— Чайки, мы Орлы, как слышно?

— Орлы, слышу вас громко и четко! — ответил я.

— В небе чисто и ясно. Работайте спокойно, мы займем второй эшелон, так что за небо не переживайте.

— Отлично, орлы! Вас понял!

Приглядевшись, я различил в небе над нами серебристые искорки истребителей. Самолетов противника мы уже неделю не видели, но все равно спокойней, когда тебя прикрывают.

К цели я вел эскадрилью на большой высоте и плотной группой. Прикрытие прикрытием, но клювом щелкать не стоит. При подходе к линии фронта в небе чуть ниже нас появились первые разрывы зенитных снарядов.

— Гнездо, я Горец! Над районом легкая завеса, «стервятников» нет, приступаем к работе.

— Горец, принято! Работайте!

Для начала я сделал круг над полем боя, чтобы понять, где наши, а где противник? А это оказалось не так просто, внизу все было затянуто непроглядной завесой. Горели грузовики, остатки укреплений первой линии и трава, демоны верхом на чудовищных тварях поднимали клубы пыли, в этой пелене сверкали взрывы снарядов и всполохи от боевых заклинаний врага. Вторая линия уже была практически захвачена. В разрывах в дыму и пыли я видел, что в окопах идет рукопашная схватка, а полевые орудия стреляли практически в упор.

— Работаем свободно! — скомандовал я. — Стреляйте аккуратно, ракеты без приказа не тратить!

Мои подопечные уже без лишних приказов и ругани сами перестроились в линию. А я толкнул штурвал от себя и повел самолет в атаку. Снизившись, я увидел несущихся по полю демонов. Огонь зениток стал плотнее, по броне зазвенели осколки и пули, но скорость самолета в пикировании была такой, что демоны не успевали толком прицелиться.

Выбрав цель — группу всадников — я открыл огонь. Тяжелая пушка и пулеметы рвали демонов на части, не оставляя шансов выжить даже этим живучим тварям. Они заметались, пытаясь уйти от меня, но на равнине прятаться было негде. Оставив за собой вспаханную полосу, я резко дернул штурвал на себя, ушел в небо и, развернувшись, пошел на второй заход.

Солнце жарило нещадно, по спине стекал пот, и как обычно до смерти хотелось пить, но не было времени. В эфире царил привычный хаос, рядом работали другие эскадрильи, в небе истребители гоняли залетных «стервятников». А мы раз за разом ныряли вниз, чтобы дать пехоте хоть пару минут передышки.

— Кайра, мать твою! Бери левее! По нашим же попадешь! Алеф, я тебя мудака по всему аэродрому гонять буду! Какого хера так поздно выходишь из пикирования?!

— Горец, я Гнездо….

— Гнездо, я горец, вас не слышу! Перепелка, отработай по вон той кучке у большого куста!

— Горец, я Гнездо…

— Гнездо, я Горец, вас не слышу!

Неожиданно в эфир вклинился громкий и знакомый голос.

— А ну-ка летуны разошлись! Щас наша очередь!

Поднимая клубы пыли, в атаку неслись танки. Они на ходу открыли беглый огонь по демонам, с ходу перескочили через окопы пехоты и, не задерживаясь, пошли вперед.

— Вторая эскадрилья, выходим из боя! Эй, там внизу! Удачной охоты!

— И вам мягкой посадки!

Выйти из боя и дойти до аэродрома удалось без приключений. Один за другим мои подопечные садились, глушили двигатели и мокрые вываливались из самолетов. Я, как обычно, зашел на посадку последним. Ко мне вместе с механиком сразу подскочил командир.

— Горец, почему не отвечал?!

— Так ни хрена неслышно было! — ответил я Ивару и тут же крикнул на своего летчика: — Алеф, сука ты такая, сколько тебя учить надо?! Еще раз так сделаешь — в стрелки переведу! И сам сдохнешь и напарника угробишь!

— Что он сделал? — тихо спросил Ивар Кардеш.

— Из пикирования поздно выходит, — хмуро ответил я. — Буквально над самой землей.

— Ясно. Вот что, перерыв и опять туда же, надо поддержать атаку танкистов.

— Понял.

До конца дня мы сделали еще три вылета. Мы штурмовали линии укреплений демонов, сбрасывали бомбы на укрепленные точки, в общем, расчищали дорогу танкистам и пехоте.

К вечеру фронт был прорван сразу в шести местах. Демоны пытались перегруппировать силы, но просто не успевали это сделать. А наше командование оперативно бросило в бой новые силы, чтобы развить успех.

Рэн Гарт. Я думал, что ничего толкового из него не выйдет и если бы не нехватка летчиков — списал бы его. Но постепенно он становился все более уверенным штурмовиком, стал спокойней держаться в строю, не дергался в панике под обстрелом с земли и лучше заходил на цель.

Игнис Мора. Последней из девушек сдалась и коротко обрезала волосы.

Карл Рагер. Новобранец. Ему не повезло прибыть в полк в самый разгар боев, но он не только смог пережить первые бои, но и показал неплохие результаты.

Айн Лесной. Тоже сирота, как и Перепёлка. Сначала он попал в полк истребителей, но оттуда его выгнали за трусость и отправили к нам как стрелка. Поговорив с ним, я рискнул и дал ему шанс показать себя. И не пожалел об этом. Как ни странно, за штурвалом тяжелой «касатки» его страх пропал, словно его и не было, и вскоре он рисковал наравне с Алефом, так что мне приходилось и его одёргивать.

С началом наступления работы у нас прибавилось втрое. Каждый день начальство старалось выжать из нас максимум возможного. Шесть — семь вылетов стали обычным делом. Вечером люди просто падали от усталости и сразу же засыпали. Снабженцы едва успевали подвозить нам новые боеприпасы и топливо. Но никто не жаловался, наоборот, все сами рвались в бой. Еще один вылет. Еще один налет. Еще один убитый враг. Еще одно отбитое у врага село или городок.

Армия стремительно наступала, не давая демонам опомниться и организовать линию обороны. Бомбардировщики утюжили скопления противника, после них посылали нас, штурмовиков, чтобы мы выслеживали отдельные подразделения и уничтожали их. Танки неслись вперед, с ходу прорывая линии обороны и обходя города, а следом шла пехота, добивавшая демонов и освобождавшая города.

Высокий темп наступления вынуждал нас чуть ли не ежедневно менять аэродром. Зачастую мы даже не успевали подготовить себе жилье и спали просто под самолетами на голой земле, подстелив себе охапку травы или пехотную шинель. Но, несмотря на все это, воевать стало гораздо веселее. Мы наступали. Мы чувствовали свою силу. Мы били врага еще недавно казавшегося непобедимым.

Неожиданно пришли награды. Я писал необходимые бумаги, отправлял их в штаб и забывал про них. Просто было не до того. Да и наверху тоже далеко не сразу нашли время разобраться со всеми делами.

По правилам полагалось устроить торжественное построение, вручить награды перед строем, но времени на это не было, да и желания устраивать что-то подобное тоже не было. Так что я просто собрал всех после ужина на поляне возле землянок.

— Перепёлка, тебе медаль за стойкость.

— Это шутка?

— Нет, — усмехнулся я. — Хотя стоило бы тебя для начала оштрафовать за четыре потерянных самолета.

— Грр!

— Алеф! Медаль за храбрость. Хотя в твоем случае это скорее медаль за дурость!

— Хех. Но я же знаю, командир, что вы меня на самом деле цените и уважаете!

— Мечтай-мечтай.

— Игнис Мора, тебе знак отличия за ранение второй степени.

— Пфф… и что мне с этим значком делать? Хвастаться им?

— Да что хочешь. Стрелкам целый мешок этих знаков пришел. Кайра — медаль за храбрость.

— И… — я промолчал и негромко произнес. — Ральф Кархов и Рэла Карова, медали за храбрость, посмертно…

— …

— Свободны.

— Стоять!

Ивар Кардеш подобрался к нам незаметно, летчики тут же выпрямились, я, ругнувшись, отдал честь.

— За проявленное мужество и успешное командование вверенной эскадрильей, а также за сбитый истребитель противника и успехи во время свободной охоты, лейтенант Ирвин Тродсон получает звание старшего лейтенанта, а также награждается двумя медалями за храбрость!

— Служу Республике, — буркнул я, принимая новые погоны и коробочки с медалями.