Дарок прищурился, прижал меня к себе теснее, вынуждая отклоняться.

– Кто ты, Асфи?

– Какая разница?

– Ты бывшая любовница одного из правителей?

– Может быть.

– Не смейся надо мной, – сказал с угрозой в голосе. – Шан’ниэрды не берут в любовницы человечек.

Я исключение… Волтуар был совсем не таким, как этот увалень. От Дарока исходил не только смрад – помесь пота, нестиранной одежды, немытой плоти, – но и жар, как от печки. Это все раздражало. Его настырность, смрад, жар, сила… Все!

Не дождавшись от меня ответа, он спросил:

– Почему ты от всего отказалась?

Я повела плечами.

– Есть вещи поважнее.

– Какие?

– Любовь. – Ком поднялся к горлу, а невидимая сила вновь скрутила грудь.

Дарок нахмурился сильнее. Клык показался из‑под мясистой губы.

– Разочарован? – догадалась я. И заодно порадовалась. Может, разглядит во мне слабость?

– Удивлен.

– Почему? Я… не для этого? – повторить вслух слова, сказанные Кейелом, запросто не получалось. Они царапали горло, кололи сердце. – Не для любви?

– Не знаю, женщина. Я в ней не разбираюсь, – без воодушевления ответил Дарок и даже ослабил объятия. Но быстро спохватился и серьезным тоном проговорил: – Я любил своих стариков, люблю своих братьев и обещаю, что полюблю наших сыновей, если они станут сильными и присоединятся ко мне.

Ах, да… Улыбка расползлась на моем лице против воли. И я уже не скрывала ни ехидства, ни насмешки.

– Возможно, полюбишь. Но я так и не услышала, что получу взамен.

– Я отдам тебе и дом, и драгоценности. – Судя по его кривой гримасе, он распознал мое настроение, но продолжал надеяться на лучшее. – А еще я дам тебе свою силу. Я буду защищать тебя, Асфи. К моему войску не может примкнуть женщина, но я буду следить за тобой так, как слежу за своими братьями.

– Предлагаешь защиту мне? – Искренне полагала, что в этой беседе меня уже ничего не удивит. – Разве она нужна мне?

– Она нужна всем женщинам. – Он снова прижал меня к себе и низко проговорил: – Не забывайся, Асфи. Я неспроста не боюсь твоих духов. И я голыми руками мог оторвать тебе голову, когда ты увязалась за нами. Мог взять тебя у себя дома, когда впервые почувствовал влечение к тебе. Я мог отказаться помогать тебе, когда ты пришла ко мне снова и притащила своего кобеля следом.

– Он не мой кобель.

– Не ври мне, женщина! Ты говорила, что веришь ему, как себе. Ты готова порезать каждого из нас на лоскуты из‑за него. Почему вы не вместе?

– У него есть невеста, – ответ слетел с языка легко, будто всегда был заготовлен для этого вопроса. И я с досадой закусила губу.

– Одна баба, вторая… Он не шан’ниэрд.

– Они ждут ребенка.

– Вот пусть и бежит к ней, как только мы выйдем из сокровищницы. – Дарок склонился ниже ко мне, и я отвернулась.

– Это ему решать.

– Не правда, Асфи. Решать мне и тебе. Мы знаем это. Волчонок смотрит на тебя щенячьими глазенками. Но я ему сказал, чтобы он не смел трогать тебя.

– А если посмеет? – поинтересовалась я, с откровенной злобой.

– Я не Стрекоза, женщина. – Дарок оскалился. Я вблизи увидела его клыки, почти звериные, желтоватые у корней, и острые на концах. Увидела темно‑серую небу с черными вкраплениями. А он продолжал говорить с этим же оскалом: – И я не так туп, как ты думаешь. Тебе не удалось бы настроить Гахсода против меня. Мы с ним братья, а ты будущая мать. Вы должны рожать, Асфи, а мужчины сражаться. Слабые васоверги будут признавать тебя равной лишь до того, пока ты не пропустишь ритуал Ярости. Сильные васоверги, – коснулся шершавыми губами моей щеки, – будут признавать тебя на равных, пока я уважаю тебя. Поэтому никогда не пытайся запугать меня. И не будь большей дурой, – Огромные ладони легонько сжались на ягодицах, и я поморщилась, посмотрела в серые глаза. В них стояла прежняя угроза, – соглашайся на те условия, что я предлагаю. Лучше не будет. Я отдаю тебе все, что мы собрали в нашем хранилище. Все эти золотые безделушки, все это барахло. Отдаю свой дом и даю обещание, что буду защищать тебя до тех пор, пока Солнце не заберет тебя. А ты родишь мне шестерых сыновей. С нашей кровью они впитают ярость, а с твоим молоком – твою внутреннюю силу. Ты будешь воспитывать их до тех пор, пока они не пойдут самостоятельно. Затем мы выбросим их в кандар’рхор и будем наблюдать.

– За их смертью? – фыркнула я, сильнее упираясь в его грудь и пытаясь отодвинуться.

– За их взрослением и превращением в мужчин! – Дарок тряхнул меня, и я по инерции потянулась к кинжалу, но вовремя остановила себя. – Я уверен, что они унаследуют твой упрямый характер и необъяснимое бесстрашие. – Притронулся к моему виску, а через миг стер пальцем пот над моей губой. – Твой разум не позволит им умереть с голоду, а моя сила позволит им стать самыми грозными детьми в кандар’рхоре.

– Мне не интересно твое предложение. У тебя полно прислужников…

– Не будь дурой! – Схватил меня за шею, стиснул затылок, и я втянула голову в плечи, приготовилась назвать имя Ксанджей. Неважно, что он их не боится. Если возникнет нужда, я позову их на помощь. Он продолжил: – Сильные сыновья позволят мне добиться расположения у старых васовергов. Это добавит мне уважения среди огромной части Васгора.

Я поерзала, и Дарок ослабил хватку, позволяя мне выкрутиться из его рук и даже из объятий. Оказавшись на свободе, я отступила от него, потерла шею, лицо и сдержалась, чтобы не сплюнуть. Резкая кислая вонь, исходившая от васоверга, казалось, осела налетом на языке.

– Знаешь, в чем твоя проблема, Дарок? – Снова приблизилась к нему, чтобы не повышать голоса, но теперь держала ладонь на рукояти кинжала. – Тебе нечего мне предложить.

Он округлил глаза; они наполнились яростью.

– Я предлагаю тебе больше… – медленно протянул он, почти рыча. И взмахнул кулаком в воздухе, распуская плеть. Бритва упала в высокую траву и затерялась в ней. – Гораздо больше! в разы больше! чем берет самая дорогостоящая женщина в Васгоре!

Я отступила и шепотом назвала имя Ксанджей. Огненные духи мигом отозвались и закружились над нами.

– Обратись к ним, – предложила я. Во рту пересохло, но голос звучал ровно, спокойно: – Обратись к этим женщинам, Дарок.

– Твоя сила, Асфи, – глянув мельком на духов, произнес Дарок. И обвел рукой, указывая на них. – Не эта. Твоя настоящая сила. Такая встречается у женщин редко. Ты видела воровку этой Луной. Все видели, насколько она слабая и беззащитная. А я этой Луной увидел тебя. И видел до этого. – Сжал кулак и поднял его к рогу. Тише сказал: – Твоя сила не напускная. Настоящая.

Отступив еще, я наткнулась пяткой на сумку и шагнула в сторону, чтобы под ногами ничего не путалось. Если прямо сейчас надо будет отстоять себя, то мне сразу сжечь Дарока или попытаться оставить его в живых в бою без духов?

– Именно поэтому мне не нужна твоя защита, – ответила я, осторожно обходя васоверга боком.

Он провожал меня суровым взором, поворачивая за мной рогатую голову и перехватывая удобнее плети в кулаки.

– Хватит играть со мной, Асфи. Я будущий вождь! – Высоко поднял подбородок; длинные рога сверкнули под светом темной сталью. – А ты не первая красавица в обителях. Всего лишь человечка. Да и куда делся твой гильдейский знак? Кто заступиться за тебя, если я возьму тебя силой? Ну? – Топнув, резко повернулся, вынуждая отпрянуть дальше. Застыл, уставившись на меня не мигая. – Я не хочу этого делать. Когда мы были в моем доме, ты попросила об уважении. И теперь я проявляю его, а ты в ответ унижаешь меня.

Коротким напоминанием, он вернул меня к другим нашим делам и союзам. Я хмыкнула, потерев большим пальцем губу и бегло пропуская в мыслях многие факты, которые успела упустить из‑за неожиданного предложения.

– Силой взять меня? – усмехнулась я. Подошла к приземистой дикой яблоне и налегла спиной на нее. – Ты кое о чем забыл, Дарок, но я напомню. У Кхангатора сделка со мной. Не только по твоему делу. То, что предложила ему я, гораздо весомее твоего предложения. Возьмешь меня силой, и я разрушу ваши с ним договоренности! – Смахнула налипшие волосы со лба, удовлетворилась тем, как тяжело Дарок повел головой, склоняя ее и кривясь. – И ты действительно согласился уважать меня. Мы договаривались о деловых отношениях. Разве нет? Любви ты мне тоже предложить не можешь. Забудь меня. И к тому же мы в походе, в котором, как мне кажется, ты должен извлекать свою выгоду. Займись своим делом, пока есть время.