Очнулась от движения. Вздрогнула от поцелуя в живот, и еще одного… Стянула волосы Вольного, когда языком пощекотал пупок. Задышала чаще. Дрожь вернулась, пробила все тело, пробудила задремавшие желания. Касания губ проникали под кожу мелкими разрядами. Они сбегались к затылку, сбивали дыхание, заставляли ежиться. Сводили с ума.

Ладони, огрубевшие от оружия, чуть царапнули ягодицы. Опасаясь упасть, я вцепилась в дверной косяк над головой. Закрывая глаза и поддаваясь давлению сильных рук, выгнулась – рухнула в колыбель жара. И будто перышко спускалось по животу ниже, оставляя после себя мокрый след. Местами задерживалось, местами прижималось плотнее… Тронуло тонкую кожу у бедра – вырвало всхлип, ударило в голову, опрокинуло сердце…

Я обнажалась чувствами… Как долго? Время внезапно стало бесценным, необъятным, нужным.

Опираясь на плечи Кейела, я опустилась на колени рядом с ним. В который раз призналась ему в любви? Слова обесценились, появилась необходимость оголить душу. А он с тоской в глазах улыбался. Обманутый.

Запутавшись в платье, едва не упала. Вспомнила о празднике. Разве я виделась с Волтуаром? Будто размылась грань фантазий и реальности. Или они просто поменялись местами. Кейел за руку тянул меня в комнату, а я, глядя на серебристый ворох, прошептала:

– Мне не нравится это платье.

– Ладно. – Поцеловал в плечо, а затем прошел мимо. Подобрал платье, взглянул на камин, но нахмурился и направился к выходу.

Стукнул засов, и еще один… К ногам поластился сквозняк, и я обняла себя, покачнулась с пятки на носок. Кейел вернулся с пустыми руками, приблизившись овеял холодом.

– Куда выбросил? – с улыбкой спросила, обхватив его за шею.

– На дорогу. Ткань дорогая, тебе не нужно – пусть кто‑нибудь подберет.

Я расхохоталась, будто одурманенная. Я оживаю рядом с ним.

Падала в темноту, но сразу тянулась к свету. В эти мгновения он замирал и, удерживая меня в объятиях, с трепетом смотрел на лицо. Пережидал – и снова бил нежностью по натянутым нервам. Медленные движения заставляли прислушиваться телом. Напрягаться. Во время нескольких секунд необходимого ему отдыха я стирала пот с его лба, убирала взмокшие пряди за уши, любовалась замутненными глазами. Губами старалась поймать неспокойное дыхание Вольного, и он путался, думал, что хочу поцеловать. Я уклонялась улыбаясь, а он усмехался, воспринимая происходящее за озорство.

Мы увязали в третьем мире, доступном каждому разумному существу. Позволили этому миру обрести оболочку, и обрели себя в нем. Ненастоящих в будущем, но живых в настоящем. Мир грез заманил счастьем, и мы упивались его сладостью, забывая, что для нас оно под запретом. Забывая обо всем вокруг.

* * *

За окном светало. Кейел, заложив руки под голову, лежал на кровати. Я сидела на нем и гладила кончиками пальцев шрамы на твердой груди. Один, второй…

– Будто хотели добраться до сердца, – предположила я.

– Хотели.

– А ты не отдал, – склонив голову к плечу, пошутила: – жадина.

Он улыбнулся и, всматриваясь в глаза, предложил:

– Тебе отдам. Заберешь? – И отвел взгляд. – Извини.

– Ночь еще не закончилась, – заметила я.

Он выгнул шею, стараясь извернуться, чтобы увидеть окно. Сумел и, снова расслабляясь, произнес с наигранной досадой:

– Почти рассвет.

Рассвет. Я уперлась ладонью в грудь Кейела и вспоминала, как многое связано у нас с восходом солнца. С пробуждением жизни, с теплом и светом…

Голоса прозвучали одновременно, хоть и немного вразнобой:

– Я люблю рассвет, – мой.

– Знаешь, люблю рассветы, – его.

И сердце в очередной раз споткнулось. А затем подпрыгнуло от стука. Я невольно выпрямилась, прикрыла грудь руками и заозиралась. Одеяло лежало на полу.

Стук в дверь повторился. Кейел приподнялся на локтях.

– Дай встану.

Я соскочила с него на пол, укуталась в одеяло и опасливо покосилась на окно. Никто не заглядывал. Кейел натянул штаны, подтолкнул меня к кровати, и я послушно забралась на нее. Он подошел к двери, но обернулся. Шагнул к комоду, подкинул мне штаны и рубашку.

– Оденься, – строго произнес и спросил: – Где кинжалы?

– В комоде, – испуганно ответила, суматошно соображая, кого мог прислать за мной Волтуар. Да и мог ли он?

Кейел разыскал оружие, принес его. Поставив колено на матрас и обхватив ладонями мое лицо, склонился ко мне. В теплых глазах застыла тревога, но голос звучал твердо:

– Замахнутся, схватят… Любое подозрение возникнет, что тебе вред хотят причинить, убивай, не мешкая. Ты поняла? Аня, ты поняла?

Я закивала, удерживая его руки в своих. Он поцеловал в губы крепко, будто в последний раз, и поспешил открыть раннему гостю. Быстро одевшись, я оголила кинжалы и приблизилась к внутренней двери. Прислушалась. Слов не разобрать, но голос знакомый. Не Волтуар и не наши ребята… Вдохнув глубоко, выглянула. Голоса ворвались вместе с холодом.

– …был при смерти, но вовремя в себя привели.

– Она всю ночь была со мной, – со злостью убеждал кого‑то Кейел.

Голова закружилась, под ложечкой засосало. Опять в чем‑то обвиняют?

Не чувствуя ног, добрела до входной двери. Оперлась на нее – она скрипнула, выдала присутствие. Кейел обернулся резко и приказал:

– Зайди в дом.

– Что случилось? – безжизненно спросила я, обращаясь к наставнику.

– Дитя. – Приподнимая полу плаща, он шагнул ближе.

Кейел заступил ему путь, немного заслонил плечом. Я привстала на носочках и поинтересовалась с обреченной насмешкой:

– В чем опять меня обвиняют?

– Пока не обвиняют, но подозревают в покушении на жизнь правителя региона Цветущего плато.

– Волтуар в порядке? – разволновалась я.

– Это не она, – встрял Кейел.

– Я знаю, Вольный, знаю.

Кейел взял наставника за грудки, вынуждая меня выскочить на улицу, прошипел ему в лицо:

– Если знаешь, тогда кто…

Внезапно отпустил соггора, отступил и растерянно обернулся ко мне.

– Дес касался тебя?

Я нахмурилась, не сразу сообразив, при чем тут городской защитник. Переминаясь с ноги на ногу и обнимая себя, пожала плечами.

– Иногда.

– Сколько раз, Аня?

Взгляд Вольного напитался злобой, кулаки сжимались. Он что думает, что я и его друг?.. Я затараторила:

– Не знаю. Пару раз! Недолго.

– Сколько в общей сложности?

– Сколько раз?

– По времени! – крикнул он.

Покачала головой. Будто я считала…

– Минута. Может быть…

Кейел потерял интерес ко мне и стал снова наступать на наставника. Снег скрипел под хищными шагами. Соггор смотрел на Вольного, гордо вскинув подбородок, сжимая бледные губы и впившись пальцами в полы плаща. Боится.

– Десу нужно дозволение, – тихо проговорил Вольный, будто проворковал. Остановившись плечом к плечу с наставником, полюбопытствовал: – Ты дал его ему?

– Всего однажды я пожалел мальчишку.

Кейел ухмыльнулся и опустил голову.

– Давно, выходит.

– Я оставил пост, чтобы он не смог больше пользоваться моей властью.

Вольный вскинул голову, нахмурился и спросил:

– Я должен похвалить тебя за это?

Соггор промолчал, проглотив язвительность, а я, наконец‑то, начиная осознавать новую проблему, присела на корточки и медленно выпустила воздух из легких. Меня видели с Волтуаром последней, а потом никто не видел, как я ушла. Никто, кроме балкора, который… Сколько раз после разговора в доме у наставника Десиен успел принять мой облик и узнать все обо мне? Раскрытая книга для него. А как же разделить чувства с жертвой? Видимо, сострадание ему чуждо. И платье мне наверняка он сам выбирал, как ответственный за нашу компанию. Размеры как точно совпали… Себе такое же заготовил. Из замка вывел и в моем обличие к Волтуару вернулся. Чем‑то отравил и опять скрылся потайным путем. А виновата я…

Прослушав часть напряженной беседы между мужчинами, подняла глаза на соггора и спросила: