Как-то не получалось у нас мирной застольной беседы. Но, тем не менее, я немного успокоился. Насколько я понимал, то шайтан — это восточная разновидность дьявола. Так что правитель был недалек от истины.

— Ну, и в каком виде он к вам является, если, вообще, является?

Я постарался подпустить в голос немного презренного высокомерия, мол, уж я-то с шайтаном частенько общаюсь. То ли произошло то, чего я больше всего опасался, в смысле перегиба палки, то ли к этому все так и так шло, но султан уже не скрывал подозрения.

— К нам он является в виде гориллы. А как же еще? А, вот, явится он к тебе, Андрюша, это мы сегодня и проверим. Когда начнем шкуру с тебя потихонечку сдирать…

Я так и остался с поднесенным кубком. Как будто за ним можно было спрятаться. Это ж надо, умудриться уцелеть и выбраться живым из лап папиков и так вляпаться, находясь, можно сказать, среди союзников. Действительно: восток — дело тонкое…

— Хватит прятаться. Разговор есть.

Голос был не Бабаханов.

Я опустил кубок. Напротив меня вместо султана сидел темноволосый мужчина. Дьявольской наружности. Не в смысле рогов и отвратной физиономии. Наоборот. Про таких как раз говорят: Чёртовски красив. Ледяной пронзительный взгляд, выворачивающий душу наизнанку, таящий в себе глубину многовековой мудрости. Легкая ухмылка на тонких губах… Короче, эпитет сам собой всплыл в моей голове.

Я уже не был в апартаментах правителя. Я и незнакомец находились… А Чёрт ее знает, где. Только я и он. И столик между нами. Все остальное терялось, размывалось. Не было ни цвета, ни контуров, ни света, ни тьмы. Одним словом, дьявольские проделки.

Мужчина пристально смотрел на меня.

— Догадался, кто я?

— Последний раз ты представал в качестве барана.

— Обижаешь. Я не Бздысыкпук. Теперь признаешь?

— Догадываюсь… Люцифер?

— Правильно.

Я почему-то совсем не испугался. Даже когда начальник заставал во время работы за компьютерной игрушкой, страшней было.

— А что в таком виде? Вроде бы должен…

— Поговорку помнишь, про то, что не так страшен? Или тебе хотелось бы, чтобы я явился в виде козлища?

— Да, нет. Просто сложился стереотип. Недаром же твой образ чаще всего изображают в том виде, про который ты только что сказал.

Я не рискнул в открытую обозвать сатану козлом.

— Спрос определяет. Клиент всегда прав. Хотят меня видеть таким — пожалуйста. Хотя некий символизм в данном образе присутствует, так сказать, выражение сущности основной народной массы. Так что, если желаешь…

— Нет, нет. Да ты и сам, наверно, это понимаешь, иначе сразу бы появился в виде этого…

— Правильно догадался.

— А зачем, вообще, козлом прикидываться? — В отличие от султана, Люцифер явно не собирался причинять мне вреда, и я понемногу перестал следить за каждым своим словом. — Мне кажется, что искушать, да души губить гораздо проще в таком виде. Зачем внешностью отпугивать потенциальных клиентов?

— Я же говорю, спрос. Это сатанисты все. Сволочи. Небось слышал про черные мессы и прочую дребедень?

Я кивнул.

— С жиру бесятся. На самом деле ни какой веры в меня. Я у них — для отмазки. Мол, так полагается. Культ такой. Тьфу. Вспоминать противно. Пообожрутся, поперетрахаются все. Нет, чтобы признаться, что именно этого и хотелось, так нет. Обряд, мол, такой. Вообще-то, дерьмовый вы народ, люди. Что здесь, что дома.

— Скажешь, не губил, не искушал?

— Зачем я буду так говорить? У меня работа такая. Все правильно. Но мне, как творческой личности, интересен индивидуальный подход. Так сказать, ручная работа. Чтобы сопротивлялся, да упирался. А что получается? Идейку подкинул и успевай в сторонку отскочить, чтобы не смели. Такое начинается… То война за истинную веру, то построение светлого будущего. И все по колено в крови. Ладно, на данную тему можно беседовать вечно. К делу перейдем. Что ты обо всем этом думаешь?

— Судя по всему, Пахан появился из нашего мира. И скорей всего, я здесь, вовсе не случайно выбранная жертва, как считает Бздысыкпук, а часть одного плана. И скорей всего его автор находится в данный момент напротив меня.

— Какой сообразительный. Помрешь, к себе возьму.

Кажется, на моем лице отобразилось мое отношение к услышанному.

— Да не волнуйся ты так. На нормальную должность. И не сейчас, а когда помрешь. Лично я не буду торопить события. Так что все в твоих руках. Забудь. Думай о хорошем.

Ему легко было говорить. Но все-таки я попытался взять себя в руки.

— Тут небольшая неувязочка получается. С одной стороны Пахан из нашего мира. Слишком многое указывает на это. А с другой, он тут уже несколько веков, а коммунистические идеи появились у нас максимум полторы сотни лет назад. Да и живет он слишком долго…

— Ничего странного. Тебе же Бздысыкпук уже пытался объяснить про временные несоответствия.

— Я тогда не воспринимал все всерьез. Спал. Вернее…

— Думал, что спишь. Ладно. Время в разных мирах течет с различной скоростью. Здесь проходят века, а дома — только дни. Например, касаемо тебя, то ты по нашему времени отсутствовал всего несколько секунд. С этим более менее просто. А, вот, с людьми посложней будет. Вот, ты, например, если оставить тебя в этом мире, состаришься здесь только через несколько тысяч лет, когда у нас пройдут положенные годы.

— Значит, если какого-нибудь папика переместить к нам, то он на глазах рассыплется в труху, так как здесь пройдут годы?

— Нет. Он там проживет ровно столько, сколько ему было отпущено здесь.

— Неувязочка получается.

— А где их нет? Не бери в голову. Твое дело искать ответы на вопросы где, как, когда. А зачем и почему оставь более искушенным. Не такие умы пытались объяснить этот феномен. Человеку вообще не положено между мирами перемещаться. Однако, случается. То по нашей воле, то боги балуются… А понять никто не может. Бывает, соберемся и дьяволы, и боги. Спорим — спорим, спорим — спорим, а к консенсусу прийти не можем.

— Вы с богами к консенсусу?!

— А почему бы и нет? Вопрос чисто риторический. Ничего принципиального. Отчего не подискутировать. Хватит об этом. Главное, чтобы ты понял принципиально, как все получилось с Паханом. Вернемся к нашим баранам, — Люцифер, довольный своим тонким намеком, ухмыльнулся, — продолжай.

— Итак, все что здесь происходит — твоих рук дело. Причем, местный князь тьмы об этом не догадывается и считает стечением обстоятельств. Так?

— Точно тебя к себе возьму, заместителем. — Заметив мою на глазах прокисающую рожу, дьявол поспешил оговориться. — Только на добровольной основе… Я ему помочь хотел. Он у Верховного не на хорошем счету был, в плохом смысле этого слова. Мягкий слишком. А мы с ним приятельствуем понемногу. Вот я и подсобил. Короче, что из этого вышло, ты сам видишь.

— Ну, и?

— Что, ну, и? Делай свое дело, как считаешь нужным. Ни помогать, ни мешать я тебе не буду. В дальнейшем. Сейчас вызволю. Но в обмен на это ты должен пообещать, что Бздысыкпук ничего не узнает о твоих домыслах, так как это только домыслы и ничего больше. В принципе, я могу забрать отсюда Чёртовку, а тебя оставить султану. Так что выбирай.

— Я согласен. Ничего не скажу местному барану… Забирай нас обоих.

— Э, нет. Ее запросто. Ты другое дело. Правила там всякие. Тебя могу только сразу на работу.

Когда я сообразил, что он имеет в виду, как-то все похолодело.

— А что же делать? Султан ведь собрался шкуру с меня сдирать.

— Твоя проблема. Думай. Чем смогу — помогу.

— Появиться по моему зову в виде шайтана не противоречит правилам?

— Немножко. Если бы Бздысыкпук сам… Но вполне возможно.

— Слышал в каком потребно виде появиться?

— Да, знаю, — недовольно буркнул дьявол, — а ты про козлище речи вел… Ладно. Подменю приятеля. Только ты не зарывайся. И недолго. Вдруг, он сам явится. Обид потом не оберешься.

— А сейчас?

— Сейчас мы вне времени, да и пространства тоже. В постоянной нашей среде обитания.