Получив летом 1962 года заветное профессорское звание, Игорь Владимирович постепенно отошёл от дел в «Щепке», не доведя своих студентов до диплома. Его группу передали… Царёву.

Ильинский считал, что вполне заслужил право на режиссуру, право претворять в сценическую жизнь то, что им выношено, то, что держит в уме и в сердце. В общей сложности он поставил в Малом театре восемь спектаклей. Ставил иногда вместе с Вениамином Цыганковым, Александром Шиповым. «Ревизора» в 1966 году поставил самостоятельно, играл Городничего.

Впервые роль Городничего Игорь Владимирович исполнил в Малом театре в 1952 году, в юбилейном спектакле к столетию со дня смерти Николая Васильевича Гоголя. До этого играл Хлестакова. Играя Ивана Александровича, Ильинский привык после четвёртого акта уезжать домой. И вот, впервые репетируя роль Городничего, он автоматически после четвёртого акта надел пальто и направился к дверям, но уже у самого выхода был остановлен запыхавшимся помощником режиссёра:

— Куда вы, Игорь Владимирович! Ведь вы сегодня Городничий!..

Лишь в 1969 году Ильинский вернулся на экраны. Произошло это благодаря фильму «Старый знакомый», который Игорь Владимирович поставил совместно с оператором Аркадием Кольцатым. По замыслу авторов, новая комедия являлась своего рода продолжением «Карнавальной ночи». Остановимся на этом фильме немного подробнее.

Уж сколько раз твердили миру — бесполезно делать из одного успеха несколько. В результате, глядишь, и первый девальвируется. На стремлении сделать копию лучше оригинала многие обломали себе зубы. Большинство искренне верили, что продолжение получится не хуже, а то и лучше «пилотного» фильма или романа. Берутся за дело. В результате появляется жалкий слепок с предыдущей удачи, чувствуется пот, дряблые мускулы. Взять того же Владимира Войновича с его потрясающим Чонкиным. Ведь уже классика. Остановиться бы, не трогать. Нет, зачем-то понадобилась вторая часть, которая существенно слабее первой.

Но и на этом писатель не остановился — выдал на-гора третью часть, которую уже читать невозможно. А ведь так хорошо всё начиналось. (То же произошло с тремя частями фильма «Крёстный отец», короче, примеров много.)

Что общего у «Старого знакомого» с «Карнавальной ночью»? Во-первых, те же авторы сценария — Борис Ласкин и Владимир Поляков, патентованные опытные сатирики, за которыми тянется шлейф удачных материалов. Во-вторых, в главной роли харизматичный Игорь Ильинский, легенда советского кино. Симпатичную секретаршу Огурцова повысили в звании — в новом варианте Тамара Носова его жена.

Из «Карнавальной ночи» перетащили филипповского «лектора по распространению» Некадилова, здесь выпивоха по-прежнему в своём репертуаре («Зашёл в ресторан выпить супу».) Кстати, в манере Сергея Филиппова многие находили черты, присущие комикам мейерхольдовской выучки Эрасту Гарину и Сергею Мартинсону. Это можно объяснить тем, что Филиппов работал в ленинградском Театре комедии. У него было тесное творческое общение с Гариным, который там тоже играл и ставил спектакли.

История в фильме начинается с того, что нашего старого знакомого Огурцова назначили директором парка. В «Карнавальной ночи» — директором клуба, сейчас — директором парка культуры и отдыха. С первых кадров ясно, что дело он загубит (хотя сам уверен в обратном).

Представляет нового директора сотрудница из управления культуры, которую играет Мария Миронова. 18 лет назад она уже появлялась в тандеме с Ильинским, будучи секретаршей бюрократа Бывалова в «Волге-Волге». Там у неё был отличный текст, там она первая произносила выражение, ставшее затем классическим: «Хочется рвать и метать!» В новом фильме запоминающихся реприз у артистки нет. Она почему-то представляет Серафима Ивановича случайно отдыхающей в парке компании. Оказалось, что подвернувшиеся под руку молодые люди являются научными сотрудниками, серьёзными физиками, в свободное от исследований время не чурающимися веселья, розыгрышей, шуток. Они мигом смекнули, что Огурцов делает одну глупость за другой, и всякими хитростями сажают его в галошу.

Большой логики в «Старом знакомом» нет. По ходу дела над Огурцовым смеются все, вплоть до председателя горисполкома. Можно подумать, будто не руководители города назначили Серафима Ивановича на руководящую должность, а он сам пришёл и занял вакантное место.

Ильинскому сыграть такую роль проще простого — достаточно повторить бюрократа из «Карнавальной ночи».

Безусловно, в данном случае беды пошли из-за слабого сценария, и, словно искупая свою вину за неудачный фильм, в конце 1960-х один из соавторов, Владимир Поляков, написал для Игоря Владимировича эстрадный монолог «Речь Огурцова о комедии». Но прежде — несколько слов об этом замечательном сатирике.

Владимир Соломонович Поляков (1909–1979) прославился как автор многих программ Театра эстрады Аркадия Райкина. По поводу тесного сотрудничества писателя и артиста сатирик с похожей фамилией Александр Раскин прошёлся эпиграммой:

Предметом особой гордости Владимира Соломоновича было придуманное им слово «авоська», о чём он вспоминал при каждом удобном случае. Сатирик впервые употребил его в одном из монологов райкинской эстрадной программы в 1935 году, артист озвучил, с тех пор оно известно всем и каждому.

Монолог о комедии можно отнести к удачам Полякова. И если прибавить к этому блистательное исполнение Игоря Владимировича… Слушая его неповторимые интонации в аудиозаписи, сделанной на одном из концертов Ильинского, чувствуешь, как зрители в зале буквально изнемогают от гомерического хохота.

Вот этот монолог с небольшими сокращениями:

— Товарищи! Я произнесу своё слово по бумажке. Не я первый, не я последний… Сегодня меня попросили выступить у вас по вопросу кинокомедий. Для кого-то это, может быть, вопрос. А для меня всё ясно.

Есть установка создавать кинокомедии. Раз есть такая установка, надо их создавать. Те, кто даёт установки, знают, что делают. Но те, кто создаёт кинокомедии, не знают, что делают.

Есть такие товарищи, которые считают, что комедия должна вызывать смех. Не думаю. Я видел много комедий, смеха они не вызывают, а скорее наоборот. И это правильно.

Но всё же есть такие товарищи, которые считают, что комедия должна вызывать смех. При этом они ссылаются на таких авторов, как товарищ Гоголь и Салтыков через тире Щедрин.

Нет сомнения, товарищи, что если бы была дана установка, то мы бы на соответствующих местах нашли бы и назначили товарищей: и Гоголя, и этого, второго. Выдвинули бы из своей среды и воспитали бы в своём коллективе. Незаменимых нет.

Но нужны ли они нам сегодня, товарищи? Ведь Гоголь, когда писал, он не смеялся над нами. А если бы он смеялся над нами, то навряд ли ему поставили бы памятник на Арбате.

А Салтыков-Щедрин? Я слыхал, что он написал историю города глупого. Вот если бы он написал историю города умного, было бы совсем другое дело.

Есть ещё такие товарищи, которые считают, что комедии должны высмеивать дураков. Не думаю. Вот, например, я дурак. Пришёл в кино, надо мной смеются. А чем я виноват? Может, у меня это наследственное? Что — я за своих родителей отвечать должен? Нет, товарищи, это дело так не пойдёт.

Теперь возьмём с вами главное — кого выводят в комедиях? Смеются над начальниками. Дело дошло до того, что высмеивают секретаря месткома. Если дело так пойдёт дальше, то страшно подумать. Сегодня секретарь месткома, а завтра кто ещё? Надо думать, товарищи!

Создают всякие комедии, понимаешь ли. Человек украл автомобиль, продал его, а деньги передал в детдом. Что это такое? Это завтра кто-нибудь обворует Госбанк, а деньги передаст в вытрезвитель, что ли?..

Или возьмём ещё одну комедию… она у меня где-то была записана… под заголовком… а, вот — «Операция Ы». Там, понимаете, один студент, увлёкшись чтением конспекта, который увидел в руках у студентки, пошёл по улице за ней. Зашёл к ней в дом, а она этого не заметила. И он так и ушёл… Где же правда жизни, товарищи?! Я лично не верю, что он так и ушёл. Наверняка он захватил с собой её конспекты.