Добраться до озера оказалось не просто. Дороги были забиты беженцами и толпами, оборванных, грязных и голодных солдат. Мы пытались ехать на грузовиках, но у очередного разбомбленного моста пришлось их оставить. За неимением лучшего решения, я приказал отдать их ближайшему лазарету. Но пешком тоже не получалось идти быстро, так что в одном лесу мы остановились на ночлег.
По ночам уже было достаточно холодно, да еще и стояла сырая погода. Мы наломали веток, положили их на землю, а сверху постелили шинели. Разводить костры было нельзя, так что ужинали мы холодными консервами, запивая их водой из ручья. Девушки, а их с нами было достаточно, легли в центре, прижавшись друг к дружке, и накрылись сверху теплыми куртками и шинелями. Ну а мы, мужчины, по очереди спали и караулили.
На следующий день нам пришлось идти под противным моросящим дождем. Как итог, уже к вечеру половина девушек, включая Алисию, начали чихать, кашлять и шмыгать носом. К счастью к обеду мы добрались до городка Хальнак, с пристани которого и грузились на паромы.
У причалов собралась большая толпа, через которую нам пришлось прорываться силой. Я шел первым, за мной самые крепкие из механиков и стрелков, потом девушки, замыкали отряд опять мужики. Шум и гвалт стояли невообразимые. Люди шумели, кричали, пихали друг друга и оттаптывали ноги. Офицеров, пытавшихся навести порядок, просто не было слышно.
— Пропусти женщин! Пропустите женщин!
— Куда прешь, скотина?!
— Не давите, уроды, тут же дети!
— Ребенок! Где мой ребенок?!
— Да не пихайте вы так!
— Мама! Мама!
Кое-как прорвавшись к самому причал, я столкнулся с офицером военной полиции, руководившим погрузкой. Работа у него, конечно, была не сахар. На него сразу с трех сторон орали, просили, угрожали и умоляли.
— Ну, пожалуйста! Ну, хоть ребеночка возьмите! — рыдая умоляла женщина, прижимавшая к себе девчонку лет десяти.
— Командир! Ну пусти! Я все отдам! — рядом с ней какой-то коммерсант тряс целой пачкой денег.
— Не положено! Не положено! — как заведённый автоматон отвечал офицер.
— Капитан! — крикнул я.
— Кто такие? Куда претесь? Не положено!
— Да не ори ты! Вот документы! Третий ШАП Добровольческой авиадивизии.
— Вы опоздали, ваш паром еще утром ушел!
— Да ты не охренел ли? — заорал я. — Ты не видишь, что на дорогах творится? Мы пешком два дня шли! А у меня приказ уже завтра на новом месте быть! И кто тогда вместо меня поведет эскадрилью на демонов? Может быть ты?!
— Ты на меня не ори, старлей! Не видишь, что здесь творится?! По-твоему у меня тут куча круизных лайнеров стоит?! Мы лазареты уже третий день не можем вывезти!
— Так мы авиация! Нас в первую очередь должны переправить чтобы мы с того берега отвод войск прикрывали!
— Подожди!
Он развернулся и ушел, поговорил с капитаном парома и вернулся назад.
— Старлей, тебе десять мест на этом пароме, сам решай, кто поедет.
Я повернулся и окинул взглядом напряженных людей.
— У нас десять мест. Сначала девушек, Алисия, Перепёлка…
— Я нормально себя чувствую, — тут же ответила Перепёлка. — Могу и подождать.
— А я без тебя все равно не нужна в эскадрилье, пусть лучше Ирвад из первой отправится.
Я тяжело вздохнул, вот только споров мне не хватало.
— Оружейницы и санитарки — вперед. Вас всех как раз ровно десять.
Последние пассажиры взошли на борт, и перегруженный корабль, натужно взревев двигателем, оторвался от воды и полетел к другому берегу. Погода была как раз замечательная, низкая облачность и дождь, можно было не опасаться авиации врага.
В ожидании следующего парома, мы выбрались из толпы, и подошли к большим горящим кострам, у которых грелись грязные и мокрые люди. Нас встретили настороженными, колючими взглядами.
— День добрым не назовешь, пустите к костру девушек, они совсем озябли.
— Пуская садятся, — глухо проворчал бородатый мужчина, подкидывавший в костер сырые ветки.
Алисия и Перепёлка сели у огня. Я снял с себя утепленную куртку и накинул её на плечи Алисии.
— А ты? — тут же вскинулась она.
— А я же горец, мне не холодно.
— Горец, и какого хрена ты забыл здесь?
Я обернулся и смерил взглядом говорившего. Это был типичный уроженец юга, темноволосый, смуглый мужчина, чуть повыше меня и пошире в плечах.
— Тут людям места не хватает, а ты лезешь.
— Тебя спросить забыли! — рявкнул Карл, подходя ко мне и доставая из сумки разводной ключ. — Сиди тут и не вякай, шантрапа!
— Спокойно, — я положил руку на плечо Карлу, удерживая его.
Но народ униматься не хотел.
— А вы вообще кто такие? — поинтересовалась женщина, кутавшаяся в темное пальто, и неприязненно смотревшая на нас.
— Ополчение, штурмовая авиация.
— А чего ж вы драпаете-то суки?! Да пешком еще! Воевать не умеете…
— Рот закрой!
Алисия вскочила с места, моя куртка слетела с неё, но она этого не заметила и, сжимая кулаки, с неожиданно ненавистью звонко закричала:
— Да ты хоть знаешь, сколько наших погибло в боях?! Кайра Лэн! Ей всего двадцать два года было, она сгорела в самолете! А про Игнис Мору ты знаешь?! Её самолет подбили и тогда она направила его на опору моста! Ты бы так смог?!
— Да я…
— Что ты?! Ты сидишь у костра и орешь! Почему ты не в армии?! Мы, между прочим, из Облачного города прибыли защищать вашу землю! А вы тут сидите! Пошли, Перепёлка, мне тошно у костра сидеть с этими тварями!
— Ага, а мне тоже прикажешь воевать? — сварливо поинтересовалась женщина в пальто.
— А санитаркой в полевой лазарет записаться сложно?! Да хоть кухаркой в госпиталь!
— Девушка, успокойтесь вы, вы же болеете, посидите у костра, никто вас не гонит!
— Нет уж! — крикнула Алисия, поднимая с земли куртку. — Я лучше мерзнуть буду, чем сидеть рядом с такими как вы!
Кто-то опустил голову, кто-то заворчал, но большинство лишь проводило нас равнодушными взглядами. А мы со стрелками и механиками лишь удивлено переглянулись, никто не ожидал, что тихая и спокойная Алисия может с такой яростью кричать.
На следующем пароме нам выделили еще немного мест, но всем опять не хватило. Мы остались вчетвером. Я, Алисия, Перепёлка и механик Карл. Дождь прекратился, облачность рассеивалась, офицеры и солдаты тревожно поглядывали на небо и пытались разогнать столпившуюся толпу, убеждая их, что в любой момент могут появиться самолеты врага, но люди не верили. Они пытались всеми правдами прорваться на транспорты и думали, что их обманывают, чтобы бросить на берегу.
Самолеты демонов действительно появились. Два черных, остроносых штурмовика вынырнули из облаков и зашли на нас… сердце у меня замерло. До леса было далеко, прятаться на берегу негде. С надсадным, бьющим по ушам воем, самолеты пикировали на людей, замерших в животном ужасе. Что-то кричали солдаты, ужасно медленно разворачивались зенитные орудия, орал офицер, а самолеты пикировали.
— Сейчас, — выдохнула побелевшая от напряжения Перепёлка.
Оба штурмовика демонов неожиданно вышли из боевого захода, набрали высоту и ушли в сторону. В это верилось с трудом, но мы прекрасно поняли, что случилось — демоны разглядели внизу толпу простых людей и не стали стрелять.
Какое-то время держалась тишина, только слышен был затихающий звук двух штурмовиков. А потом раздался дикий, отчаянный вопль, запоздалый страх хлестнул по толпе и она в едином порыве ломанулась прочь от берега, к городу, мгновенно смяв солдат, пытавшихся остановить людей. В безумным порыве толпа ворвалась на узкие улочки города и смешалась там, в давке насмерть давя упавших…
— Боги, за что? Ну за что?!
Женщина захлебывалась слезами и причитала, не замечая никого вокруг. Её дочь лежала перед ней с неестественно вывернутой шеей. Рядом стонал и охал какой-то старик, в давке растоптали его очки и сильно помяли бока. Раненные и мертвые лежали вперемешку и санитары не знали, кому помогать, а кому уже поздно.
