— Прости меня, Элиот. Нельзя было вот так все сразу тебе говорить. Ты был не готов. Совсем обессилен.

А к такому можно быть готовым?

— Лучше бы мне и дальше ничего не знать, — я остановился у входа и прикрыл глаза. Голова кружилась, от того, что мне сегодня довелось узнать. — А то я смотрю, за все знания приходиться дорого платить.

— Элиот….

— Я хочу вернуться обратно в Академию, если вы позволите.

Пока я не наломал дров.

Д’авэль-старший стоял с открытым ртом, не в силах выдавить и звука. Уже начало светать.

— Пойдем, — он отвис и пригласил меня войти. Спустя пару минут я стоял у открытого портала.

— Библиотека запечатана. Ты не сможешь выйти.

— Я знаю.

— Элиот, многие теряют семьи….

И как-то справляются?

— Но не каждый становиться тому причиной.

И, не дожидаясь реакции, ступил в провал.

Я вышел в темноту, и не сразу понял, на что наткнулся. Слишком был увлечен самокопанием. Зажег светляка и сердце пропустило удар.

— Альфа? — кажется, у меня сел голос. — Ты что тут делаешь? Где Лия?

Я сорвался с места:

— Лия!? — если она сейчас не наверху, я боюсь, сегодня кто-то умрет. Вероятнее всего я сам, от разрыва сердца.

— Лия!? — барьер был на месте. Но я не терял надежду. Рванул на второй этаж, ворвался в комнату, чуть не сорвав двери с петель.

Она лежала животом на постели и, думаю, услышав меня, начала вставать.

Я за миг оценил ее состояние, обрадовавшись, что она может подняться. Уставшая. Кое-где разорвана одежда, но крови немного. Жива! Жива!

Хотел ее обнять, но ночь сегодня волшебнее некуда. Агрессия из меня так и льется. Я сделал прежде, чем подумал. Схватил ее за грудки и поднял к своему лицу:

— Какого хрена?! — она была напугана. Не ожидала такого от меня, как и я сам. — Зачем ты это сделала?!

А дальше я прильнул к ее губам, не давая возможности ответить. Я стиснул ее в объятиях, вырывая стон. Он меня и отрезвил. Это было далеко от наслаждения.

— Где болит? — я придержал ее, потому что она совсем обмякла. Усадил на кровать, и принялся стаскивать с нее этот чудо комбинезон.

— Элиот! — возмутилась. — Я сама.

Но я уже увидел, расстегнув молнию, что у нее на шее черный синячище, плавно стекающий за спину.

— Я позову врача! — я кинулся к двери, когда она меня остановила:

— Нет! Не нужно, — она стянула верх одежды, и оставалась в майке. Руки тоже были все в синяках.

— В смысле?! Ты вся… ты…, - я тыкал в синяки, не находя слов. — На тебе места живого нет!

— Пожалуйста, — она смотрела на меня глазами, полными печали и я сдался.

— Хорошо. Чем тебе помочь? — я присел перед ней.

— Набери холодную ванну и вылей туда весь пузырек тех капель, которыми я тебе обрабатывала раны. Хорошо? — я кивнул.

— Я мигом.

Я сейчас готов горы для нее свернуть, а она хочет всего лишь ванну….

Я наполнил ее за секунду.

Когда как не сейчас мне тратить свой резерв?

— Готово, — я вышел и застал ее спящую на кровати. В полуснятом комбинезоне и обуви.

Извини, но это нужно сделать.

Я разул ее и стащил комбинезон. Она оставалась в майке и в тонких лосинах. Раздевать дальше я не рискнул. Она не проснулась даже тогда, когда я поднял ее на руки.

— Лия, — позвал осторожно.

Нельзя ее спящую в ледяную воду. Испугается.

— Лилия, — я сел на край ванной, удерживая ее на весу, и окунул ладонь в воду. Провел ею ей по лицу. Она начала приходить в себя.

— Приготовься, — сказал, и медленно опустил в холодную воду. Она пискнула и попыталась вылезти. Я сунул ее обратно. Еще и рухнул туда следом. Просто она так вцепилась мне в шею.

У нее моментально задрожали губы. Глаза наполнились слезами, и ее начало мелко потряхивать. Такое чувство, что я ее истязал.

Хотя, так оно и было.

Спустя пару минут я решил, что достаточно. За ее мучениями тяжело было наблюдать.

Я встал с колен и поднял ее следом. Усадил на край ванной, и отгородил от себя полотенцем. Приказал:

— Раздевайся.

Пока она дрожащими руками стаскивала мокрую одежду, я просушил свою. Возилась она так долго, что я уже хотел ей помочь. Если бы она так не клацала зубами, я бы подумал, что она снова спит.

Она протянула руку забрать полотенце, и я обернул ее в него. Будто кусок льда обнял. Она, почувствовав тепло, вжалась в меня, и засунула ледяные ладошки мне под рубашку. С трудом отцепил ее от себя, чтобы можно было двигаться. Перенес на кровать, и сунул в руки, найденные в шкафу, футболку и штаны.

— Помочь? — она отказалась. Пришлось слушать, как она пыхтит и пытается одеться.

— Все, — выдохнула и залезла под одеяло. Скрутилась там клубочком и продолжила клацать зубами.

— Воды? Еды? — спросил.

— Нет, ничего.

Нет, так нет.

Я влез к ней и осторожно придвинул к себе. Она развернулась ко мне лицом и будто вьюн оплела руками и ногами. Она еще минут пять тряслась, пока дыхание не выровнялось. И, пригревшись, не уснула. И я сам, наконец-то успокоившись, последовал за ней.

Я открыл глаза. Снилось что-то плохое, но я не мог вспомнить что именно. Лия спокойно спала, запутавшись в одеяле и обнимая мою руку. Я выровнял дыхание, и осторожно выбрался из плена. Отчего она скривилась и зарылась в одеяло с головой. Одна пятка торчит из этого гнезда. Хотелось пощекотать, но стоило протянуть руку, как и та, скрылась. Наклонился, стащил одеяло с ее головы, чтоб могла дышать, и ушел в ванную.

Я умылся и снял бинты. Все равно от них не было никакого толку. От ран остались только рубцы. Осторожно вышел, прикрыв за собой двери и вошел в кухню, где даже не испугался, увидев жующего бутерброд Д’авэля.

— Как она? — спросил он, вместо: «доброго утра, извините что приперся».

— Вроде не все так плохо, — ответил. — Обессиленная.

— Ясно.

Эльф сунул остаток бутерброда в рот, открыл сумку и выставил на стол два уже знакомых пузырька с золотом, еще какую-то колбу с отваром, и еще одну с бульоном.

— Как проснется, ей нужно будет сделать холодную ванну с этим, а после выпить вот это. Если сможешь заставить, пускай выпьет еще и бульон. А нет, так нет.

— Ванна уже была, часа три назад, — сказал, и открыл неизвестный отвар, понюхал. — Это что?

— Обезболивающее. Сегодня понедельник. Скоро начнут ходить адепты, а ее и так несколько дней не было. Тебе кстати тоже на занятия, насколько я помню.

— Я в курсе. Но мне сейчас не до этого, — вздохнул.

— Исключат без права восстановления, — Дарион оперся на столешницу. — Ну, это уже твое дело. Касательно Ди Прима, ситуация следующая. С его стороны — пострадало-погибло больше ста человек, с нашей — сам понимаешь. Если до этого момента, он хотел только информацию касательно ритуала узнать, то теперь он настроен против тебя решительно. Опять же, он взял то, что ему не принадлежит, вторгся на чужие земли, нарушил массу правил хранителей, покушался на них, и так далее. За это мы потребовали выдать всех, кто был причастен к делу и остался в живых, все наработки по заключенному, а также перенос королевской библиотеки в другое место. И это не считая огромной неустойки. Сошлись на том, что к тебе он не будет иметь никаких претензий, плюс компенсация за причиненные неудобства, которую мы удвоим лично от себя. Также, он замнет дело с судом, которое завело твое начальство. Хранилище будет перенесено, вместе с его личным порталом в Храмовую библиотеку. Все причастные к делу будут допрошены, и от его результата будет зависеть их дальнейшая судьба. Как-то так.

Хм.

— Во-первых, там далеко не сто человек.

— Там обвалилось пять этажей тюрьмы. В живых осталось пару человек, не считая, Лии. Так что сто, это минимум. За остальных выясняют, — он меня перебил.

Я выругался. Опять отличился. Да и Лия молодец. Сама могла и не выбраться, а я бы хоть расчистил путь. Столько смертей….