Селий попрощался со мной. Он ушел от меня вместе с тем человеком, которого назвал отцом. Да, точно, Лавиан Шими!!!

Это имя подняло из глубин памяти эпизоды прошлой жизни и гневное лицо благородного вампира, в чертах которого так явно виделся Родерик Шими…

Да, это он! Действительно Лавиан Шими! Тот, кто… ненавидел меня!!!

Это открытие поразило и испугало. В голове началась какая-то каша из перемешавшихся воспоминаний прошлой и нынешней жизней, и я почувствовал дурноту.

Прикрыл глаза, схватился за голову…

— Баиль! — громкий обеспокоенный окрик вместе со звуком открываемой двери заставил меня вздрогнуть.

Крепкие руки подхватили меня за талию и почти силком отправили обратно в кровать.

Я не сопротивлялся: разом лишился сил.

Незнакомец укутал меня в одеяло и положил свою прохладную ладонь мне на лоб.

— Отдыхай, Баиль! Ты еще слишком слаб. И не беспокойся: теперь у тебя все будет хорошо…

«Хорошо??? — горько подумал я. — По-моему, в моей жизни, наоборот, началась настоящая жуть…»

Селена

Столица Луарии — Ризза — оказалась настолько богатым городом, что у меня изумленно отвисла челюсть. Помимо шикарного островерхого дворца, сияющего на солнце белыми башнями, в ней находились многочисленные поместья знати, театры, огромные дворцы для собраний, многоэтажные магазины, торгующие всем на свете, а также большие островки парков с фонтанами, беседками и озерами в глубине.

Отец выводил меня в город три раза в неделю: чтобы обновить гардероб, купить необходимые житейские мелочи и просто показать окрестности.

— Но я ничего не узнаю! — удивлялась я, на что герцог улыбался и говорил:

— Мы жили в собственном герцогстве, и ты, как Родерик, не любил появляться в столице. Тебе здесь было неуютно, тесно. Ты говорил, что не любишь такого большого столпотворения вампиров вокруг себя…

Мы ехали в карете, а отец вводил меня в курс дела.

Мы договорились, что большую часть времени он будет обращаться ко мне в мужском роде, чтобы не дать повод чужим ушам услышать. Я согласилась. Для меня это уже было вполне привычным явлением.

Увидев в окно прогуливающихся дам, я поняла, что многие богатые женщины, разодетые в нарядные длинные платья, идут в сопровождении своих дочерей, и меня запоздало кольнула совесть.

Когда маме донесут, что я исчезла, она начнет волноваться. Наверное. Все-таки она по-своему любит меня, поэтому…

— А можно я напишу письмо своей матери? — осторожно спросила я, подняв напряжённый взгляд на отца.

Он раздумывал всего пару мгновений, а потом утвердительно кивнул.

— Конечно, Селий! Делай все, от чего тебе будет спокойнее…

Я благодарно улыбнулась. С отцом мне было легко, даже очень. По моим воспоминаниям, Родерику было сложнее. То ли Лавиан изменился и стал мягче, то ли… то ли я переродилась более покладистой. Наверное, женская натура…

Я невольно усмехнулась.

Да уж, очень странно осознавать, что когда-то я была мужчиной и жила соответственно мужской роли: воевала, любила кутежи, петушилась, как и любой парень, пока… пока в моей жизни не появился Баиль.

Я невольно погрустнела.

Мой дорогой эльф изменил меня. Я, как Родерик, стала мудрее, осторожнее, благоразумнее… Это он сделал меня такой.

Как он там — мой дорогой друг?

Снова защемило в груди, стало тяжело на сердце, но присутствие отца заставило меня поспешно взять себя в руки. Нельзя поддаваться эмоциям! Это абсолютно неправильно. Я сделала свой выбор, и мне жить с этим до конца своих дней…

Некоторое время назад я осторожно пыталась расспросить у герцога о том, кто же тот самый эльф, который пришел за Джонасом, и не угрожает ли парню что-либо теперь.

Отцу явно было неприятно вспоминать об эльфах, но он постарался мне все подробно объяснить.

Оказывается, у Баиля был младший брат. Его брата звали Серниэль, и он особенно сильно горевал после того, как Баиль покинул этот мир. Он прославился тем, что нашел способ не стареть и не умирать, в то время как большинство эльфов заканчивали свой срок жизни на рубеже двухсот лет.

Поговаривали, что Серниэль пообещал отомстить за смерть своего горячо любимого брата, но до сего момента ничего особенного так и не предпринял.

— А ты, отец, — осторожно поинтересовалась я тогда, — тоже живешь… необычайно долго?

Меня действительно часто мучил вопрос, каким образом Лавиану Шими удалось прожить больше пятисот лет и остаться таким молодым и сильным.

Отец улыбнулся.

— В моих жилах течет королевская кровь, — объяснил он, безумно меня удивляя, — я был кузеном короля Занновира. А королевский род вампиров славен своей особой магией, способной даровать им много лет жизни…

Вот так мои пробелы в разуме все больше обрастали информацией, но это приносило мне только смятение.

Мир вампиров сперва показался мне обыденным, мало отличимым от мира людей. Такие же мостовые и улочки, наряды и кареты, высшие сословия, низшие сословия и так далее. Даже пища была подобной тому, как готовили в Элевейзе, хотя иногда я задумывалась о том, входит ли в меню местного населения напиток под названием «кровь».

У отца спросить не решалась. Почему-то этот вопрос вызывал во мне неловкость, и однажды я поняла почему.

Это был вечер, точнее, почти ночь. Мне не спалось. Терзало чувство вины перед Джонасом и боль из-за нашего расставания. Эта самая боль превратилась в хронический камень, висевший на душе, и ничто не могло избавить меня от этого чувства.

Я долго ворочалась в кровати, потом попробовала читать, но сон все не шел.

Наконец, я решила сходить на кухню, чтобы принести себе булочек, которые просто очаровали меня своей мягкостью и ароматом, и, набросив на ночную сорочку теплый халат, я двинулась вперед.

В руке зажгла маленький магический светильник и бесшумно направилась в сторону лестницы.

Все в доме уже определенно спали.

Тишина казалась зловещей, а стены дома до сих пор виделись чужими, даже иногда неприветливыми. Я вздрогнула, поежилась и стремительно спустилась по лестнице.

Уже у входа в кухню я вдруг услышала странные звуки и замерла.

Шепот! Точно! Здесь был кто-то еще!

К шепоту прибавились отголоски тяжелого дыхания, и я, жутко краснея, поняла, что сейчас происходит.

Ведь голосов было два.

Когда-то я тоже дышала точно также, находясь в объятьях одного безумно привлекательного молодого человека…

Я решила покинуть это место незамедлительно, но горе-любовники вдруг беспечно переместились из коридора прямо в гостиную, не выпуская друг друга из объятий, поэтому я невольно стала свидетелем их любовной игры.

Я их не узнавала: наверное, кто-то из местных слуг. Судя по изящным станам — молодые, судя по запалу — горячие и бесстыдные.

Мне вдруг стало забавно, и я едва не захихикала в ладошку. Молодость — она всегда такая! Безрассудная и эмоциональная!

Ладно, пора уже уходить, пока меня не заметили.

Но их объятья и поцелуи выглядели настолько красиво и романтично, что я помедлила несколько мгновений, не отрывая от парочки глаз.

И вдруг парень отпустил губы девушки и рывком наклонился к ее шее.

Через мгновение послышался томный стон, а по воздуху разился терпкий аромат свежей крови…

Он ее укусил!

И девушке это понравилось!

Она застонала непозволительно громко, после чего ее губы вновь оказались во власти поцелуя…

Я ощутила, как по лицу разливается румянец.

Развернувшись, я рванула обратно на лестницу и стремительно заскочила на свой этаж.

Уже в спальне, плотно закрыв за собой дверь, я замерла, чувствуя, как лихорадочно бьется мое сердце.

Я вспомнила: испитие крови у вампиров относится не только к военным действиям или как помощь при определённых недомоганиях. Очень часто это становится частью любовной игры, особенно если укус произведен в шею.

Перед глазами ярко вспыхнули картины того, как я, будучи Родериком Шими, не раз пила кровь именно из шеи своего дорогого друга. Это было… опрометчиво? Слишком дерзко? Вот почему отец был уверен, что мы любовники!