Но, глядя на то, как в этом безобразии устроилась эскадрилья, я не мог не испытать гордость. Отгородив один угол покрывалами и, поставив там самодельную железную печку, организовали баню. Механики и стрелки где-то достали доски, из которых сколотили длинные столы, вместо стульев поставили чурки. Девушки, везде, где только можно, повесили симпатичные занавески и расшитые полотенца. Кто-то умудрился достать в городе свежие овощи, так что на столах стояли миски с салатом.

Ужин был скромным, но веселым. А потом, попивая крепкий чай, пахнущий хвоей и шиповником, я сидел и рассказывал историю, опуская личные подробности, разумеется. Начав с того момента, как мы с Серым взялись доставить посылку на «Изгнанник», я рассказал и о городе, парящим над бесплодной пустыней, и об ушастой волшебнице Илии, и о демонах и том, откуда они взялись.

— Вот так вот, ребята. А теперь эти твари явились в наш мир и нам с ними драться.

Закончив историю, я допил остывший чай.

— Дела…

— Ну и жизнь, у вас… — восхищенно сказала Перепёлка. — Столько повидали, с такими людьми встречались.

Я пожал плечами.

— Повезло, наверное. И что значит с такими людьми? Вы тоже люди и получше многих! Ну и что, что вы тут не прославленные капитаны, не аристократы и не асы? От этого вы не стали хуже, — совершенно честно сказал я. — В конце концов, в бой-то я пойду не с ними, а вместе с вами.

Я обвел взглядом смутившихся товарищей и добавил:

— Главное вот что поймите — это все не шутки. Враг действительно очень опасный, но у нас есть против него оружие. И есть союзники: эльфы, волшебники, крылатые, да те же демоны, чтоб им икалось, с нами.

— Демоны бы с ними и воевали, — угрюмо проворчал Рэн Гарт.

— Демоны и воюют. Но одни они с ними не справятся, а если мы будем драться поодиночке — нас всех перебьют. И я видел, что они делают с людьми, даже демоны лучше них, а уж я-то знаю, каковы демоны. И вообще! Хватит сидеть. Отбой!

Спать все укладывались шумно. Острые на язык парни подшучивали над девушками, те отвечали. Алеф громко рассказывал о том, что спать без одежды полезно, Игнис в ответ ему советовал поспать голым на снегу, мол, так вообще здоровье крепким станет. Из-под пола вылезла очень глупая и наглая крыса, кто-то наступил ей на хвост, и она тут же завизжала, заставив половину девушек мгновенно оказаться на верхних койках.

В общем, было весело.

А на следующий день было еще веселее. Мою эскадрилью отобрали для участия в операции за хорошие результаты, но куда её засунуть так и не догадались. Флотские по привычке брезгливо морщились (как же, армейцы, не то, что они — флот!) и говорили, что на их авианосцах места нет, к эльфам и демонам идти не было смысла, у них совершенно другая система обслуживания техники. И все к кому я обращался, лишь разводили руками и говорили: «Проявите инициативу. Придумайте что-нибудь!».

Я даже связался с Иваром Кардешом, хотя он, оставшись с первой и третьей эскадрильей в тылу, ничего не мог сделать. Но он посоветовал мне обратиться к генералу Добровольческой авиадивизии Рэдрику Ягеру, который оказался рядом. Он принял меня почти сразу, внимательно выслушал и, усмехнувшись в густые усы, фыркнул:

— Ну, все как обычно, круглое носить, квадратное катать. Лучшие эскадрильи ополчения решили бросить в бой, чтобы сберечь кадровые части, а про авианосцы забыли. Хотя откуда их вообще взять? Половина всех наших авианосцев на верфях стоят, а того что осталось флоту не хватает.

— Это понятно, но что делать? Домой отправить? Я-то себе на «Изгнаннике» место найду, а их куда? Они даже на авианосец садиться не умеют, что говорить про крейсер?

— Домой… домой легче всего сказать, — задумчиво проговорил генерал.

Он встал, надел фуражку и предложил:

— А давай с тобой прогуляемся к нашим союзникам.

Адмирал Облачного города, Эрик Брантаев, принял нас прямо за обеденным столом. И обедал он, просто, на первое обычный суп, а на второй рис с мясом.

— Извините, что вот так. Времени поесть толком нет. Сразу после обеда встреча с эльфами, а потом с демонами.

— Ничего страшного, я понимаю, — кивнул Рэдрик Ягер. — Я к вам вот по какому вопросу. Сколько у вас эскадрилий опытных штурмовиков?

— Мало, — вздохнул Брантаев. — Гонористых летунов у нас много, а вот честных работяг раз-два и обчелся. У нас все как-то по старинке на корабли полагались, а половину летчиков мы потеряли во время войны с крылатыми. Сейчас понабрали, чтобы хоть кто-то на авианосце был.

— А вот у нас есть опытные слаженные эскадрильи, штурмовики и истребители, но нет авианосцев. Зато есть приказ послать как можно больше самолетов на операцию. Так может, наладим взаимовыгодное сотрудничество?

— Хм… — Эрик Брантаев отложил ложку и задумался. — А это мысль. Но придется тогда и ваших механиков размещать и не только.

— Вот об этом не переживайте, — успокоил его Рэдрик Ягер. — У нас запасов хватит, мы и вашим эскадрильям запчастей подкинем, и боеприпасов. У нас все равно эскадрилий больше собралось, чем реально сможет разместиться на кораблях.

— Хорошо. Сэдрик!

В кабинет заглянул адъютант Эрика Брантаева.

— Капитана «Рассвета» ко мне, вместе с его командиром авиагруппы!

— Есть!

— Сейчас подойдет капитан авианосца, и тогда поговорим детально.

Разговор получился долгим и утомительным. Офицеры с авианосца «Облачного города» сразу согласились принять наше предложение, но вот утрясать детали и договариваться все равно пришлось долго.

А потом мне и Рэдрику Ягеру пришлось отбирать из отобранных эскадрилий самые лучшие и надежные, и моя, конечно же, попала в их число. Но перед тем как отправиться на авианосец, я приказал всем своим подчиненным построиться во дворе барака, в котором мы жили.

— Значит так. Мест на авианосце мало, но нам выпала огромная честь поучаствовать в грандиозной мясорубке, из которой живыми мы не вернемся.

Я старался говорить максимально серьёзно, чтобы до всех дошло.

— Поэтому возьмем только добровольцев. Кто готов, кто осознанно понимает, что в этом бою ему придется сражаться за что-то большее, чем за собственную жизнь и даже страну, шаг вперед!

Спустя мгновение все шагнули вперед.

— Я не шучу. Любой имеет право отказаться от участия, вы даже не кадровые офицеры! И никто не имеет права требовать от вас пойти и умереть. Так что вперед, не бойтесь и не стыдитесь, никто не будет называть вас трусом, выходите из строя.

Никто не пошевелился. Даже Рэн Гарт.

— Хорошо, у вас время подумать до вечера. Но! — я поднял вверх палец. — Все, кто собирается принять участие в операции должны написать завещание и письмо близким.

— Разрешите обратиться? — тут же попросила Перепёлка.

— Да.

— А у меня нет ни близких, ни вещей, чтобы что-то кому-то завещать.

— Да? А товарищи по эскадрилье?

— А… — Перепёлка замялась. — Они же все равно с нами все будут, да и что мне им завещать? Ношенные трусы?

— А что? Я бы не отказался твои трусики на память сохранить! — тут же ляпнул Алеф.

— Отставить смех! Игнис Лесная, напиши письмо товарищам по приюту или просто, напиши письмо в приют и завещай им свои наградные и жалование.

— Хорошо, — кивнула девушка.

— Без завещания и писем родным я никого не пущу, и тебя, Алисия, это тоже касается!

Алисия удивилась сильнее всех и уставилась на меня, но я не шутил. Отношения отношениями, но здесь и сейчас я в первую очередь командир, а она подчиненная.

Как я ни бился, как ни пугал, но не ушел ни один. Все принесли вечером записанные завещания, письма родным и друзьям, все сами запечатали конверты и сложили в чемодан. И при этом я готов был поспорить, что никто из них до конца не верил в собственную смерть. Для них это было очередное задание. Да опасное, да погибнут товарищи, да, возможно их собьют и ранят, но смерть? Нет, это случится с кем-то другим.

Хотя, кто знает? В голову ведь никому не заглянешь…