Третьего не дано? — я обернулся, чтобы посмотреть прямо на нее, но она уже отступила, ожидая ответа.

— Вниз.

Для начала. А там посмотрим.

— Спускайся, — она начала расшнуровывать платье, и я прирос к стулу.

— Можем и тут остаться, — облокотился на спинку.

— Нет. Лучше уж греметь внизу, — ответила, а потом замерла и подняла на меня глаза.

Дошло, — усмехнулся.

— Да и зрители вот-вот подоспеют, — не подала виду.

— Я постараюсь от них избавиться, — ответил и встал. Она стащила через голову платье, оставаясь с одной майке на тонких лямках и черных обтягивающих штанах. Вытащила из прически шпильки и взлохматила волосы.

— А тебе есть чего стесняться? — спросила.

— Не мне, — я поправил ей лямочку, повисшую на плече, и невозмутимо прошел мимо.

Она подошла к рингу, когда я зажег последний факел. Вручила мне простой меч и взяла со стойки свою косу.

— Не тренировочный? — удивился.

— Не тренировочный, — улыбнулась и зашла на ринг, пробравшись под натянутым канатом. Я последовал ее примеру.

Я ждал, что она разомнется. Пару раз прокрутит косу, или скажет что-то типа: «начнем». Но она просто сделала шаг, замах и чуть было не выбила у меня оружие.

— Ого, — отбил и отскочил.

Мне будет сложно к ней подобраться.

Пока я выказывал свое удивление этим возгласом, на меня обрушилось еще два удара, которые я едва успел отбить. Хотел попросить ее придержать коней, но она только набирала темп. Стало не до разговоров.

Темпа она не сбавила, даже когда успела меня задеть: оставила порез на плече и груди.

А так не хотелось идти к портному….

Я завелся не в том смысле, в котором хотелось бы. Во мне проснулась жажда победы. Я стал отбивать атаки агрессивнее и понемногу оттеснять девушку в угол. Но не тут-то было: она дернула косу, сделала широкий и резкий замах, и лезвие приняло положение «продолжение древка». Встало параллельно, а не перпендикулярно. Она раскрутила ее так, что я только успел подпрыгнуть, спасая колени и перекатиться в дальний угол.

Еще немного и мне бы оттяпали голову.

Адреналин ударил в кровь, толкая на опасный маневр. Когда она очередной раз атаковала, я вместо того чтоб увернуться, принял удар лезвия на меч, и одновременно хватая ее оружие за древко. Дернул на себя. Лия сделала шаг в мою сторону по инерции, но косу не выпустила: ударила ее ногой, выбивая ее из моей руки, вверх. Секунда времени, чтоб она ее перехватила и атаковала вновь, которой я воспользовался, чтобы бросить в нее меч. Не острием конечно, а боком. Это ее отвлекло на лишний миг. Меч она тоже поймала. Но я поймал ее сразу после. Лезвие меча, конечно, упиралось мне в бок, но, тем не менее, на поцелуй это не повлияло.

— Ты жульничаешь! — возмутилась, после того, как я ее отпустил. Всунула мне меч, и прикоснулась к губам.

— В бою все средства хороши, — поддразнивал ее, разминая кисть. Удара по древку я не ожидал, потому она немного болела.

— Дарион бежит, — буркнула.

Обиделась, — я усмехнулся.

— Сейчас спровадим.

— Я успел?! — эльф прибежал к рингу слегка взъерошенный. И с корзиной.

Нет, ну нормально? Бутерброды захватил… И чего их так много?

— Успел, — успокоила Лия.

— Сейчас еще народ подтянется, — перевел дыхание и сел на край ринга.

Какой. Еще. Народ?!

— Какой еще народ? — озвучила мои мысли Лия.

Я собирался просто выругаться и швырнуть ушастого в портал. А корзину оставить. Бутерброды не виноваты.

Он начал перечислять незнакомые мне имена, и на пятом я его оборвал:

— Ритуал еще хочешь узнать? — я вытащил скомканный лист из кармана и помахал бумажным шариком перед эльфом. Он как кот за ним проследил.

Я протянул его ему на ладони, но когда он его почти схватил, сжал кулак. Прямо перед его носом. Он поднял на меня глаза.

— Ты знал, что этот ритуал из области некромантии? — меня от одной мысли выворачивало, что для того чтобы освободить того опасного мага, надо будет кого-то удавить.

— Не скрою, что догадывался. Ты, как-никак, мертв был. Но догадываться и знать наверняка, это разные вещи.

Угу.

— И вы все равно хотите вытащить того заключенного? Даже если нужна будет жертва? — он сжал губы, а я продолжал сверлить его взглядом.

Молчи. И так понятно, что да.

Но прежде, им надо решить другую задачку:

— Какими свойствами обладает мертвая вода? — продолжил допрос.

— Она может освободить душу из плена, — ответил.

— Ошибаешься, — прервал. — И, кстати, чтобы она работала, не нужны никакие ритуалы, как вы все думали. Просто никто не пробовал экспериментировать с душами.

Что радует.

Эльф округлил глаза, и молчал. А я продолжил:

— Меня тогда отец не освобождал с помощью воды, а пленил. Привязал к телу. А освободил он, — я кивнул в сторону своего меча. — Сильный демон может выпить слабого вместе с душами. Так что я даже не знаю, поможет тебе это или нет, — я начал разравнивать шарик.

— Позволь, — он протянул руку, чтобы я дал ему бумажку.

— Я хочу присутствовать при этом, — протянул, но не отдавал.

— Я это не решаю, — я ждал. И он сдался:

— Я постараюсь, — я отдал ему желаемое. Он посмотрел на этот мятый огрызок с парой строчек, и на меня.

— Это что? Все?!

Да, я тоже был удивлен.

— Как видишь.

Он прочел пункты еще несколько раз, и было видно, что он разрывается между весельем и долгом. Последний перевесил.

— До завтра, — он сунул бумажку в карман и направился к порталу.

— Корзину забыл! — крикнул ему вслед. Он махнул рукой:

— Себе оставь.

Оставалось надеяться, что эльф развернет и «народ».

Я глянул на притихшую Лию и победно улыбнулся. Она улыбнулась в ответ, но как-то грустно.

— Ты потому сегодня такой? — спросила.

— Какой? — спросил автоматически. Ответ мне не требовался, но я замолчал, ожидая, что она скажет.

— Убитый, — я сглотнул.

— Давай продолжим? — сменил тему. Она закусила губу, пронзая меня задумчивым взглядом. Но кивнула.

И что-то мне подсказывает, что она сейчас быстро со мной расправится, чтобы вернуться к разговору.

И я не ошибся.

Мне кажется, до этого момента, она играла со мной как кот с мышкой. Буквально. Иначе, почему она валит меня с двух ударов? И каждый раз останавливает косу в миллиметре от моего горла, головы, живота. И констатирует: «мертв».

Сражен наповал.

После десяти «мертвых» меня, она перестала делать намеки на удары. Мне стало ощутимо прилетать. Хоть это и было больно, но я рядом с ней превращался в мазохиста и получал от каждого тычка неописуемое удовольствие. Улыбался как идиот, после каждого удара. Впервые испытываю столько радости от поражения.

Нет, я, конечно, мог бы избежать большинства «смертей», но я не хотел сделать ей больно. А иначе бы не вышло.

Каждый раз она спрашивала:

— Еще? — и я кивал, говоря глазами: «я позволил этому случиться последний раз».

Но в душе просил добавки.

Когда тебя потный мужик вдавливает в пол или держит у горла оружие, это унизительно и противно. И единственное, что ты испытываешь, это желание стереть с его лица эту улыбку победителя. Но когда это проворачивает она… Есть в этом что-то завораживающе.

— Ты подозрительно довольный, — рычала, и нисколечко меня не жалела. — Нашел чему радоваться!

Она думает я полное «дно». И физически и умственно.

Она сделала очередную подсечку, отчего я рухнул, и от удара спиной из меня выбило воздух. Приложился затылком и громко клацнул зубами.

— Юху-у-у! — раздались вопли со стороны.

— Так его, малышка!

— Валит, как всегда, — отмахнулся кто-то. — Это не интересно.

Я поднял голову, и понял что Дарион никакой «народ» не отозвал.

Разношерстная компания из эльфов, двух штук, гнома, одной штуки, трех человек и оборотня стояли/сидели в двух метрах от ринга и доедали Д’авэлевские бутерброды.