— Ты обиделся, что я про тебя тетеньке сбрехала? Ну, насчет, там, сам понимаешь.

— Нет. Ни сколечко. Представлять надо, что не я тебя так назвал, а кто-нибудь другой.

Лялечка бросила быстрый взгляд сначала на Кабалку, потом на Тусопиха.

— Нет. Не они. И не тетечка.

— Поняла. Сделаю… Андрюша, а почему они на меня так смотрят? С жалостью? — Голос Лялечки как-то притих, она говорила почти шепотом. — Вы что-то знаете и не хотите мне говорить? Неужели эта гадкая тетка задумала сделать мне какую-нибудь бяку?

Ох, как защемило в груди!

— Да, задумала, — я старался чтобы голос не дрожал, — но мы этого не допустим. Ни в коем случае.

— Правильно! — Лялечка опять была прежней жизнерадостной Чёртовушкой. — А потом я ей свои фигушки покажу. И назову старой тыквой! А теперь мне пора, а то подумают, что я плохая Золушка и отправят на нары. Ой, чуть не забыла, хочу сразу предупредить, меню у них тут гадкое. Ничего есть не советую, кроме крысиных хвостов.

Заметив, что Кабалка непроизвольно сморщилась, Лялечка поспешила ее «успокоить»:

— Не волнуйся ты так. Хвосты приготовлены по всем правилам. Их отрубали у дохлых крыс. Потому что, если у живых рубить, орут громко. А дохли они оттого, что обжирались до смерти жабами. Сначала крысы радовались, еще бы, столько халявной еды, а потом, когда насытились, им наколдовали мальчика с дудочкой. И уж под эту дудку они продолжали жрать, пока не передохли.

— Лялечка, а этот мальчик с дудочкой случайно не Крысолов из легенды? — Мне следовало бы сразу пресечь разговоры Чёртовушки на «кулинарные» темы, однако я понимал, что бдительный страж, скорей всего, запомнит и передаст герцогине именно эту часть нашего разговора, как наиболее яркую. — Ты ничего не путаешь? Насколько я помню, под музыку волшебной дудки крысы покидали город…

— И ничего я не путаю. Может быть в каком другом мире крысы и уходят под дудку в речку топиться, а здесь жрут жаб. Между прочим, тоже дохлых. Их в свою очередь закормили до смерти жирными зелеными мухами. А для того чтобы продолжали есть, им наколдовали девочку со свистулькой. Вот. Уж не помню, насчет мух, живые они были или тоже скончавшиеся, но, кажется, не жужжали. Не знаю, чем питаются мухи, чем их закармливали? Ой, вспомнила на что они слетаются! Но вам не скажу, чтобы аппетит не портить…

Интересно, а чем она занималась все это время?

Кабалка боролась с приступами дурноты, Тусопих так же выглядел не лучшим образом: здорово побледнел и с лица не пропадала гримаса отвращения. Я же, приученный строгой студенческой жизнью к подобным «застольным» беседам, воспринимал все, как пустые слова.

Как будто только что увидев перемены, происходящие с аббатом и ведьмой, Лялечка в очередной раз «успокоила»:

— Ой, что-то вы плохо выглядите. Пошутила я. Не было никаких мальчиков с жабами и крысиных хвостов… Только лапки. И рубили их у живых. Из-за лапок крысы не орут вовсе. Не так жалко. Лапок-то много. Это хвост один…

— Ляля, хватит.

— Ну, хватит, так хватит. Потом дорассказываю…

Бесовушка покинула гостевые покои. Мы опять оказались взаперти.

Итак, исполнился первый пункт задуманной авантюры. Нам удалось поговорить с Лялечкой.

— Теперь, Кабалка, все зависит только от тебя. Передавай Звездюлине наше сообщение.

— Обаньки! — Неожиданно встрепенулась Звездюлина.

— В чем дело? — Равнодушно поинтересовалась Игогока.

— Тихо, тихо! Я сообщение принимаю.

— Какое сообщение? — Спросил Брыкунок.

— Да, заткнись! — Взвизгнула корова. — И так только обрывки доходят…

Несколько минут лошади напряженно смотрели на Звездюлину, которая зажмурившись беззвучно шевелила губами. Наконец она открыла глаза и недовольно хмыкнула.

— И что может означать:…Сатанисты… выманить… ворота… Лялечка? Ни чего не понимаю.

— Ты толком объяснить можешь? — Услышав имя Чёртовушки, озаботилась Игогока.

— Я бы могла объяснить толком, если бы сама хоть что-нибудь понимала. Одно скажу. Кабалка пытается мне что-то передать. Только что? Сатанисты, ворота, выманить, Лялечка. Сатанисты. Предположим, что в замке сатанисты. Ну и что? Лялечка постоянно говорит, что она Чёрт. Значит там должны хорошо их принять. — Звездюлина нахмурилась, соображая, затем продолжила свои размышления вслух. — Не станет Кабалка передавать, что все хорошо. Или станет? Чтобы не волновались. Тогда при чем здесь ворота? Когда все хорошо, про ворота никто не вспоминает. И выманивать никого не надо. Значит не хорошо там, а наоборот, плохо. И, наверное, очень плохо, раз обратились к нам таким образом. Выходит мы должны кого-то выманить. За ворота. Только кого? Придумала! Раз мы не знаем кого требуется выманить, давайте выманим всех. Только, вот, как? Постучаться и сказать, чтобы все выходили? Вряд ли получится. Я бы не пошла.

Неожиданно лошади встрепенулись. Брыкунок даже на несколько секунд встал на дыбы, взбрыкивая передними копытами воздух, а Игогока тревожно заржала. Звездюлина недоуменно обернулась и увидела то, что так встревожило коней. На поляну вышел огромный медведь.

— И что вы так всполошились? Медведей что ли не видели? — Корова поспешила успокоить лошадей. — Тем более, это Лялечкин друг — Вини Пух. Привет, косолапый. Ой, а кто это у тебя там?

Звездюлина разглядела выглядывающего из-за медвежьей головы маленького беленького зайчонка.

— Это мой Пятачок. — Косолапый тяжело дышал. Было видно, что он очень торопился. — Лялечка говорила, что мне скучно будет одному без Пятачка. А с ним мне не скучно. Значит, он и есть Пятачок. Кстати, где она?

— А почему ты спрашиваешь? Зачем тебе Лялечка? — Подозрительно поинтересовалась Звездюлина.

— Вообще-то, мы давно за вами идем. Лялечка говорила, что мне в городе с ней нельзя быть. И еще сказала, что Пахана свергать будет. Вот, я и поджидал, когда она отправится в Злыгандию. Только вы пошли не по прямой дороге, где я караулил, а совсем с другой стороны.

— Это мы за ними заезжали, — Звездюлина кивнула на притихших Брыкунка и Игогоку.

— Я случайно вас увидел. Далеко-далеко. Только Лялечку узнал по прическе. И пошел по следу. По дороге, вот, его встретил, — Пух указал на спрыгнувшего с медвежьей холки зайчика. — Так, где же она? Беспокоюсь я. Потому что ни с того ни с сего, вдруг, слышу: «В замке сатанисты. Мы у них в плену. Постарайтесь выманить стражу за ворота. Лялечка может погибнуть». Я не понял кто говорит. Тем более Пятачок ничего не слышал, хотя глянь какие у него здоровые уши. И тут опять тот же голос повторяет то же самое. Я сообразил, что это у меня в башке кто-то разговаривает. Перепугался. Не оттого, что голоса слышу, а за Лялечку. Бегом сюда прискакал.

— Сатанисты, выманить, ворота, Лялечка. — Звездюлина задумчиво повторила возникшие в ее голове слова, затем медленно произнесла услышанное медведем. — В замке сатанисты. Мы у них в плену. Постарайтесь выманить стражу за ворота. Лялечка может погибнуть… Все сходится. Только не пойму кто за кем подслушивал, я за медведем или он за мной? Правда, это не столь важно. Важно то, что наши друзья в беде и мы должны им помочь. Предлагаю никого не выманивать за ворота. Вдруг, перед тем как выманиться, служители дьявола, — корова бросила быстрый взгляд на лошадей, — решат всех казнить? Мы должны сами попасть внутрь и всех спасти.

Предложение Звездюлины было принято единогласно.

— И где же этот замок? — Деловито спросил медведь.

— Вон он.

— Не вижу.

— Потому что это секретный замок. Бывают секретные коровы. А бывают и замки. Вон за тем уступом ворота.

— Так что же мы стоим? Пора действовать!

— Конечно, пора. Только, как?

— Постучим, нам откроют, а мы потом…

— А, вдруг не откроют?

— Это, смотря как постучать. У меня есть план. — Медведь хитро прищурился. — Слушайте сюда…