Мы приблизились к сидящему под деревом Шустрику, который периодически тяжело вздыхал. Как только мы остановились возле него, пингвин проворно вскочил. Чёртовушка приступила к делу:

— Так, кнут у нас есть. Помнишь страшную пингвинячью клятву?

Пингвин утвердительно кивнул.

— Теперь, пряник. — Чёртовушка повернулась ко мне. — Дай мне пять рублей.

— Зачем?

— Мороженое купить! Сейчас увидишь.

— Держи, — недоуменно пожав плечами, я извлек из кармана монету и вручил Чёртовушке.

Лялечка посмотрела на кардинальский мандат и печально протянула:

— Жалко.

— Что жалко?

— Что ты сразу денежку мне дал. Ты сначала должен был отказать, а я прочитала бы жалостливый стишок, который только что сочинила по этому поводу. Вот, слушай: «Мне не дал пять рублей Андрей, он, наверно, еврей, Андрей…», ну, и так далее. Не буду продолжать. Он длинный, как «Сказка о полку Игореве». Монетка-то все равно у меня.

Лялечка повернулась к Шустрику и торжественным тоном провозгласила:

— Взятой мною властью назначаю тебя первым и единственным пингвинячьим кардиналом! Отныне все твои собратья обязаны подчиняться только тебе!

Пингвин моргал и не верил своим глазам. Он протянул крыло, чтобы принять заветный мандат, потом спрятал его за спину, затем вновь выставил вперед. Нелегкая борьба происходила в бедной птичьей голове.

— Но, ведь, назначать кардиналов может только сам Пахан!

— Да. Только он и еще Андрей. Но это справедливо лишь в отношении человечьих кардиналов. Я же уполномочена вручать мандаты пингвинячьим. Так принимаешь сан или мне искать другого пингвина?

Шустрик почти выхватил вожделенную монету, но сомнения не оставили его:

— А, вдруг, другие почтари не станут меня слушаться?

— Да ты что?! Наоборот. Я думаю, они даже канонистрируют тебя. Как первого кардинала.

— А что это такое?

— Святым провозгласят и молиться будут, чтобы у тебя не было потомства.

— Святым, это хорошо, — Шустрик стал входить во вкус, представляя все привилегии своего нового положения, — а что я должен буду делать?

— Что хочешь. Например, письма, адресованные Пахану, читать. Все почтальоны любят читать чужие письма.

Глаза Шустрика вспыхнули радостной заинтересованностью, но тут же вновь погасли.

— Нельзя. Они все опечатаны…

— А чем они опечатаны?

— Мандатом, — зачарованно прошептал пингвин, начиная соображать, куда клонит Лялечка.

— А я тебе что только что торжественно вручила? Открываешь, читаешь, а потом снова аккуратненько запечатываешь. Заодно и ошибки проверять будешь. Негоже доставлять Пахану безграмотную корреспонденцию. Красную ручку и журнал успеваемости получишь в канцелярии. На полях можешь оставлять свои соображения по поводу прочитанного. И советы Пахану, как поступать в том или ином случае.

— Советовать Пахану?! Святотатство!

— Пингвинячьи кардиналы имеют полное право.

От открывающихся перспектив голова Шустрика пошла кругом, воображение рисовало радужные картины будущего, однако последние проблески здравого смысла порождали новые сомнения.

— Но ведь ты же Чёрт, и, значит, первейший враг Пахану! Сам не раз слышал, что главное дело всей вечной жизни генсека — это борьба с дьяволом и всеми его порождениями. Если он узнает, что я получил мандат кардинала от тебя, не сносить мне головы!

— Тебе ее не сносить даже если он проведает про то, что ты указал нам тайный ход. Только, зачем ему узнавать про все? Достаточно, чтобы только пингвины были в курсе, что у них появился свой кардинал. Да и как он сможет узнать? Мы с Андрюшей ничего ему не скажем. Правда?

Я кивком подтвердил слова Чёртовушки.

— Остаешься только ты. Если сам не похвалишься или не припрешься на конклав, все останется в тайне. Ведь ты не будешь людям трепаться, что теперь занимаешь столь высокий пост?

Пингвин судорожно отрицательно замотал головой.

— Значит все будет в порядке… Стоп! Чуть не забыла. В Паханате собаки есть?

— Не, Пахан не любит…

— Фу, — облегченно выдохнула Лялечка, — вот, теперь уж точно ни кто ни чего не узнает. Если были бы собаки, то они могли бы унюхать, что от тебя Чёртями пахнет, тогда, пиши пропало, под пытками ты все бы им выложил. А так, опасаться нечего.

Шустрик испуганно обнюхал свои крылья, плечи, но никакого постороннего запаха не почувствовал.

Решено было времени не терять, а немедленно отправляться к Пахану.

— Кабалка, помнишь, ты рассказывала, что можешь устраивать в небе световые эффекты? — Я прикинул, что лишняя сумятица в Паханате во время нашего визита не помешает.

— Да.

— А отсюда до города добьет?

— Думаю, должно получиться.

— Тогда прикинь примерно по времени, и когда мы доберемся до места, запусти какую-нибудь фигатень в небо, чтобы там поднялся переполох. Только сами в город не ходите. Оставайтесь здесь. — Я выгреб из кармана всю мелочь и протянул Тусопиху. — Мне мандаты больше не пригодятся, а тебе, вдруг что, могут сослужить службу. Если не вернемся, возвращайтесь в Далдонию. Царь с зятьями сейчас — сила огромная. Это я так говорю, на всякий случай. Мы обязательно вернемся. Ждите. — Я постарался придать голосу максимум уверенности. Кажется, получилось убедительно. — Идем?

Последний вопрос я адресовал Лялечке. Та молча кивнула.

— Мы проводим. — Высказал общее пожелание медведь.

Мы все вместе обогнули озерцо и остановились в указанном Шустриком месте, как раз над подводным входом в грот. Я привязал бечевку с пингвином себе к поясу, затем мы с Лялечкой взяли в руки по увесистому булыжнику и собрались прыгать в воду.

Неожиданно Звездюлина, прокашлявшись, попросила:

— Вы не могли бы сделать для меня одну вещь?

— Говори.

— Гм… Это… — Корова мялась, не решаясь произнести свою просьбу. — Если вдруг он, — наконец решилась пеструха и кивнула на Шустрика, — не смотря на свои обещания, все же предаст вас, и вы пристукните его раньше, чем за ним явятся, пожалуйста, не отдавайте его пингвинячьим Чёртям на растерзание. Я лучше из него чучело сделаю, как-никак, первый охотничий трофей.

— Это без проблем, — легко пообещала Лялечка, но тут же оговорилась, — вернее, с проблемами. Да, еще с какими. Во-первых, пингвинячьи Чёрти никогда не опаздывают. Ну, а если они вдруг загуляют где с водкой и какими-нибудь курицами, то уж кариозные монстры точно явятся. Трезвенники они и бабами не интересуются. А, во-вторых, первый пингвинячий кардинал не может быть предателем. Иначе, его проклянут все пингвины. Правильно я говорю, Шустрик?

— Правильно, — важно подтвердил новоявленный кардинал, но сразу спохватился, — но ведь я только что предал Пахана! И теперь все пингвины…

— Не бойся. — Мгновенно успокоила почтаря Чёртовушка, не дав ему договорить. — Пахана не считается. Он тебя в кардиналы не принимал. Да и клялся ты перед лицом моих товарищей, а не перед генсеком. Так что это не предательство. Ну а если все же, вдруг, — Лялечка вновь обратилась к Звездюлине, — не переживай, будет тебе чучело.

Таким образом перед отправлением в Паханат Шустрик получил еще один весомый стимул оставаться верным нам.

Последний раз кивнув провожающим друзьям, мы одновременно прыгнули в темные воды озера.