В нашей землянке печка уже весело трещала дровами, а за столом Алисия и Перепёлка пили чай с сухарями. Я зашел и положил дрова в углу, недалеко от печки, а потом снял плащ и бросил на стол новые погоны.

— Ого! Поздравляю с повышением, товарищ капитан!

— Ага, — буркнул я.

Алисия поздравлять меня не стала, только улыбнулась и потянулась за швейными принадлежностями.

— Давай китель, пришью погоны.

— Нечего зрение портить, лучше уже завтра.

На столе горела одна свеча, а печка отбрасывала красные отблески, но света в землянке все равно не хватало.

— Но не положено же…

— Насрать. Завтра с утра тяжелый вылет будет, так что один фиг до обеда я китель надевать не буду.

Плеснув в кружку горячего чая, я сел за стол. Перепёлка стала расспрашивать меня о новом задании. Я отвечал неохотно, потому что в основном смотрел на карту и думал, как лучше подходить к цели. Алисия следила за моим взглядом и иногда давала точные подсказки. Хотя по идее я, как командир эскадрильи отвечал за прокладку маршрута, на деле основную работу выполняла Алисия.

Несмотря на то, что уже давно был отбой, Перепёлка не спешила уходить. После того, как мы втроем поплавали в холодной осенней воде, у нас сложились… особые отношения. Настолько тесные и близкие, что я начал опасаться того, что Перепёлка влюбилась в меня, не скрою, мне она всегда нравилась, но не во время войны же романы заводить?

— Спокойной ночи, — Перепёлка зевнула и встала.

— Давно пора, — отозвался я.

— Эх, опять спина болит…

Девушка картинно потянулась, разминая плечи, и стрельнула глазами на меня. Я же сделал вид, что ничего не заметил. Стоило, блин, один раз ей массаж сделать…

Когда Перепёлка ушла, я поворошил угли в печке и, убедившись, что почти все прогорело, прикрыл заслонку. Невольно вспомнился случай, когда четверо идиотов с юга додумались, несмотря на строгий инструктаж, закрыть заслонку раньше времени. Спасло их только то, что офицер во время обхода заглянул в их землянку.

— А у тебя спина не болит?

— Нет, все нормально.

— Тогда давай спать.

Я задул свечку и забрался в кровать. Алисия тут же прижалась поближе ко мне и уткнулась носом в грудь. Я укрыл её получше и погладил по спине. Больше всего на свете мне хотелось выгнать её куда-нибудь подальше от этой клятой землянки и войны, но в то же время мало что меня так радовало как то, что она рядом, что она со мной.

Утро было морозным и облачным. Под ногами хрустел ледок, механики матерились — пальцы пристывали к металлу, а в перчатках было неудобно работать. Оружейники заряжали пушки и пулеметы на самолетах, подвешивали бомбы и ракеты. Выслушав инструктаж у полковника, командиры разошлись по своим эскадрильям, объяснять задачу подчиненным. Сам Ивар Кардеш собирался отправиться с нами в бой, но утром у него поднялось давление и медики категорически запретили ему садиться за штурвал, так что он молча провожал нас.

Алисия немного задержалась в штабной землянке, давая советы по маршруту другим командирам. Она на ходу застегивала утепленную куртку и надевала шлемофон.

— Ирвин, я слышал тебе капитана дали? — спросил меня Далор Эрген, командир первой эскадрильи.

— Ага, я тоже слышал, — поддержал его Аэрт Хардсон, командир третьей эскадрильи.

— Ну да, дали, — хмуро ответил я. — Рэн, пошевеливайся давай!

— А проставляться кто будет? Такие звездочки точно обмывать надо!

— После вылета посмотрим.

— Ты вечно так говоришь! А потом опять в несознанку уходишь!

— Время! — крикнул нам полковник.

— Все идем!

Забравшись в самолет, я приступил к обычной проверке. Рули, закрылки, элероны, связь — все работало нормально. Как обычно сначала взлетала вторая эскадрилья, а потом уже остальные.

Еще на подлете к городку нас встретили демоны. Четыре «стервятника» вывалились из облаков и попробовали зайти на нас, но наше прикрытие их отогнало. Перед городом мы разделились, каждая эскадрилья отправилась выполнять свою задачу.

Нас сразу встретили плотным заградительным огнем, а сверху попробовали атаковать «стервятники». Между ними и истребителями нашего прикрытия завязался ожесточенный бой. Наши затянули демонов в бой на вертикалях и оттянули в сторону, открывая нам дорогу.

— Встаем в круг и работаем! — скомандовал я.

В такой ситуации тактика «круга» была самой подходящей. Штурмовики выстраивались большим кольцом над целью и по очереди пикировали вниз, сбрасывали бомбы или обстреливали врага из пушки и пулеметов. При этом каждый самолет прикрывал хвост впереди идущего. А так как высота была маленькая, то истребители противника не могли атаковать ни сверху, ни снизу, а рискнуть вклиниться в круг — было самоубийством.

— Работаем! Работаем! Перепёлка! Пулемет на платформе! Алеф! Орудие у водонапорной башни!

Осколки и пули ливнем хлестали по броне. Осатаневшие демоны стреляли по нам из всего, что у них было. Но и мы в долгу не оставались. Не меньше десятка орудий уже горело. С зенитными пулеметами было сложнее, мы легко убивали прислугу возле них, но вместо убитых вставали новые бойцы, а по самим пулеметам было сложно попасть. А ведь были еще и маги…

Очередной огненный шар разорвался прямо возле моей «касатки». Самолет тряхнуло, с крыла слезла краска, но в целом мы легко отделались.

— Сука! Рэн! Когда попадать по цели научишься! Перепёлка! Да заставь ты этих придурков щель забиться в конце-концов!

Но постепенно зенитный огонь становился все реже, одно за другим орудия и пулеметы замолкали. В небе кипел жаркий воздушный бой, на горизонте поднималось облако пыли и дыма от разбомблённого моста, а у нас заканчивался боезапас.

— Гнездо, я Горец! По цели отработал, дорога чиста!

— Горец, я Гнездо, вас понял! Возвращайтесь!

— Ребята, строимся и домой!

Пришлось решать вопрос насчет прикрытия. По-хорошему, нам надо было возвращаться вместе с ними, но над городком каждый истребитель был на счету, а первой и третьей эскадрильям еще надо было отработать по целям…

— Все в порядке, вернемся сами!

— Уверен, Горец?

— Не маленькие! До канала дотянем, а там уже как дома!

Возвращались мы плотной группой. Все машины были побиты осколками, в фюзеляже зияли дыры, а у некоторых были разбиты стекла фонарей кабины. Я как обычно пристроился в хвосте построения, чтобы всех держать в поле зрения.

В эфире царила нормальная неразбериха, но судя по отдельным фразам, которые я выхватывал из общего хаоса, все шло нормально. Несколько истребителей серьёзно потрепало и они вышли из боя и пошли домой, двум экипажам из первой эскадрильи серьёзно досталось от зениток, в третьей — ранило одного стрелка.

Тяжелые пули обрушились сверху, вдребезги разлетелись стекла, что-то обожгло мне правую руку, двигатель справа взорвался, а обшивка пошла клочьями! Сзади испуганно закричала Алисия. Я дернул штурвал в сторону, уводя самолет, хотя уже было поздно. Через мгновение мимо нас на большой скорости пронесся «стервятник» и быстро ушел в сторону.

— Командир!!!

Оглядевшись, я все понял. Правого двигателя не было, крыло в клочья, а бензобак в решето, от левого двигателя потянулась белая полоса, короткий взгляд на приборы — падает давление масла.

— Алеф, передаю командование тебе, уводи эскадрилью домой, — спокойно сказал я.

— Командир! Ирвин! — отчаянно закричала Перепёлка.

— Ничего страшного, птичка, — ответил я. — Тебя сколько раз сбивали и ничего. И я выкручусь.

— Горец, я Гнездо! Что случилось? — сквозь шум пробился полковник.

— Все в порядке! Падаю! Передал командование Алефу!

Мой самолет уже хорошо отстал от группы, на половине двигателя и одном крыле сильно не полетаешь. Пошла сильная вибрация, машину стало уводить в сторону, удерживать её в воздухе стало все тяжелее.

— Командир! Сзади! Перепёлка, прикрой…

— Отставить! — рявкнул я. — Всем домой! Это приказ!