– С Асфирель все хорошо?

– Она в порядке, – нахмурившись, ответил я.

Наверняка я бы тоже первым делом поинтересовался ее состоянием. Узнал, как у нее дела. Или нет?

– Мне нужно ее увидеть.

– Нет.

Дерево скрипнуло. Я вновь скользнул к жасмину, поднялся, вжался в листву. Волтуар, стуча каблуками по каменной дорожке, обошел беседку, приблизился. Как и всегда в безупречном костюме правителя, с украшениями и растрепанной челкой. У шан’ниэрдов почти не видно пор на коже, всегда правильные черты лица, бледная кожа и яркие глаза.

Волтуар нравился Ане? Надеюсь, она видела в нем такое же животное, как и во многих других, кто отличается от людей.

Правитель подошел еще ближе, и я поморщился, рассматривая его. Он немного склонил голову, согнул руки в локтях и сцепил пальцы в замок.

– Вольный, – тихо проговорил, глядя в глаза, – я хочу встретиться с ней.

Хочешь? А я хочу прирезать тебя, пусть и многим обязан именно тебе.

Я усмехнулся, медленно произнес:

– Почтенный, нужно и хочешь не одно и то же. И вы точно разбираетесь в различиях слов.

Он отступил, тряхнул волосами.

– Как и в нашу последнюю встречу, ты слишком напряжен. Я не враг тебе, и тем более не собираюсь вредить Асфирель. Как она? Ей что‑нибудь нужно? Возможно, деньги, одежда. Я думал вы уже на севере, но, как вижу, нет. Теплая одежда точно пригодится. Вероятно, не будет лишним и…

– Ты не увидишься с ней, – отрезал я, сжимая кулаки.

Я пришел не для того, чтобы выслушивать его пожелания и предложения. А что потом? Отчитаюсь перед ним и приведу к ней? Все еще держит меня за идиота. Именно из‑за него я уже однажды отказался от нее. Хотел оставить во дворце, уехать и забыть ее. Он спровоцировал меня. И что получилось? Она разрушила жизнь себе, очень ответственной фангре и двум придуркам, увязавшимся следом.

Выступил вперед, вызвав секундную хмурость на его лице, и полушепотом потребовал:

– Сейчас ты заткнешься и выслушаешь меня. Потом ответишь на несколько вопросов. А после, если твой стражник еще погуляет, расскажу тебе о ней. Но к полудню я должен уйти.

Он молчал; змеиный зрачок не дергался. Говорят, они видят мир немного иначе, чем остальные, но как именно объяснить не могут, потому что привыкли обозначать увиденное так же, как и остальные.

– Хорошо, – кивнул Волтуар.

Мы так и стояли за жасмином, разговаривая полушепотом. Я знал, что влюбленный шан’ниэрд – заложник чувств. Он никогда не навредит возлюбленной, будет оберегать ее, рискуя собой. Странно, что Волтуар остался правителем после всего произошедшего, но его преданность региону вызывала уважение. И сейчас, в беседе об Асфирель, он уклонялся от ответов, которые могли бы навредить его народу. Говорить приходилось быстро, сумбурно, но и этого выходило более чем достаточно. У нас не было возможности получать достоверную информацию, только слухи от тех, кто попался на пути, а этого слишком мало.

– О том, что я убил Вайли, кто‑то знает?

Секундное замешательство Волтуара напрягло.

– Не знает.

С правителями трудно. Они неосознанно утаивают эмоции даже тогда, когда это никому не нужно. Я скрестил руки на груди и уточнил, наблюдая за реакцией Волтуара:

– Это младшая сестра Айвин, Вольная.

Он помял пальцы. Кивнул.

– Я слышал о горе уважаемой целительницы, но не вдавался в подробности. – Посмотрел исподлобья и спросил: – Зачем ты убил Вольную?

– Я не убивал ее. Меня там даже не было.

– Уже не докажешь.

Да пошел ты! Совета от тебя точно не жду.

– Меня подставили мудрецы, – поморщился я.

Он усмехнулся, вздернул бровь. Его взгляд был красноречив – не верит мне. Прихвостень Энраилл! И даже не догадывается об этом.

– Присмотрись к ним повнимательней, почтенный.

– В тебе говорит север.

Север говорит, что шан’ниэрдам не место среди правителей. А вот юг диктует вырвать твой язык и скормить тебе же! Я посмотрел на пруд; солнечные блики на воде отвлекали.

– Мне нужно, чтобы ты защитил ее, когда придет время.

Волтуар удивился, но молча опустил глаза на мою руку, сжимающую рукоять кинжала. Если он и хотел задать вопросы, то, видимо, побоялся вспугнуть удачу.

– Можешь рассчитывать на мою поддержку, Вольный. Однако помни, какая ответственность на меня возложена. Я не пойду против своего региона.

Я сглотнул горечь. Опять приходиться просить об этом. А ведь так надеялся, что Аня вернется к Крисвету, сможет устроиться в поселении изгоев. Но что осталось от него?

– Этого и не нужно. Тебе понравится мое предложение. Никто и никогда не видел бывшего Вольного, – выдавил кривую улыбку. – Я ведь умру.

Когда‑то я с нетерпением стремился закончить миссию и уйти к корням древа Жизни максимально свободным от чувств: без привязанностей, без эмоциональной зависимости. Без душевного голода. Аня отобрала мою свободу, и как сказано в завете, я сам позволяю медленно лишать себя воли. Сам отрекаюсь от миссии Вольного. Когда в последний раз я думал о спасении Фадрагоса ради самого Фадрагоса? Все чаще, двигаясь к цели, я думаю о благополучии Ани. И почему я должен радоваться смерти? Древо Жизни все равно подарит мне новую жизнь. Я забуду, что такое истинная свобода. Забуду, что был Вольным. Тогда какой во всем этом смысл? Зачем мы, Вольные, духам? Возможно, жертвы. Это огорчало, но было логичным.

Волтуар слушал жадно, хоть и пытался скрыть это. Сцепил руки за спиной, сжал челюсти и, наверное, дышал через раз. Я не сообщил ему, что мудрецам грозит опасность от Кхангатора. Вождь обязательно затеет войну и подключит к ней васовергов. Вскоре мудрецам будет не до нас, но оставалась другая проблема – Дриэн. Если Волтуар – правитель, – думал, что мы уже на севере, значит, алхимики предполагают так же. Старый «аспид» чрезвычайно расчетлив. Он не будет швыряться ресурсами при высоком риске. Нам организуют «теплый» прием по возвращению. Мы можем не справиться с поиском сокровищницы, если не устроить Дриэну проблемы.

– Ты правитель, тебя послушают. Обвини его в сговоре с нами. Весь Фадрагос верит, что она ведьма. Обыграй его, Волтуар, выставь пособником ведьмы. Пусть он ищет оправдания. Вполне вероятно, что, оправдывая себя, он оправдает и Аню.

– Он уже ответил и доказал, что ничего не знает о ней.

– Правда? – сощурился я. – Он солгал. Пламя Аспида – влиятельная гильдия, завязанная на репутации. Как верховный допустил такую ошибку и взял к себе ведьму? – с презрением поинтересовался. – Позволил действовать у себя перед носом, да еще и отправил поближе к правителю.

Волтуар пожевал губами, чуть качнулся, а затем кивнул.

– Второй раз я встретил Асфирель у мудрецов. Как мне доложили, ее приняли, потому что Дриэн просил об этом письменно. Думаю, прошение осталось у мудрецов. Мы можем давить на некомпетентность и поставить верховенство Дриэна под сомнения. Вот только ответь мне, Вольный: почему ты уверен, что он так заинтересован в поимке Асфирель? И та копоть, что нашлась на утесах, – не выдумка.

Ему нельзя знать о Единстве. Не сейчас. Если он поддержит нас и заставит выйти Дриэна из тени, то мудрецы постараются остепенить его. Им будет невыгодна эта суета. Я убрал волосы за уши и спросил:

– Ты любишь ее?

Волтуар улыбнулся и покачал головой.

– Тебе известен ответ.

– Тогда верь ей! Асфи не обманывает Фадрагос. Она не угроза нам. Помоги, Волтуар, а затем, оставь регион приемнику и позаботься об Асфирель. На севере ей не место, а тут отправиться некуда. Ее нужно спрятать.

– Ты хочешь, чтобы я забрал ее в свой будущий дом? – Тонкий зрачок дрогнул.

Хотелось зажмуриться, чтобы не замечать его скрытой радости, а еще оглохнуть, чтобы не слышать своего голоса. Но я справился, озвучивая план:

– Последнее желание правителя. Когда вы уходите из региона, вам позволяют забрать с собой что‑то или исполняют ваше желание, наставление. Что бы это ни было, лишь бы не угрожало региону. Заставь Дриэна оправдываться, и сделай все, чтобы попутно он оправдал Аню. Я найду настоящую ведьму, и тогда на Асфи останется только вина за преступления, которые ты простишь. А потом забери ее к себе.