— Хорошо, — без особого выражения кивнула Изабелла.

— Но… ты уверена в своем решении?

— Да. Я наделала слишком много ошибок, дожила до седых волос, но вместо мудрости получила лишь маразм. А потом и вовсе решила, что мне будет позволено все забыть и начать с чистого листа. Нет уж. Нам в жизни дается лишь один лист, и все что на нем есть — мы пишем сами. Я не знаю, сколько еще на моем листе осталось места, но… постараюсь хоть что-нибудь хорошее написать.

— Я с вами, куда бы вы не пошли.

— Куда это вы уже намылились? — недовольно спросила Рэла Мора, выходя на палубу.

— Изабелла собралась распустить команду.

— Что, прям сейчас?

— Нет, после нашей победы.

— А… понятно, в первый раз, что ли? Ничего. Напьется, подерется, и все пройдет.

— На этот раз я не шучу.

— Да понятное дело, — пожала плечами Рэла. — К этим курицам переросткам собралась?

— Да.

— Мне Ирвин рассказывал, что их новый вожак совсем не дурак, предлагает большие деньги опытным летчикам, капитанам и штурманам. Им нужны люди опытные и крепкие, потому как своих не хватает. Так что нечего тут сопли на поручни наматывать, все там при деле будем. Особенно когда пиратская шобла сообразит, что золота у голубей этих больше, чем бойцов способных его охранять. Так что не сомневайся, скучать, там не придется.

— Хорошо бы… — вздохнула Изабелла. — Если они нас вообще примут.

— А куда они денутся? — усмехнулась Рэла.

Хлопнув Изабеллу по плечу, Рэла пошла вниз, дальше спать. В отличие от некоторых, она никогда не жаловалась на сон перед боем.

Илия Вольная

— Было больно, — обиженно глядя на Фертаха, сообщила Илия.

Фертах с трудом подавил смешок. Очень уж забавно выглядела насупившаяся ушастая волшебница. Она лежала на спине, а Фертах одной рукой обнимал её за плечи, а другой лениво ласкал по влажному от пота животу и грудям.

— В первый раз всегда больно, — сказал Фертах.

— Ну да. Тебе ли не знать, — мрачно ответила Илия. — С твоим-то опытом.

— Не ревнуй к прошлому, тебе это не идет, ушастик.

— Вот как раз таки прошлое — это мое!

— Не важно, — поморщился Фертах.

Устав от недовольного ворчания, он закрыл ей рот самым простым и надежным в этой ситуации способом. Илия от такой наглости привычно напряглась, но сразу же расслабилась, закрыла глаза и неумело ответила на поцелуй.

Фертах затащил её в постель старым и избитым, но от того не менее надежным способом. Сначала сыграл на жалости, потребовав внимания, мол, волнуется перед боем, потом налил крепкого вина, а когда оно ударило Илии в голову, Фертах сообщил, что вполне возможно это их последняя встреча и ему будет очень тяжело умирать, сожалея что так и не смог её поцеловать. Когда Илия немного протрезвела и поняла, что к чему… ей уже самой хотелось быть обманутой. Но потом она все-таки решила отыграться.

— А сколько у тебя детей? — вдруг спросила Илия.

— Не знаю, — с обескураживающей честностью ответил Фертах. — Может, есть где-то парочка, но их матери не признают, что понесли не от мужа, так что это не считается. А может, и нет никого. Аборты, знаешь ли, и на Вольных островах делать умеют, не говоря уже об Облачном городе.

— Ну, теперь точно будет один, — мрачно заявила Илия.

— В смысле?

— В прямом! Я тебя пыталась предупредить, что сегодня точно не лучший момент, но ты мне даже слово не дал сказать.

— Слушай, ты не очень-то и сопротивлялась, знаешь ли.

— Ага! Тебе, блин, посопротивляешься! Сначала напоил, потом раздел, а потом так прижал, что я и шевельнуться не могла!

— Еще скажи, что я тебя изнасиловал… и ты от темы не отходи. Что за ерунду ты про ребенка несешь?

— Да беременна я, — видя, что Фертах не верит, Илия добавила: — я же волшебница. Свое тело хорошо чувствую. Может, конечно, через пару-тройку дней все само отторгнется, обычная женщина подобное бы даже не заметила, а может и нет. Тогда только аборт делать.

От услышанного Фертах сам протрезвел, разжал объятия и сел на кровати.

— И кто это будет?

— А я откуда знаю? Я свое тело чувствую, а ребенка… даже не знаю, может смогу пол почувствовать, а может и нет. Да и вообще, какая разница?

— Тут ты права, разницы никакой, — медленно проговорил Фертах, проводя рукой по лицу. — Вот что, ушастая, как в Облачный город вернемся, и пока тебе опять что-нибудь в голову не стукнет — в ближайший храм и жениться.

— Какой еще храм?

— Да любой! В первый попавшийся!

Илия открыла рот, подумала и закрыла его, а потом вдруг встала и начала одеваться.

— Ты чего? — удивленно спросил Фертах.

— Чего-чего, одевайся давай.

— Зачем? Слушай, Илия, что ты там себе уже надумала?

— Ничего я не надумала, — буркнула Илия, — это ты блин…

— Что блин? Ну пошутил я! Что ты сразу…

— Пошутил? — Илия замерла и медленно повернулась к Фертаху. — Про храм и свадьбу пошутил?

Фертах закатил глаза и тяжело вздохнул.

— Я про то, что в ближайший храм пойдем. Все будет нормально, сделаю тебе предложение как положено, с цветами, кольцами и прочей фигней! И буду покорно ждать твоего ответа стоя перед тобой на коленях.

— А я не шучу! Одевайся и пошли.

— Да, куда мать твою?!

— Я понятия не имею где моя мать! А пойдем мы к Изабелле, я её знаю, она не спит!

— А зачем к ней? — удивился Фертах.

— Да потому что капитан на корабле имеет право обвенчать молодоженов!

Тут уже Фертах сначала открыл рот, потом закрыл его, почесал затылок и тоже стал одеваться.

Изабелла, когда к ней в каюту зашли Илия и Фертах, даже удивляться не стала и вопросов не задавала.

— Решили? Согласны? Ну и все. Вы муж и жена! И валите с глаз моих, документ вам казначей утром оформит. Все! Пошли-пошли, совет вам там и любовь, не мешайте мне напиваться перед боем в одиночестве.

Утром Илия сама не понимала, что это на неё ночью нашло. Почему она, всегда тихая и скромная, сначала придумала беременность, потом сама потащила Фертаха к Изабелле, а после с какой-то отчаянной наглостью, хотя в промежности ощутимо побаливало после первого раза, полезла к новоявленному мужу. И непонятно было, на что грешить — на алкоголь, на проснувшиеся гены распутной матери-лисицы, или же все это дремало в ней самой, копилось годами, задавленное всеобщим презрением и вот так вот внезапно вырвалось?

Илия проснулась раньше, Фертаха, но вылезать из его теплых объятий не спешила. Она вспоминала ночь, тихо краснела и размышляла. Ей было больно и неприятно, но в тоже время и хорошо. Илия даже и не догадывалась, что от простых прикосновений к ушам и поцелуев в шею может так перехватывать дыхание и кружиться голова.

— Доброе утро, ушастик, — улыбнувшись, сказал проснувшийся Фертах.

— Доброе…

Илия нехотя поднялась, села на краю кровати и стала расчесывать спутавшиеся за ночь волосы.

— Извини, я тебя вчера обманула.

— С чем?

— С беременностью. Невозможно что-либо почувствовать через полчаса. В крайнем случае, через недели две, наверное.

— Вот как, — хмыкнул Фертах. — А я поверил… — и тут же добавил: — ну и что?

— Что значит, ну и что?

— Да ничего не значит. Нет, если ты не хочешь, то держать я тебя силой не стану, понятное дело. А так, я от своих слов отказываться не буду.

Илия замерла и растерянно посмотрела на Фертаха.

— Я думала, ты вчера пьяный был и поэтому согласился.

— С чего? С трех стаканов вина? — рассмеялся Фертах. — Это тебя развезло сразу же, а для меня это что сок виноградный был.

— Тогда…

— Да, ушастик, я хочу, чтобы ты моей женой была. И не важно, что ты не беременна — это всегда можно исправить.

— Хорошо… но только вернись живой… — тихо сказала Илия, отворачиваясь.

— Уж постараюсь…

Экзарх Империи

Флагман флота Империи дредноут «Пламя бездны» мало чем уступал дредноутам гномов. Пока все гадали, зачем эльфам и гномам потребовались столь монструозные корабли, в руководстве флота Империи прекрасно знали ответ. Эльфы готовились к войне против демонов.