАДИ ЧЕГО ОН ВСЕ ЭТО ДЕЛАЕТ???

Но не ради же меня!

Эта мысль показалась горькой и смешной.

В его искреннее расположение ко мне я не поверила бы ни при каких обстоятельствах. Это невозможно! Я — вампир, враг всего живого, мерзкое чудовище, использующее людей, как корм….

Б-р-р! Аж самой противно! Все-таки до пятнадцати лет я росла обычным человеком, поэтому смириться с собственным происхождением мне было тяжело даже до сих пор…

Всю дорогу мы молчали, а я даже не поднимала глаз.

Когда же экипаж остановился, и конюх сообщил о прибытии к резиденции, меня прошибло страхом.

Еще с детства у меня остался полусознательный трепет перед знатью. Мама несколько лет работала служанкой у богатых господ, и я хорошо помню синяки, с которыми она часто возвращалась домой, а еще слёзы и жалобы на жестокость местных богатеев. Сразу же представилось, что любой житель этой резиденции сочтет меня каким-нибудь нищим оборванцем, по ошибке прилипнувшим к молодому господину. Да и свитер мой, видавший виды, больше походил на одежду, снятую с огородного чучела.

В общем, из экипажа я выбиралась бледная и испуганная, но Джонас на меня даже не взглянул. Только подтолкнул вперед, показывая, что тщательно следит за мной.

Котомку свою я сжала в руках на груди и, опустив голову, пошла вперед.

Громкими приветствиями нас встретил каждый проходящий мимо слуга. Мужчины и женщины, молодые и не очень — все радостно кланялись Джонасу и после этого недоуменно косились на меня.

Мне было так неловко, что хотелось провалиться сквозь землю.

Когда мы миновали ступени, приведшие нас к высоким деревянным дверям, придверник с почтением открыл оные, тут же забирая у Джонаса багаж.

— Срочно сообщи управляющему, что мне нужна спальня около моей: я привел… своего товарища по учебе. Приготовьте ванные комнаты и чистую одежду.

Придверник поспешил выполнить указание, а Джонас схватил меня за локоть и грубовато втащил в огромный и очень яркий холл.