Надо заметить, что до той битвы с василиском, Гарри и не подозревал, что здесь есть Тайный Кабинет… какой каламбур: Тайная Комната в Тайной Комнате. Короче Гарри стал обладателем записей своего предка. Рассматривая серебряные таблички с высеченными на них строчками на серпентарго, Гарри узнал очень много нового.

— Ни хуя себе! Сказал я себе. Да с такими знаниями я точно заткну за пояс всех этих недоучек прошлого.

(говорит на серпентарго)

— И вам доброго вечера, челодой моловек.

Ушедший в сторону Гарри поднял палочку, хотя протего у него вышло и без палочки, и без слов. Кандидат в Тёмные Лорды был готов к бою

(говорит на серпентарго)

— Хуже чем могло быть, но лучше, чем ничего. Современные маги превратились в баранов, которые идут на заклание по приказу недоучек. Уж в этом мой дорогой потомок ты весьма угадал.

(говорит на серпентарго)

— Дедушка Салазар, зачем же так пугать?

(говорит на серпентарго)

— Не расслабляйся. Ты всё ещё на территории врага. Никто из нас, Основателей не откроет тебе центральный донжон Хогвартса, пока здесь властвует этот старый содомит. Отыщи хотя бы меноры Поттеров или Блэков.

(говорит на серпентарго)

— И как мне это сделать? Я ведь не знаю с чего даже начать. К гоблинам в Гринготсе я отношусь без особого доверия. Кто знает этих оливок, на что они могут пойти ради выгоды.

(говорит на серпентарго)

— Дурень, используй домовых эльфов. Хоть один из них, но должен быть живым и сторожить менор, даже под чарами консервации.

(говорит на серпентарго)

— Типа как Добби.

(говорит на серпентарго)

— Какой Добби?

Гарри рассказал своему предку о том, что собой представляет Добби, да и вообще про все свои злоключения с этим домовым эльфом. Ругался Салазар сперва по змеиному, но потом перешёл на человеческие языки. Юное темнейшество выслушал в свой адрес от портрета краткое изложение своей биографии, анатомии и попутные лекции для особо ебанутых на всю голову потомков.

— Добби!

Домовой эльф появился перед Гарри Поттером, словно для него не существовал антиаппарационный барьер Хогвартса. Добби был в одежде и при полном параде. Наряженный фокусником в красно-зелёный костюм шута со всеми полагающимися атрибутами, домовик смотрелся довольно странно и непривычно.

— Добби здесь, Гарри Поттер-сэр. Чем могу помочь?

— Ты ведь сторожевой домовик и принадлежишь моей семье?

Домовик довольно поклонился сперва Гарри, потом портрету Салазара.

— Истинно так, хозяин. Я — Добби, тайный страж Поттер-менора. Ваш первый отец, наследник Поттер-Блэк, поручил мне встать на стражу, а в случае опасности защищать вас даже ценой собственной жизни.

Это был первый в его жизни случай, когда Гарри сел мимо стула прямо на пол.

— Подожди! Что значит первый отец? У меня что, по логике вещей есть и второй?

Домовик согласно кивнул, повергая юного кандидата в Тёмные Лорды в полный аут. Логика пасовала, а воображение рисовало всякую пошлятину. Портрет Основателя, поглядывая на мучения потомка заливисто шипел — типа он так смеялся.

— Добби, расскажи мне решительно всё, что мои родители просили мне передать. И вообще всё давай рассказывай с самого начала. За отправную точку твоего рассказа будет краткая биография моих родителей, и как я получился на белый свет.

Добби согласно кивнул и приступил к рассказу. Чашка чая и пончики на столе нарисовались автоматически. С каждым словом домовика картина магического мира перед юным темнейшеством складывалась всё чётче и чётче, обретая новые краски и смыслы.

Сириус Блэк посматривал на то, что натворил его сын в компании с Пагсли и Уэнсди Аддамс. Картина разрушений и войны впечатляла. Юные чингочгуки навели в лагере скаутов свои порядки. Удивительно как скальпы со всех врагов не поснимали.

— Гомез, ты правда уверен, что отдавать их сюда на лето, было хорошей идеей?

— Сириус, я теперь ни в чём не уверен. После этой женитьбы Фестера, всё наперекосяк пошло. Младшенький вот заболел на днях.

— Ладно, за работу. Тут память придётся чистить капитально.

— Да, кузен, надо браться за дело. Я ведь говорил Мортише, что надо отправить детей в Россию. Там в Сибири есть специальные летние лагеря для детей тёмных родов.

Работы оказалось очень много. Пришлось звать на помощь многочисленную родню. Сириус просматривал память магглов и невольно вздрагивал, понимая, что очень много времени упустил. Что ему мешало сбежать в первый же год своего заключения?

Сами виновники торжества обнаружились около полновесного вигвама. Вокруг них собрались их приспешники. Подростки раскуривали трубку мира. Только поводом была «победа над бледнокожими».

— Да, Ухиулин, трава действительно убойная. Мир такой яркий оказывается и пёстрый.

Гарри Поттер осторожно пробрался к Выручай-комнате и завалился внутрь, представив стандартное окружение. Покои Императора на Звезде Смерти вот уже несколько лет служили ему верой и правдой во всех его делах.

Сегодня у него было назначенно свидание с Джинни и Луной в этих покоях. Точнее в каминной зале. Зайдя в оный Гарри попытался поймать свою челюсть. Вместо девушек здесь было две огромных коробки в подарочной упаковке.

Одна из них была в цветах Гриффиндора, вторая соответственно в цветах Равенкло. И кажется он знал что за подарок ему приготовлен. Уйдя в спальню, Гарольд переоделся, облачившись в чёрный шёлковый халат и принимая свою истинную внешность.

Обе девушки уже видели его в этом облике. Так что неожиданностей Гарольду ждать не приходилось. Дернув на указанные концы упаковочных лент, юный Певерелл добился того, что коробки раскрылись, бухнув в стороны конфети.

— Доброй ночи, мой лорд.

Джинни и Луна произнесли это вместе, добавив страсти в голос. Юные тела девушек уже были налиты как молодые яблочки. Реакция у юноши оказалась соответствующей.

— Любимые мои, вы понимаете, что если пойдём туда, то всё будет по взрослому?

Рука Гарри указала на дверь спальни.

— Я же так просто не усну. Просто не смогу.

Девушки засмеялись и повели любимого в спальню.

— Нет. На сей раз ты никуда не денешься.

— Мы хотим своего, как твои женщины. С этого дня ты будешь исполнять своё обещание. Денно и нощно.

— Да-да-да, особенно последнее. Не фиг бегать по кустам.

Гарри при таких речах даже растерялся. Он то думал, что всё шито крыто.

— Да я-то что? Оно как-то само выходит. А особенно входит.

Да уж, попался как сопливый лох на развод. И откуда в этих маленьких ручках такая сила? Или девушкам стало завидно, что не им достаётся по праву первой очереди? Ох, если бы только день рождения у них обеих был не в сентябре, то учились бы на одном курсе.

— Вот он и спалился, кобелина! Луна, держи его цепко. Он нам сейчас будет супружеский долг отдавать за весь год.

— Джинни, давай по очереди. Не бойся, никуда он теперь не денется. Ты нам, любимый, сейчас за весь третий курс компенсируешь. Ну-ка говори, сколько раз у тебя было на третьем курсе?

Страстную натуру никуда не денешь. Да и против лёгкого садо-мазо Гарри не имел ничего. Но девушки явно вошли в раж, кусая его, царапая и выкручивая ему уши. Любимый халат Гарольда и его труселя с красно-чёрными узорами ситхов были разорваны в клочья этими бешеными фуриями.

— Так, стоп! Джинни, Луна, прошу.

В стене спальной материализовался арочный проход, ведущий в зал с огромной чёрной плитой, исписанной рунами и вырезанным на её поверхности символом Певереллов.

— Божечки! Это же…

— .. родовой алтарь Певереллов.

Обе девушки утопили Гарри в нежных объятиях и своих слезах радости и счастья.

— А вы думали, я те слова сказал не всерьёз? Лорд Певерелл слов на ветер не бросает. Только древний ритуал! Только хард-кор! Вам, мои любимые, всё самое вкусное.