Прощание с ним отнимет слишком много сил.

Кейел  

Тепло ее рук и вкус губ – все, что она оставила мне напоследок. Ни мимолетного взгляда, ни короткого слова…

Я подался следом за Асфи, но остановился под жгучим чувством обиды. Эта обида была сильнее, чем какая‑либо другая, которую я ранее испытывал. Хотелось вцепиться в девичьи плечи, развернуть обидчицу к себе, встряхнуть и заставить посмотреть на меня. Мне безумно хотелось убедиться, что я ей нужен…

Она отмахнулась от моей помощи и вновь уязвила моей бесполезностью и другой жизнью: «Под землей ты будешь только мешать. Дарок – опытный воин, мне хватит его одного. А ты лучше позаботься о себе, чтобы мне потом не пришлось просить прощения у твоей семьи»

Асфи отказалась не только от моей помощи, но и от Елрех. Глаза фангри могли бы здорово подсобить в темноте. Но Асфи коротко ответила, что польза Елрех на поверхности. Полукровка не стала спорить, лишь понуро опустила плечи. Каждому было ясно, что дело в беловолосом шан’ниэрде, у которого разорвется сердце от ожидания и неведения того, что происходит с возлюбленной под толщей камня.

Наверное, странно, но… Что с моим сердцем?

Я стиснул крепче топорище, а второй рукой почесал грудь, хотя хотелось прижать ладонь и тереть с силой. Я смотрел, как отдаляется Асфи, и глаза застилала пелена, отнимая последние мгновения созерцания жестокой девушки. Видел, как Асфи пригнулась, пробираясь под темные своды, и исчезла. Обида захлестнула целиком. Горло сжалось, плотный комок надавил изнутри и поцарапал.

Наблюдая за васовергом, собирающимся последовать за Асфи, я дернулся к нему. Но сразу же остановился. Рука стала тяжелой, неуправляемой, словной чужой, и топорище выскользнуло из нее. Васоверг опытнее…

Повинуясь резкому порыву желания, я приоткрыл рот, но не успел попросить Дарока уберечь Асфи. Тот уже исчез вслед за ней в черноте.

Асфи  

Из‑за низкого потолка пришлось склоняться, а потом слушать громкие ругательства Дарока за спиной. Однако через полметра сводчатый потолок пошел ввысь. Я выпрямилась в полный рост, но могла запросто подпрыгнуть и дотронуться кончиками пальцев до камня. Дарок тоже расправил плечи и поднял голову, но еще сантиметров двадцать‑тридцать – и рога ударялись бы о потолок.

В каменной коробке было душно и темно. Я призвала Охарс и прикоснулась к сухой стене. На ней тонкими линиями застыли разводы. Видимо, когда‑то тут текла вода. Ближе ко входу ползали насекомые, летали крупные комары. На уровне ног полупрозрачными лохмотьями свисала паутина с многообразием крошечных гамаков. Пришлось порвать ее сапогом, а крупного паука, поднявшего две лапы в предупредительном жесте, раздавить подошвой. Не было никакого желания проверять, ядовит ли он. Откуда‑то из глубины доносился писк. Возможно, где‑то выше в скале летучие мыши устроили себе опочивальню. Любой неосторожный шаг приумножался эхом в стенах. Свет Охарс разгонял темноту в двух метрах от меня. Пытался забраться в бездонные трещины, но тени в них забивались плотно и держались неотступно. Шорохи в их глубине звучали беспрерывно.

Я замерла над одной из трещин в земле. Провалится ли в нее нога, если встать неудачно?

Теплый воздух тронул левую руку. Я отпрянула и быстро обнажила кинжал. Охарс разогнали тьму. В стене у самого пола скрывалась ниша. Она тянулась дальше, обрывая пол каменными зазубринами и срастаясь с черными трещинами. Углубляясь, разрасталась в ширину. Пожалуй, если бы я захотела дотянуться до ее стены в самой крайней точке, которая виднелась глазу, мне пришлось бы лечь пластом и нависать туловищем над провалом. Однако в самом начале ниши стену можно было с легкостью достать и пощупать. Я сглотнула и бегло посмотрела на руку. Секунд пять назад кто‑то дохнул на нее. Теперь же передо мной никого не было.

Дарок тяжелой поступью заглушил подземные шорохи.

– Что там? – Он остановился возле меня.

Едкий, кислый пот воина смешался с удушливой затхлостью пещеры. Вонь ударила в нос, вызвала тошноту, заставила мелко встряхнуться. Я убрала кинжал обратно в ножны и как бы невзначай потерла нос рукавом.

– Ничего, – ответила, но на всякий случай погладила стену, покатала ладонью крупицы песка.

Через несколько метров Охарс осветили разросшуюся нишу в стене. И как только зеленый свет тронул самый темный участок камня, камень вздрогнул.

Кейел  

Многому научила меня жизнь в Солнечной. Наверное, мое взросление шло мне на пользу и теперь. Пусть с трудом, но я успешно отвлекался от угнетающего беспокойства.

– Что скрывается под Сводом Скверны? – спросил, расстилая на песке плащ.

Елрех подавала хороший пример: любую возможность отдохнуть в пути необходимо использовать. Вот и она с уходом Асфи и васоверга собрала заплечные мешки в кучу, расстелила плащ и улеглась. Будь в этом регионе спокойнее, она наверняка заняла бы руки несложной работой.

– Монстры из раутхута. – Роми хмурился, разглядывая метательные дротики. Их было немного, и он брал их с собой по совету Асфи. Наверное, хотел научиться метать, но сейчас едва ли поднял бы посох над головой. Он сидел на небольшом камне и поражал сутулостью. В сторону Елрех даже на миг не поворачивался. – Асфи рассказала, как их убивать.

С одной его короткой фразой весь мой труд пошел насмарку. Я вжался телом в плащ, через него в спину впились камешки. Ржавое небо внезапно нависло так низко, что грудь отказалась подниматься даже ради крошечного вдоха. Да и воздух раскалился, загустел, стал осязаемым и плотным. Асфи рассказала, как убивать монстров под Сводом Скверны, чтобы в случае ее смерти, мы могли управиться сами.

А если она прямо сейчас умирает? Вдруг отчаянно зовет на помощь, а мы не слышим? Она может быть ранена и совсем одна. Обреченная…

Я вздрогнул.

Асфи  

Я не двигалась, глядя на каменную стену. Ждала секунду, две, три…

В спину опять уперся Дарок, но не торопил и не отвлекал от пристального созерцания. Я ждала. Сердце почти не билось. В голове роились мысли об этой подсказке. Как в той жизни разбойники добыли ее? С чем столкнулись? И столкнулись ли с опасностью вообще?

Камень точно дрожал. Тогда… И вот на миг снова ожил: подернулся поволокой, будто глаз затянуло тонкой пеленой. Я замахнулась кинжалом, но миг закончился – камень снова стал камнем.

Дарок осторожно потеснил меня, будто пытался заслонить от странной стены. Спуститься в нишу и посмотреть, что с ней? Можно просто обжечь ее Ксанджами. А если нельзя? Что может водиться в Фадрагосе? Я оттолкнула тяжелую руку Дарока и шагнула к участку, но вскоре вновь замерла. Из темного угла ниши донесся громкий шорох. Сердце остановилось. Я задержала дыхание и крепче стиснула кинжал. Давай! Кто бы ты ни был, я готова встретить тебя.

На бурой стене, семеня множеством лап, показалась огромная сколопендра. Быстро проползла по стене и исчезла в темноте, куда не добирался свет Охарс. Я коротко втянула воздух сквозь зубы. Хотелось выругаться.

– Идем, – позвала Дарока.

– Скверные насекомые. – Он сплюнул под ноги и ослабил плети. – Отродье Фадрагоса.

Проход ширился с каждым метром, а неровный потолок нависал ниже. Я склонилась под ним, вытянула руку над головой и не переставала трогать шершавую поверхность. Камень, обычный камень. Почему не отпускает ощущение, что он живой?

За спиной не то фыркнули, не то чихнули.

Дарок обернулся одновременно со мной. В углу клубком свернулась темнота. Охарс разогнали ее. Угол был пуст.

Кейел  

Лежать не получалось. Сиделось с трудом.

В ярости старого Солнца полыхало Шиллиар. Я поднимал голову к небу и стискивал руки в замке. Хотелось броситься под скалу и отыскать Асфи и Дарока. Убедиться, что она жива и невредима.