— Значит, я права? Насчёт благородства и милосердия у эльфов — полный нуль?

— Если бы мы проявляли милосердие к каждому вору, то от наших садов не осталось бы и ветки. А так наши справедливые законы всем известны и мы процветаем!

— Но я же не знала ваших дурацких законов!

— Незнание законов не освобождает от ответственности.

Где-то я это уже слышала. Дежа вю?

— А своё благородство мы можем проявить в том, что позволим нарушительнице порядка самой выбрать способ казни, — старец указал пальцем куда-то за меня. — Костёр, кипящее молоко, бомба.

Какие вы добрые!

Я обернулась и наконец-то рассмотрела то, что не успела в начале. В конце площади одиноко стоял столб, обложенный дровами, далее — огромнейший котёл (в нём можно было бы легко сварить всю нашу сборную по футболу), может, и с молоком, но пока холодным, так как костёр под ним не был разведён, чуть поодаль — мрачная штучка (может, и бомба, со времён второй мировой войны, я такие только по телику видела).

Я впервые не нашлась, что сказать. Повернулась к Кощею. Тот так и сидел, как довольный кот, вся его поза говорила: «Сама выкрутишься». Да он удовольствие получает от этого спектакля! Негодяй! Спасибо за поддержку! А я так его спасала! Ну ладно, вы меня ещё плохо знаете! Я и здесь молчать не буду! И я начала обличительную речь.

— Богатый выбор. Спасибо за внимание и заботу. А вы знаете, дорогие эльфы, что ваши предки остались в наших сказках, легендах, преданиях? И знаете, какие вы в памяти людей? Древняя раса, высшая раса, мудрая раса… Человечество против вас — дети. А эльфы настолько чисты, великодушны, справедливы, мужественны, благородны… Вечные герои… Спасители мира… Борцы против зла. Да вам было бы достаточно прочитать только Толкиена, чтобы наполниться чувством гордости за свою расу. (Театр одного актёра, но слушают же!) Вы были самыми прекрасными существами в моём представлении. И вот я попадаю в этот мир, и что я вижу? (Я так разошлась, что начала ходить туда-сюда перед советом старейшин, размахивая руками). И что же я вижу?! Кучку мелочных…

Я махнула рукой, указывая на «кучку», широким рукавом зацепила огонь на алтаре и с ужасом увидела, что моя куртка горит!

Всё происходящее дальше заняло считанные секунды, хотя мне показалось, что всё было, как в замедленной съёмке.

Я попыталась сбить огонь о ближайший столб. Сухое резное дерево вспыхнуло, как свечка. За ним загорелся полог, и остальные столбы превратились в факелы и стали заваливаться.

Все эльфы бросились врассыпную. Кроме одного малыша, который по недоразумению побежал вперёд. Горящий полог уже падал, куртка уже жгла мою спину, я со всей скоростью помчалась через площадь, на ходу подхватив эльфинёнка. Полог упал за нашими спинами, обдав горячей волной, за ним посыпались факелы-столбы. Всё вокруг пылало. Я птицей понеслась к лестнице, ведущей к котлу. Горящая развевающаяся куртка значительно усилила мои спринтерские способности (сейчас бы на олимпиаду!) и мы с разгону бултыхнулись в белую жижу. Когда-то это было молоком… Плавать в кефире трудновато, но, в принципе, возможно. Я вынырнула и вытолкнула на поверхность малыша. Успела увидеть слева горящий костёр (напрасно меня им пугали, я сама себе вон какой гриль устроила), вокруг горели эльфийские домики, справа огонь подбирался к бомбе (бутафория или всамделишная?) У-у-у! Бомба рванула, да ещё как!!! Мы с малышом нырнули в кефир. Котёл взрывной волной отбросило и перевернуло. Я с эльфинёнком пролетела параболой и шлёпнулась на землю. Сверху на нас посыпался тёплый творог из только что оттопившегося кефира. А потом ещё и громыхнулся котёл. Больше мы ничего не видели. Только слышали треск и крики. Делать нам было нечего. Я в кромешной темноте нащупала эльфинёнка.

— Ты здесь?

— Ага.

— Тебе не страшно?

— Не-а, весело.

— Вот и славненько. Как тебя зовут?

— Эдриэл.

— И где ж это твоя мамочка, что ребёнок сам по себе гуляет и учится попадать в неприятные ситуации?

— А у меня только дедушка есть.

Так мы развлекали друг друга разговорами, наминая удивительно вкусный, сотворённый бомбовским методом, сыр, пока всё вокруг не затихло, край котла приподнялся, и голос Кощея с волнением спросил: «Ты здесь?»

Полуденное солнце било в глаза и даже вылазить не хотелось. Тепло, тихо, мухи не кусают, никто не донимает. А сейчас опять начнётся: «Что ты натворила? Что ты натворила?» А что я…

О-о-о!!!

Оказалось, что я совершенно нечаянно сожгла всю деревеньку. Домики вспыхивали, как спички и сгорали дотла. Оно и ясно: ни огнетушителей, ни даже лопаток и ведёрок с песочком. К счастью, никто не пострадал, потому что все жители были на шоу, то есть, на суде чужестранки, и вовремя рванули под защиту деревьев. На сады огонь не перекинулся, они были хорошо политы. Если за одно сорванное яблоко мне присудили наказание, как за все смертные грехи вместе взятые, то что теперь мне может грозить за то, что я сожгла эльфийскую деревню? Даже моя неуёмная фантазия забуксовала.

О, как доброжелательно смотрят на меня эльфы, стоя на пепелище… А навстречу мне мчится, размахивая посохом, главный старичок, то есть, старейшина рода. Может, на месте прибьёт, чтоб не мучилась и ещё чего-нибудь не сотворила?

Старик отбросил посох и крепко-крепко сжал меня в объятиях вместе с малышом. Ну, меня души, каюсь, заслужила, а ребёнок при чём? Дедушка отстранился, посмотрел мне в лицо, из глаз его катились крупные слёзы, и… облобызал мне обе щеки. А что, здесь за пожары благодарят и вручают премию? Они сами не знали, как быстренько очистить от ненужных домов участок под сад? Да нет, просто бедняжка с ума сошёл, нервная система слабая.

Всё оказалось гораздо прозаичнее. Меня угораздило спасти от огня единственного внука старейшины. Это героическое деяние перечеркнуло то, что я сожгла деревеньку, меня все хором простили и даже простили мне сорванное яблоко!

Моя цвергская одежда пришла в негодность полностью. У эльфиек всё сгорело, но один из охранников принёс мне свой сменный костюм, у них в дальних садах были свои домики для отдыха. Моя спина почти не обгорела. Во-первых, цвергская куртка была из какого-то очень хорошего плотного материала. Во-вторых, целительную роль сыграл кефир, в который я нырнула с головой. В-третьих, меня несколько защитили крылышки, оказавшиеся неопалимыми. В-четвёртых, из того же садового домика была принесена эльфийская мазь, стёршая последние следы происшествия. Так что, как убедили меня эльфы, я спокойно могу показаться на людях в купальнике, хоть даже на Канарских островах.

Насчёт покушать было не сильно. Эльфы в силу древних традиций едят только растительную пищу, которой я могу заморить червячка, но не наесться. Зато фруктов напробовалась всяких. И, честно, яблоко величиной с баскетбольный мяч ничем не лучше наших яблок. Наши даже вкуснее.

Кощей порасспрашивал старейшин насчёт порталов, но они ничего о перемещении между мирами не слышали, кроме случая со Спящим городом.

Против королевы Марукки были настроены очень серьёзно. Свободолюбивый народ не желал, чтобы какая-то мошенница устанавливала свою власть. Особенно возмущение эльфов возросло, когда они узнали, что конец света приближается. Было решено оповестить остальных, собрать отряды, отправиться к Спящему городу и «прекратить безобразие».

Я, после пережитого, в эти баталии не вмешивалась.

Поинтересовалась только, где они достали бомбу. Оказалось, прикупили подешевке у заезжего фокусника.

— Мы и не думали, что она может взорваться, — разводили руками старцы.

Оказалось, они в жизни никого не казнили за сорванное яблочко (правда, никто к ним и не совался, боялись), да и меня собирались только хорошо попугать, чтоб другой раз неповадно было.

На ночь мы решили не оставаться. Всё равно ночевать негде. Да и эльфы вздохнули с облегчением, узнав, что мы собираемся.

Только Эдриэл всё тёрся около меня, не хватает ребёнку материнской ласки. Прощаясь, я подумала: подарить бы что малышу на память. И, как назло, ничего своего. Медальон со ржущей лошадью? Нет, может, самой пригодится. А, вот! Я сняла с себя цепочку с камнем из края света и надела на шею эльфинёнку: «Бери и помни!»