— Чего осталось?!

— Свечке догореть.

— Какой свечке?!

— Как какой? Которую вчера она, — Злыгад бросил испуганный взгляд на Лялечку, — велела вставить и поджечь.

— Куда вставить?

— Мы долго думали, что может означать понятие «тыква» в ругательном смысле и, сообразуясь с размерами, пришли к однозначному выводу. Туда и вставили.

Далдон беспомощно взглянул на Чёртовушку.

— Сейчас улажу. — Успокоила она царя. — Слушай, Злыгад, я ничего вчера не велела, а только послала царевну подальше. Но, раз, вы такие тупые, ваша проблема. А теперь, даю вам пять минут на все про все. И от воска очиститься, и сюда явиться. Я собралась тут свадьбу гулять, а меня задерживают. Не ровен час, распсихуюсь. Когда-нибудь видел психованных Чёртей? Не советую. Все понятно? Выполнять! Время пошло!

Кто бы мог подумать, что самый могущественный король мира с такой прытью будет исполнять распоряжения хрупкой девчонки, которую всего несколько дней назад собирался сначала допросить с пристрастием, а затем отдать солдатам на забаву? Злыгад пулей умчался вверх по лестнице, и спустя три минуты контингент брачующихся был уже в полном составе.

Все готово, можно начинать церемонию, но только теперь до Далдона дошло, что это невозможно. Папиков отменили, и некому было венчать молодых. Значит свадьбы не состоятся. Он шепотом поделился с нами своими опасениями.

— Делов-то, — Лялечка не разделяла страхов царя, — да я столько свадебных обрядов знаю без всяких там папиков. Экстремальные отметаются сразу. Это когда на парашютах или под водой. Мы их веревочками посвязываем, пусть как индусы хвостиками друг за дружкой ходят по кругу. А потом можно, как зулусы или масаи, там девки голыми перед мужиками прыгают, а у кого лучше все трясется, ту и выбирают. Ой, не получится. Кабалка, наверное, не станет голой прыгать. А если царевны тут сиганут, то прямо в подвал провалятся. Да и выбранные уже все…

Далдон испуганно и беспомощно смотрел на Лялечку. Мне стало жалко его:

— Теперь ты же самый главный. Спроси женихов с невестами о согласии жениться и своей властью объяви их супругами.

— Так просто?

— Если потребны сложности, есть к кому обратиться, — я кивнул на Лялечку.

— Ой! Пусть лучше все просто будет. Только, я ни разу никого не женил, а тут сразу три пары… Я сейчас тихонько, чтоб только вы слышали, потренируюсь, что не так, говорите. Гм… Кабалка, дочь палача Дезципа, колдунья и знахарка, согласна ли ты выйти замуж за Тусопиха, бывшего рядового папика, а потом ложного аббата…

— Молодец, дядя Далдон! — Похвалила царя Лялечка. — Да, мы тебя даже раньше Андрюши к себе в Чёрти примем! Так им и надо! Правильно! Врежь всю правду-матку! Представляю, дальше-то как будет: Хрюся, разожратое порося сволочного характера, согласна ли ты выйти замуж за Бабаенка, шайтанопоклонника, паскудника и гада…

Благодаря Чёртячьему одобрению, Далдон понял свою ошибку, встал, и сразу, без тренировки и без осложнений поочередно переженил все три пары, ограничившись только именами. За своих дочерей Хрюсю и Фрюсю царь получил в качестве калыма княжество Бявлыдское и герцогство Сесуохское соответственно.

Официальная часть церемонии завершилась, и началось то, ради чего и придуманы свадебные торжества. Все стали пить и закусывать.

Кабалка и Тусопих явно чувствовали себя неловко в центре всеобщего внимания. Вытерпев около получаса, они подошли к нам, попрощались, сказав, что сегодня продолжат праздновать в отцовском доме, а завтра с утра отбудут в лесной домик. Где и будут нас ждать. Вслед за ними засобирался и Дезцип, но Далдон не отпустил его без посошка. Пока царь с палачом принимали прощальную чарку, Лялечка предложила:

— Давай подарим султанские сверкательные камешки Кабалке и Тусопиху. Так они отказались бы, а мы передадим через папашу, никуда не денутся, возьмут.

Я опять забыл о кошелях с брильянтами. Слуга принес из гостевых покоев драгоценности, и через пять минут обалдевший Дезцип покинул дворец.

Праздник продолжался. Вскоре донеслось пьяное бабайское:

— Любимая! Когда здесь все закончится, поскочим всей свитой быстрее ветра в султанат, а уж там такие празднества устроим!

— Бабай может и поскочет со своей любимой, а остальным фигушки. — Лялечка тихонько, чтобы не заметили, показала кукиш остальным шайтанопоклонникам. — Пешком пойдут. Я ночью лошадок отпустила. Всех, кто хотел на свободу. Я им рассказала в какую сторону скакать. Пусть у Игогоки с Брыкунком будет свой табун. Остались только три тяжеловоза и Плешевон. Ничего, переживут. Еще легко отделались. Вообще-то, мне, как Чёрту, надо бы обе свадьбы царевен расстроить.

— Почему? — Удивился я.

— Не догадался? А потому что я, как прозорливый Чёрт, должна и о будущем думать. А знаешь какие у них детишки пойдут хорошие и добрые? Всем Чёртям тошно станет.

— Что-то я в этом сомневаюсь. Как говорится, яблоко от яблони…

— Эх, ты, двоечник, забыл как по математике? Когда размножается минус на минус, что получается? Плюс. А когда такие офигенные минусяки размножатся, плюсы будут о-го-го какие. Ну, ничего. Главное, не упустить момент. Сызмальства взяться за воспитание. Только заговорят, сразу надо научить матюкаться. Потом курить. Правда, сама пока не умею, но дело поправимое. А еще эта свадьба полностью похоронила мой проект.

— Какой проект?

— Музыкальный, конечно. Я же еще и продюсер. Ты даже не представляешь, какая головокружительная карьера ждала царевен на поприще шоу-бизнеса. Я хотела научить их туда-сюда по сцене в трусишках бегать и верещать: «Нас не догонют, нас не догонют!» А когда они стали бы обниматься, то к музыкальным фанатам присоединились бы и спортивные болельщики, решив, что идут соревнование по борьбе сумо. А потом стала бы потихоньку в их тексты вкраплять глубокий идейный смысл. Ты же помнишь, что я поэт? И вскоре запели бы они у меня не глупую морковень про ля-ля — тополя, а песни, наполненные глубоким содержанием. Например, как тебе вот эти строчки:

Здесь, тут, вон там, повсюду и везде

Не стоит пришивать рукав к хурме!

Может показаться, что с рифмой не очень, но это только на первый взгляд. А на самом деле, с ней все нормально, даже очень. Сразу начнут подтягиваться интеллектуалы… Только из-за дяди Далдона не буду расстраивать свадьбу. И не потому что пожалела его. А, наоборот. Хоть он и мечтал всю жизнь от этих кадушек отделаться, но, смекнув какие барыши ему светят, сразу бы переменил свое отношение. Стал бы их менеджером и сказочно разбогател. Однако, фигушки ему. Не стану разлучать влюбленных всем назло. Пусть разъезжаются в разные стороны.

Заслышав свое имя, Далдон заинтересованно посмотрел на нас, но благоразумно не стал перебивать Чёртовушку, а мне неожиданно пришла в голову мысль: какие никакие, а царевны — наследницы, и когда закончится праздник, все разъедутся, царь останется совершенно один. Совсем сопьется.

— Я один? — Ухмыльнулся Далдон после того, как я поделился с ним своими опасениями. — Ты, что, Андрюха! У меня в городе три сына подрастают, и мамаша их еще в полном соку. Хоть и неблагородных кровей. Как только дочурки разъедутся, приведу их сюда, объявлю ее своей властью своей женой, а сынов наследниками, вот тогда свадебку настоящую и отгрохаем. Тогда и гульнем, как полагается.

— А как относились духовные власти к твоей семье на стороне?

— А кто ж им об этом сообщал? Хотя, думаю, прознай кардинал или Пахан, все равно смотрели бы на это сквозь пальцы. Мне многое прощалось. Удобный царь я для них был. Ни во что не вмешивался никогда. Но про семью, все равно они ни чего не знали. Зачем было им давать против меня еще один козырь? Мало ли.

— Как же ты умудрялся такое в тайне держать?

— Просто. Ляпну за ужином что-нибудь слабоеретическое и прикинусь, что пьяный уснул. Зупдин бегом к Хитроблуду, доносить на меня, а я, тем временем, — к своей зазнобе. — Царь обвел взглядом залу. Играла музыка, пьяные гости плясали. — Думаю, праздник без меня обойдется. Пойду к своим. Днем. Не прячась. Вы не обижайтесь. Но, как вспомнил о них, невтерпеж стало пацанят увидеть, да и будущую царицу.