— Не ожидала от тебя такой силы воли, старый лис. Думала, ты будешь молить меня оставить тебе жизнь. — Хмыкнула волшебница, обнажая широкий обоюдоострый скальпель. Через час все было кончено. Ободранный труп герцога вместе с разорванными ломтями кожи и мяса так и остался навсегда лежать в темной пыточной павшего замка.

Изрядно поредевшая армия получила краткий приказ и шатры начали постепенно пустеть, отрываться от земли и скручиваться в плотные свертки. Бывшие костры засыпали землей и камнями, котлы мыли в создавшемся за время осады избытке воды и грузили в повозки, лишнюю еду было решено оставить, поэтому некоторые солдаты прямо во время сборов жевали остатки жареного мяса и запивали кипяченой водой.

Со дня прибытия под стены замка Валинстр войско лишилось многих солдат, поэтому процесс погрузки вещей на повозки и группировки солдат затянулся, тем более пришлось отрядить еще семь возов для погрузки тяжелых доспехов. Ни к чему было путешествовать в них, подвергая риску здоровье солдат и без надобности замедляя темп.

Когда Мара покинула подземелье, все приготовления были почти завершены и войско спешно строилось в полки, над холмами летал пронзительный глас офицерских свистков.

К вечеру, когда солнце уже клонилось к закату, небольшая армия двинулась в путь. Мара шла во главе растянувшейся на полмили колонны, очень сосредоточенно поглаживая Зиму по белоснежной шее. Когда от замка гномов отделяло порядка семи миль, Падшая облегченно вздохнула и краешком сознания отметила довольный гул некромантов в тылу войска. Способность колдовать вновь вернулась к ним. Мара подозвала к себе Крама:

— Возьмешь две сотни лучших всадников. Десяток некромантов будут с тобой. Поедете в Подбрюшье. Снимай все войска, сколько успеешь, в том числе некромантов. — Холодная Дева вытянула откуда-то из складок балахона серебристо-белое кольцо с заостренной ввиде красивого кинжала замерзшей каплей. Символ воли Падшей. — Предупреди верных мне полководцев и офицеров и тихо уходите в Мудрый Дуб. Кхаро! Едешь с Крамом. Возьмешь пару десятков своих, и всех на волков. Еду в седельные сумки и скачите, как можно скорее. Торопитесь же!

Движение замедлилось, неровный квадрат всадников покинул свое место в центре строя. Еще два десятка спешились, уступая седла Каменным Жалам. Возчики получили короткий приказ и ниточка обоза с бусинками-повозками принялась терпеливо дожидаться, пока некоторые запасы еды перекочуют из деревянных возов в седельные сумки воинов, и она сможет снова вернуться к движению.

Мара приказала Кнерону привести перекосившийся строй в порядок, и к тому времени, как возы были остановлены, тот вовсю отдавал приказания офицерам, которые, в свою очередь, передавали его волю воинам при помощи свистков, нередко подкрепляя их отборной бранью.

Вскоре изрядно отставшая повозка вновь пришла в движение и стала понемногу нагонять отряд, теперь почти полностью состоящий из пеших.

К двум полководцам с отряженным Марой отрядом присоединились десять некромантов. Они безразлично встали впереди и повели всадников за собой. Позже им тоже были определены волки, но без седел. Некроманты были почти едины с этими животными, в то время, как с остальными живыми существами они были довольно угрюмы, молчаливы и почти безразличны.

Небольшой прямоугольник с двумя главными колдунами во главе, чьи черные посохи были увенчаны устрашающим черепом дракона, вскоре обогнал Мару и понесся вперед, забирая в сторону, к редевшему на западе лесу.

Я медленно, стараясь не шуметь, и в то же время прислушиваясь к приятному шелесту, любовно водил приобретенным на рынке точильным камнем по длинному клинку верной рапиры. Она служила мне еще со времен Второй Эльфийской войны, и позволить себе ее бросить я не мог даже в огненном аду, что развернулся во Влосе ни с того ни с сего.

Я успел немало подумать об этом на досуге. Никогда не предполагал, что кому-то придет в голову уничтожить легендарный город таким способом. Это было очень странно как минимум потому, что после такого происшествия в городе кроме стен остались только наверняка уже застывшие бесформенные черные бугры, да полопавшаяся и вздувшаяся мостовая там, куда не дотекли расплавленные потоки.

Конечно, ясное дело, кто способен на такое — ожившие вдруг легенды, которыми еще совсем недавно пугали непослушных детей. Древние волшебные создания, известные как Падшие. Я не был силен в истории трагического прошлого Империи, однако кое-как основные понятия знал, по крайней мере то, в чем простых смертных вроде меня уверяли Советы.

Эти предания гласили, что более восьми сотен лет назад, после кровопролитной войны Мясников, также известной, как Первая война, один из Девяти богов тронулся рассудком и напал на остальных. Через десять лет агонии Империя все же смогла сбросить с себя его гнет и Девятый пал, а его душа распалась на семь осколков, обретших плоть и отголоски его былой мощи. Их назвали именами семи смертных грехов.

Однажды я говорил с Сиэль на эту тему, но когда я рассказал ей эту версию истории, она повела себя довольно странно. С неудовольствием и презрением цокнула языком, хмыкнула и неохотно покивала головой, в знак согласия с рассказанной историей. Тогда я мало обратил на это внимания, но сейчас… Она определенно знает куда больше моего, но почему-то не хочет рассказывать мне об этом, ссылаясь на то, что «еще рано» и «ты все поймешь, когда придет время». В любом случае давить на нее я точно не собирался — рано, значит рано.

И все-таки мои познания в этой области имеют категорически мало подробностей. Тем более если говорить о стратегических талантах каждого из Падших. Еще на службе в Эльфийских лесах я слышал много споров на эту тему. Мои сослуживцы-имперцы, вроде Кальна, утверждали, что Гнев является самым лучшим стратегом и полководцем из ныне живущих.

Нальвы же, напротив, доказывали, что куда более искушен в этом искусстве Зависть. Я никогда не принимал участия в такого рода перепалках, однако же про себя всегда был согласен с людьми. Не то, чтобы я был знаком с какими-то конкретными случаями проявления таланта Гнева, просто больше в этом вопросе доверял именно имперцам, так как они все успели поднатореть в этом деле и прекрасно понимали, о чем говорят.

Нальвы же имели несколько иные представления об искусстве ведения войны, да и в крупных военных действиях вне леса участвовали лишь несколько раз.

Зато все единогласно сходились во мнении, что самым бесталанным и даже глупым из древних магов был Обжорство. Об этом парне ходила молва, как о не слишком умном толстяке, который везде таскается за хитрой и опасной Страстью.

Главный вопрос моих дум заключался в том, кто и зачем так поступил с городом-кольцом. Как бы я не пытался, все мои попытки встать на место предводителей гномьей армии и предположить основы такого решения заканчивались одним и тем же. Либо я слишком некомпетентен и близорук в этом деле, либо тот, кто это сделал, банально глуп.

Остается лишь наблюдать за дальнейшим развитием событий, желательно где-нибудь в Кленте, в депешах и докладах.

Я бросил осторожный взгляд на тихо сопящую жену, будто мог ее разбудить. В голову тут же как тараном, ударил упругий букет картинок, погрузив сознание в пучину прошлого…

Мы добирались до находившегося совсем рядом города Дьявольский Вал целых полторы недели, хотя в другое время можно было добраться туда за четыре дня.

Почти сразу, после того, как я дал лошадям волю вынести нас подальше от города, пришлось остановиться. Мое солнце еле держалась в седле, и, как только я осадил жеребцов, потеряла сознание. Мне пришлось привязать ее, чтобы во время скачки она не свалилась, каждые пять-десять секунд бросать в ее сторону нервный взгляд, держать в руках узды обоих скакунов, и, самое главное, сохранять не слишком быстрый темп, что было особенно сложно.

Чуть не одуревшие от страха животные так и рвались подальше от полыхавшего позади кострища и когда я пытался их удержать, жеребцы норовили встать на дыбы и скинуть всадников. Несколько раз я, заковыристо браня непокорных скотин, падал в грязь, однако мое солнце оставалась в седле.