Плечом к плечу, шаг в шаг мы прошли под высокие своды огромного зала. Серый неровный камень, лишенный каких‑либо украшений, нависал над нами. У толстых колонн неподвижно застыли чаши с полыхающим огнем; под потолком мелькали многочисленные Охарс, из него же протягивал скрюченные ветви лунный камень. Раутхуты, облепившие колонны, ловили разный свет, отражали его, умножали, заливая им все помещение. Каменный жертвенник стоял перед входом в шагах двадцати от нас. Однако мы застыли, безмолвные, напряженные. Испуганные.

– Молодые, – шепнул Кейел, чуть отводя меч и поворачивая ногу.

Я мельком посмотрела на свою ослабевшую руку, сжимающую кинжал. Трясется. Неудивительно. Меня всю колотит.

– Мы безоружны. – Мне необходимо было поделиться этой очевидной мыслью, а может, просто услышать собственный голос. Но он только добавил сомнений в себе, и я стиснула челюсть.

Не сговариваясь, мы чуть повернулись друг к другу спинами и отступили на пару шагов. Один из полупрозрачных зеленых драконов, лежащий в правом углу у дальней стены, лениво приоткрыл призрачное веко, взглянул на нас и снова закрыл глаз. Второй такой же дракон, но размером побольше, занимал левый угол. Их охватывало тусклое сияние смертельной магии, оно вырисовывало несуществующие чешуйки, изогнутые когти, гребень, растущий от хвоста по всей спине и переходящий на голове в тяжелые пластины. Мерцание на мускулистых телах переливалось так, словно драконы дышали, а мышцы то и дело мелко дрожали, и от этого казалось, будто мертвые в самом деле живут. Между ними прямо по центру виднелась крошечная дверь, в которую, видимо, нам и нужно попасть.

– Милосердные духи, сохраните наши непутевые жизни, – пробормотала Елрех позади нас. – Такой нежити я еще не видала.

Все обиды от встречи с новым врагом растворились бесследно, и мне хотелось ответить ей, но я не смогла расслабить челюсти.

– Бессмертные стражи, – пролепетала Ив. – Надо уходить отсюда.

Здравая мысль.

Однако мы продолжили стоять, сжимая бесполезное оружие и не сводя взглядов с нечисти. Сбившееся от страха дыхание успело восстановиться, мысли вновь неохотно текли от одной задачи к другой. От бездействия, тягостного ожидания и очередного непреодолимого препятствия медленно нарастало раздражение.

– Почему они не нападают? – тихо спросила я.

– Радуйся, глупая, – мгновенно прилетел совет из‑за плеча.

Роми, следя за врагами и зачем‑то натягивая стрелу, обошел меня и осторожно направился к жертвеннику.

– Что там? – несдержанно сорвался очередной вопрос с языка.

Кейел не ответил. Он, как и я, почти не дышал и наблюдал за смелым, или безрассудным, Вольным, все дальше углубляющимся в зал. Наконец рогатый остановился и, не опуская лука, склонил голову к плечу. Он читал что‑то на поверхности камня, и чем дольше читал, тем меньше отвлекался на драконов. В итоге – опустил лук и крикнул в полный голос, будоража всех в зале:

– Духи Фадрагоса! Иди сюда, человек! Прочти это и скажи, что я не ошибаюсь!

Драконы подняли головы, второй и вовсе привстал, потянулся. С их шей, будто настоящие, но беззвучные спадали золотистые цепи и тянулись к символам на полу, где и растворялись бесследно.

– Проклятие! – Кейел попятился от неожиданности.

Я пошатнулась, но не смогла быстро сдвинуться с места.

Несмотря на то, что нежить разбудили, она не напала. Драконы помотали головами, облизались, поерзали, затем один улегся, а второй продолжил сидеть, потираясь массивной призрачной челюстью по неосязаемому хвосту.

– Может, они сытые? – предположила я, рассматривая длинную шею ящера.

– Без плоти? – с сомнением произнесла Ив.

Кейел со звонким скрежетом убрал меч в ножны и поспешил к Роми. Мы без промедления последовали за ним.

На сером жертвеннике, украшенном драгоценными камнями, стояла округлая банка. Массивный железный ободок крепко сидел на суженном горлышке, в которое запросто провалилось бы яблоко. Плоская, тяжелая крышка блестела холодной сталью, а в ее кольце, выступающем по центру, была протянута толстая цепь. Она оплетала сосуд, свисая до поверхности жертвенника и переплетаясь с другими цепями, сковывающими его целиком, а затем снова поднималась к горлышку, где крупные звенья соединялись громоздким замком. Внутри банки неподвижно застыла мутная сиреневая вода. Без сомнения, вода из реки Истины… В ней что‑то находилось: вытянутое, темное.

Кейел снял перчатку и, глядя с благоговением, провел кончиками пальцев по выбитым строкам по краю жертвенника, в конце которых лежал большой ключ. Лежал без цепей, без веревок, без охранных амулетов и кругов. Хочешь – бери.

Елрех приблизилась к взбудораженному Роми, ухватила его под руку и, наблюдая за Кейелом, спросила:

– Что тут написано?

– У нас есть… – Ив прижала ладонь ко рту.

– Что? – Я подступила к углу жертвенника. – Что у нас есть?

Кейел кивнул, прежде чем ответить:

– Единство.

Несколько секунд тишины прервалось шипящим зевком дракона поменьше. Он потряс головой, привлекая к себе всеобщее внимание, а затем с удобством снова завалился в угол. Немного попыхтел, скрючиваясь на каменном полу и, по примеру своего друга, продолжил мирно спать.

– О чем вы говорите? – уточнила Елрех шепотом, будто остерегалась повторно потревожить сон нечисти.

– В воде проклятие. – Кейел посмотрел на банку.

– Обычная палка, – поддержал Роми. – Ветка. Если ее вытащить и разломать, вода Истины перестанет разъедать плоть тех, чьи предки участвовали в войне.

– Нашу плоть, – выдохнула Ив. Подступив к столу впритык, подняла ключик на уровень глаз и стала рассматривать его, покручивая в тонких пальцах.

– Это хорошо, – неуверенно протянула Елрех, почесывая коготком расцарапанный подбородок.

– Есть одна проблема, – нахмурившись, заявил Роми. – Откроем замок, снимем цепи – спадут оковы с драконов. А они не тронут только одного.

– Кого? – поинтересовалась я, склоняясь над столом и стараясь высмотреть палку с проклятием. «А в яйце – игла, – смерть Кощея»…

– Тут написано «своего», – недовольно ответил Кейел и, растратив все благоговение, стал резко натягивать перчатку обратно. – И я не знаю, что это может значить.

Своего? Два дракона – две нечисти. Один старше, другой младше… Своего… Балкора? Если кто‑то из ребят разделял мои мысли, что перед нами не кто иной, как Аклен и Ил – их души, или сила, или воспоминания, а быть может, просто очередная иллюзия для устрашения, – то не показал этого.

Ив кусала губу, сжимая ключ в кулаке, и задумчиво смотрела на драконов. Ее уши часто дергались. Вскоре она встретилась со мной решительным взором и произнесла:

– Мы должны разрушить проклятие.

– Нет, – хором отрезали Кейел и Роми, строго посмотрев на нее.

Я переглянулась с Елрех и поджала губы. Кажется, она, как и я, не определилась, кто прав сейчас. Единство – это то, что может принести пользу Фадрагосу, но оно опасно.

– Много периодов никто из нас и не думал, что… – начала Ив, но не договорила.

Кейел, ухватившись за ее запястье, перебил:

– Дар обратится оружием. – Нависая над ней, сжал руку сильнее. Ив ойкнула, раскрыла кулак – ключ со звоном упал на камень. Кейел договорил, глядя в широко распахнутые синие глаза: – Мир, жаждущий крови, не готов к нему.

– И мы не справимся с драконами, – опять поддержал его Роми. И беспечно полюбопытствовал: – Эти цепи на шее… Как думаешь, они нам помогут?

– Будем пробовать. – Кейел отпустил Ив и мгновенно потерял к ней интерес.

Она какое‑то время стояла неподвижно и с досадой смотрела на ключ, но в итоге резко отвернулась от жертвенника и направилась дальше. Мы с Елрех тоже сдвинулись с места.

Теперь я понимала всю необходимость Энраилл обеспечить сокровищнице и смертельно опасную славу, и такой кровавый путь. Могущество нельзя доверять тем, кто не знает цену жизни. Его нельзя доверять слабым и не понимающим собственных желаний. Елрех ошибается, если считает, что я не способна отдавать отчет собственным поступкам.