Я порывисто выдохнула, избавляясь от остатков воздуха в легких, и вновь вдохнула полной грудью. Елрех в это время обернулась к Роми и Ив. Смотрела, словно оценивала их, а затем снова повернулась и уставилась в спину Кейела.
– Если все так, как ты рассуждаешь, то кто из них зло? – спросила она, с опасением продолжая смотреть вперед. – Кто сражается за благополучие мира, а кто за его разрушение?
Я тоже посмотрела на Кейела и всецело разделила ее страх. Лучше бы злодеями в этой истории оказались несколько гильдий, балкор, эльфийка и беловолосый Вольный. Вспоминая деспотичную силу духа, который недавно помог мне, и его могущество, я понимала: хоть мудрецы никогда открыто не вмешивались в судьбу жестокого Вольного, но не мешали гильдии Справедливости подбираться к нему. Они будто бы боялись выступить против него открыто, поэтому действовали неспешно, исподтишка. Если даже могущественные Энраилл опасались Вольного, который с самого начала в одиночку искал сокровищницу, то существует ли в Фадрагосе тот, кто никогда не боялся его? Какой же дух ведет того, кого я всем сердцем полюбила? И что ждет его в будущем, в котором меня уже не будет?
Знакомая пещера раззявила перед нами узкую черную пасть.
Я оглянулась на солнце; оно едва ли перевалилось за зенит. Если ближе к закату, мы ничего не отыщем, то придется упрашивать Кейела не рисковать и отступить обратно к пустыне. Эту ночь можно провести на невидимой границе двух регионов, куда, как сказала Елрех, не добирались ночные охотники и где не бушевала буря.
По примеру ребят я сбросила сумку под ноги. Тодж уже ринулся к проходу, но в этот раз Кейел похлопал его по морде, не впуская внутрь, и вошел первым. Я вдохнула глубже и последовала за ним. С того момента, как мы были тут в последний раз, ничего не изменилось. Нас встречала ужасающая атмосфера полумрака, укрывшегося под сводчатым потолком, и давящей тишины. Но солнце нашло сюда путь и слегка развеивала зловещую обстановку; прямой луч стелился ровной линией по твердой земле, освещая половину пещеры. Тени собрались по углам и под потолком и, казалось, будто они были живыми. Они же и вызывали чувство, словно кто‑то неотрывно следит за мной. За всеми нами.
– Будем ждать ночи? – спросил Роми, окидывая пещеру недовольным взглядом.
– Как давно тут кострище? – проигнорировав его, спросил Кейел и обогнул полукруг рядом с ним.
– Кто знает, – Ив пожала плечами, – насколько мне известно из легенд, в этой пещере никто не остается на вторую ночевку.
– И я тоже не хочу, – негромко призналась Елрех, подходя вплотную к стене.
Кейел опустился на колени и стал откидывать холодные угли, сдвигать пепел. Облако пыли поднялось мгновенно и стало разрастаться. Роми с Ив отошли к стене, противоположной входу. Какое‑то время, как и я, следили за Вольным, а затем отвлеклись на каменные руки фангры, вытянутые у них за спиной. Я тоже присмотрелась к ней. Только длинные безымянные пальцы говорили о ее принадлежности расе, а так никто бы и не догадался, кто спрятан в камне. Она была необычной. С другими было не так… Множество искаженных болью лиц виднелось в пещере, иногда торчали плечи, но были сжаты, словно умирающие до последнего боролись, пытались вырваться из крепкого захвата монстра, отталкивая его. Руки вытягивала вперед лишь фангра, и ее лица не было видно. Она, раскрыв ладони, тянулась вперед лишь руками, но не всем туловищем, словно была не одна в ту ночь. Будто кто‑то, не сумев вытащить ее, бросил, а она до последнего надеялась, что ее вновь возьмут за руки.
Пыль пощекотала ноздри, и я, прыснув в кулак, тихонько чихнула. Потерла нос, наблюдая за Кейелом, за короткое время покрывшемся слоем пепла. Он разгреб кострище, добрался до прожженной земли и потянулся к рукояти меча. Елрех в это время бродила по углам пещеры и щупала все впадины, заглядывала в малейшие трещины. Она обогнула круг вдоль стен, поковыряла последнюю трещину коготком и сказала:
– Тут ничего. – Ее голос перемешался с шуршанием и стуком клинка, интенсивно вонзаемого в землю. Елрех опустила взгляд на Кейела, словно позабывшего об окружающих и всецело увлекшегося поиском тайника, покачала головой и добавила громче: – Пройдусь по округе. Я бывала в этом регионе много раз, но пещеру обходила стороной.
Я хотела сказать, что отправлюсь с ней, но, приоткрыв рот, поморщилась и отступила чуть дальше от Кейела. Вольный и впрямь перестал кого‑либо слушать и видеть; с каждым рывком, с которым он вонзал меч в землю, с его губ срывался приглушенный ни то стон, ни то тяжелый, резкий выдох. На лбу тонкий светло‑серый слой пепла быстро темнел от выступающего пота. Грязные волосы еще не прилипали к лицу, но закрывали глаза. Впрочем, зная, какой фанатичный блеск в них может быть, я не хотела их видеть.
Пока я наблюдала за Кейелом, Елрех вышла из пещеры, и я не стала бежать за ней. Обернулась к ребятам, рассматривающим искаженные лица, и вздрогнула. Повернула голову к самому дальнему темному углу и, вглядываясь в него, обняла себя. Казалось, тьма в трещинах и выемках стены, пока никто из нас не видел, двигалась. Медленно, осторожно, хищно… Я оценила расстояние от Кейела до этого угла и сглотнула, царапая пересохшее горло, – Вольный сидел в тени, но тень эта не была такой непроглядной, как мрак, который привлек мое внимание.
Судя по интересу Ив и Роми, они в пещере впервые, а мы с Кейелом пришли сюда второй раз. До заката еще далеко, а значит, мы пока в безопасности. Ты просто накручиваешь себя, Аня…
Как бы я ни успокаивала себя, но пока Кейел не вырыл глубокую яму, неотрывно следила за любым движением теней в пещере. И чем внимательней присматривалась к ним, тем сильнее убеждалась: они живые. Взгляды, которые я чувствую на себе, – не выдумка.
Кейел, наконец‑то, остановился. Все еще не поднявшись с колен и опираясь на меч, прислонился лбом к навершию и выдохнул:
– Ничего.
Значит, нам предстоит бой с тварью…
Голос Роми зазвучал в глухой тишине:
– Мне не нравится это место.
Он скривился, поджал губы, превращая их в тонкую темную полоску. Медленно разглядывая сводчатый потолок пещеры, провел кончиками пальцев по каменным пальцам фангры. В его глазах застыло не привычное надменное отвращение, а плохо скрытый страх, который он пытался выдать за омерзение. Беспокоится за Елрех… Кончик его хвоста, в подтверждение моим мыслям, беззвучно ударился о каменную стену. И еще раз.
Для меня беззвучно. Для Кейела.
А вот Ив встрепенулась, будто маленькая птичка. Выпрямилась, вытягивая шею, и застыла. Наблюдая за хвостом своего верного охранника, сжала кулаки. Ее уши дергались с каждым легким ударом. Роми, наконец, заметил ее настороженность и, кажется, смутился. Убрал руку от каменной руки и спросил вроде бы лениво:
– Что ты услышала?
Я старалась в этот момент не двигаться, не дышать. Боялась вспугнуть удачу, или отвлечь Ив. Кейел поднял голову и тоже с любопытством уставился на нее. Она сорвалась с места, быстро подошла впритык к замурованной фангре и, старательно прислушиваясь, постучала длинным пальчиком по стене. Отпрянув, воскликнула:
– Внутри!
Роми успел лишь лениво посмотреть на стену, а я еще толком не сформировала мысль, как Кейел уже оттолкнул Ив в сторону и ударил эфесом по рукам фангры. Я прикрыла голову, хоть каменные осколки и не долетели до меня. Хотя палец все‑таки докатился до ноги и осторожно стукнулся о мои пальцы.
Сердце колотилось. События развивались слишком стремительно. Пока мы переглядывались между собой, Кейел уже разбил стену до заметных трещин. Он замахнулся еще раз – и обрушил мощный удар рукоятью. С очередным таким ударом, камень осыпался, предъявляя взору темную нишу. Прислонив меч к стене, Кейел нетерпеливо запустил в нее руки и вскоре вытащил на свет небольшой ржавый сундучок. Поставил его под ноги и принялся осторожно сбивать замок. Послышался глухой звон.
Я снова посмотрела на серый палец и переступила с ноги на ногу. Всего лишь скульптура, замаскированная под настоящую жертву? Скорее всего, да. Даже разбойники и бандиты за столько столетий ни разу не покусились на память умерших тут. В этих стенах, в этом регионе смешались разные смерти, разные души – от темных и грязных до светлых и чистых. За все прошедшие века ни один фадрагосец не осквернил их память… Хорошее место для тайника.
