Пожалуй, никогда раньше такая сила не собиралась в одном месте. Впрочем, если бы не войны, кораблей и самолетов было бы раз в десять больше.

По прибытии в Рингот, нас с Алисией ждал допрос в армейской контрразведке. И это было иронично, правительство Северной республики заключило союз с Темной империей, но при этом меня могли осудить за то, что я сделал это немного раньше правительства. Хотя я ничего не опасался, Изабелла сказала нам, что в любом случае не даст нас никому тронуть.

Допрашивали нас раздельно, но хоть наручники никто не надевал. В кабинете было два офицера: старший лейтенант стучал по клавишам печатной машинки, а майор, стоя у окна, задавал мне вопросы. Сначала я рассказал все, как было, потом майор задал несколько вопросов и вдруг приказал лейтенанту погулять, а сам сел напротив меня.

— Ну что ж, Ирвин Тродсон, никаких претензий к вам нет. Вы действовали по уставу, военных тайн не выдавали и против Северной республики не злоумышляли. А ваши слова подтверждают донесения наших агентов, вы проявили завидную стойкость.

— Ну… я же горец.

— И напрасно. Тем самым вы сорвали нам весьма перспективную операцию.

— Это как? — я растерялся.

— Да очень просто. Как только вы оказались в плену, мы сразу предположили, что вас попробуют завербовать демоны для подготовки восстания у нас в тылу. Вы для этого идеальная фигура. Но вы отказались.

— А что мне было делать?

— Соглашаться, — спокойно сказал мне майор. — А потом, оказавшись в тылу, сразу же связаться с нами. Мы нашли бы для вас хорошее место в лесу, построили бы там образцово-показательный партизанский лагерь и начали бы радиоигру с демонами. Они бы отправляли вам подкрепления, боеприпасы, перебежчиков, а вы бы все это дело принимали.

— Но они не дураки! Они бы не поверили бы так просто!

— Конечно не дураки. Но и мы не пальцем деланые. Что, думаете, сложно было начать публиковать «случайно» просочившиеся сквозь военную цензуру слухи о действиях партизан? А если бы они прислали эмиссара с проверкой — так у нас хватает старых ненужных мостов и лишних заводов, которые можно снести. Мы могли бы даже организовать пару стычек или налетов на военные склады.

— Но как-то это… да и я просто летчик, а не диверсант.

— Думаете, у вас бы не получилось? Зря скромничаете, тем более, конечно же, мы бы руководили всеми действиями.

— А как же Алисия? Она бы осталась в заложниках.

— Вытащили бы как-нибудь. А что? Как только бы вы оказались бы в нашем тылу, да еще командуя крупным партизанским отрядом, да готовя массовое восстание, вы легко могли начать ставить условия демонам. И они бы стали бы их выполнять, никуда бы не делись. Но, что уж об этом говорить.

Майор встал и начал собирать бумаги в папку.

— Подпишите здесь и вот здесь.

— А если бы я перешел на сторону демонов всерьез? Чтобы вы тогда делали?

— Мы бы легко вас вычислили бы, а дальше… подослали бы людей из вашей эскадрильи и с их помощью или убедили бы вас сотрудничать или бы просто арестовали как предателя.

— И на все у вас есть ответ.

— Работа такая. Вот, получите ваши погоны и награды, форму уже в части получите.

Увидев, что я замялся, майор добавил:

— Мы надеемся, что вы вернетесь на службу, сейчас нам как никогда нужны ваши таланты летчика. Ваша эскадрилья есть среди отобранных подразделений для совместной операции против асгаров.

— А вот это меняет все дело.

— Вы хотели отказаться?

— Я собирался участвовать в операции в составе эскадрильи «Изгнанника», — кивнул я. — Но раз уж моих ребят тоже посылают в бой — мое место рядом с ними.

Я уже собрался уходить, когда майор, посмеиваясь показал мне несколько телеграмм.

— А вы известная личность, между прочим. Тут сразу несколько государств предупредило, что они готовы предоставить вам политическое убежище. Эльфы, Облачный город, эти… как их там… крылатые люди, да еще личная просьба от Ирины Арнельской и Изабеллы Моры.

Я пожал плечами и развел руки. А что я мог на это сказать? Наверное, мне повезло оказаться не в том месте и не в то время.

Ополченцев как обычно задвинули в самую задницу, так что нам с Алисией пришлось поискать место расположения нашей эскадрильи. А находилось оно практически на границе с территорией, на которой располагались демоны. Да, несмотря на то, что официально был заключен союз — в войсках никто не забыл, с кем воевал последние полгода. Поэтому находиться рядом с нашими новыми союзниками никто не желал, но ополченцев никто и не спрашивал.

Еще только подходя к одноэтажному бараку, мы с Алисией услышали звонкий голос Перепёлки. Она чем-то возмущалась и громко спорила с кем-то. Мы с Алисией переглянулись и облегченно вздохнули. Ведь чем ближе мы подходили, тем страшнее нам было. Пока мы ничего не знали — для нас все наши товарищи были живы.

Мы подошли к бараку. Перепёлка оборвалась на полуслове, обернулась и замерла с открытым ртом. Рядом с ней стояли Алеф Когальский и Рэн Гарт.

— И что за шум без драки? — спросил я.

Перепёлка с невнятным воплем кинулась на меня, едва не сбила с ног, уткнулась носом в грудь и от избытка чувств разревелась.

— Я знала! Знала!

Через мгновение Перепёлка отпустила меня и крепко обняла Алисию. На шум выскочили остальные.

— Командир!

— Живой!

— Ну, еще бы! Нашему командиру и демоны нипочем!

— А то!

— Так, что это за балаган?! Вы кто?!

Летчики и стрелки быстро построились в две шеренги и подравнялись. Алеф четким шагом вышел мне на встречу, отдал честь и доложил:

— Товарищ капитан, за время вашего отсутствия потерь в эскадрилье не было, все легкораненые вернулись в строй. Эскадрилья была направлена для участия в операции «Безоблачное небо» и в данный момент мы ожидаем конкретных указаний. Временно исполняющий обязанности командира эскадрильи старший лейтенант Алеф Когальский доклад закончил.

— Вольно, старший лейтенант. Разрешаю встать в строй.

Я взглянул на девушек и парней. Все в военной форме, подтянутые, уставшие, с обветренными лицами, злыми глазами и хоть сейчас готовые в бой. Глядя на них я невольно чувствовал гордость. Смахнув выступившую слезу, я начал:

— Вы через многое прошли, но то, что нас ждет в ближайшее время… — я опустил голову. — Нет, не так. Все это настолько секретная информация, что никто из вас не имеет права этого знать. Но мне настолько на это насрать, что сегодня вечером за общим столом я все в подробностях расскажу. А пока, вольно! Разойтись!

До вечера мне еще пришлось побегать по армейским бюрократическим инстанциям, получить форму, пробиться к телеграфу, чтобы дать телеграмму Ивару Кардешу, что я опять командую второй эскадрильей. Заодно я сбегал на «Изгнанник» за вещами и немного расстроил Рэлу с Изабеллой.

— Извините, я не могу их оставить, — я с виноватым видом развел руками.

— Я понимаю, Курьер, — кивнула Рэла. — Завтра я, если будет время, схожу вас проведать.

— У тебя будет время не только проведать их, но и как следует погонять! — со злой усмешкой сказала Изабелла. — Так как «Изгнанник» тоже относится к добровольцам, то стратеги от республиканской канцелярии нас собираются поставить в одной группе с ополчением.

— А как же то, что на борту «Изгнанника» будет Ирина? — удивился я. — Ей же придется все время быть в самой гуще боя.

— Ирвин, а ты угадай с трех раз, кого еще республиканцы собираются бросить в самое пекло первой волной?

— Я понял…

— Не переживай, — вмешалась Рэла. — Держись в воздухе поближе к нам. Как-нибудь прикроем тебя и твоих подопечных.

И уже в темноте я с вещами вернулся в барак к своей эскадрилье. Условия там, конечно, были аховые. С другой стороны, если сравнивать с землянками в осеннем лесу, то тут хотя бы было тепло, и не протекала крыша. Внутри барака не было отдельных комнат, только кухня была отгорожена перегородкой. Душа не было вообще, а туалет находился на улице. Обогревался барак двумя печками, а спали все на двухъярусных облезших железных койках.