Еще две сотни панцирников были отправлены за холм, к обозу, чтобы поддерживать там порядок и не позволять лазутчикам герцога Валинстра совершать нападения на повозки. Снабжение армии проходило напрямую из Мудрого Дуба, где разнообразных стройматериалов, боеприпасов, еды и прочего было вдоволь, и погреба продолжали наполняться прямиком из запасов Подбрюшья.

Только-только миновал полдень, а в лагере уже вовсю дымила походная кузня, где чинилось испорченное оружие и латались помятые щиты. Отменной организацией своего лагеря Холодная Дева давала понять защитникам замка, что пришла за победой и готовится к ней умело и основательно.

После обеда, состоявшего из крупяной похлебки и вяленого мяса, солдаты и крестьяне без раскачки принялись за работу — стали собирать на склонах окрестных холмов камни. Крестьяне работали усердно, и довольно сносно, боясь за свою жизнь, но их было немного, а с этим делом затягивать не стоило. Те, что были полегче, несли на руках, большие волокли по земле, впрягаясь по трое-четверо в кожаные вожжи, которыми обвязывали валуны.

От сотен волокуш поднимались облака известковой пыли, и казалось, что на склонах холмов начался пожар. Камни складывали перед лагерем, и вскоре набралось достаточно материала, чтобы начать строить уступы.

Когда спустилась ночь, солдаты Мары вернулись в лагерь, одни — чтобы отоспаться после тяжелого дня, другие — чтобы встать в караул. Боевой настрой защитников замка не обещал чужакам спокойного сна.

После полуночи начались беспокойства. Небольшие отряды Валинстра выбрались из крепости по подземным галереям и атаковали правый фланг, где находилась половина полка панцирников. Горстка диверсантов дружно навалилась на сонных солдат, и поначалу им удалось зарубить несколько гномов, однако в итоге они окружили лазутчиков и страшные боевые секиры искромсали всех до единого. Во время боя ни один человек не смог ранить кого-то из гномов. Легкие мечи лишь беспомощно чиркали об их тяжелую броню, не нанося вреда.

Кнерон поначалу сердился, что не взяли ни одного пленного, но Мара остудила его пыл. Она понимала, что даже если удастся вызнать с помощью пыток местонахождение лаза в подземную галерею, проникнуть по ней в замок было невозможно. Помимо основных ходов, в галереях были и ложные, которые обрушивались, едва только неосведомленные пытались по ним пройти.

Под утро атака на лагерь повторилась, и сделано это было коварнее и хитрее, чем в предыдущий раз. Несколько смертников пробрались на вершину холма, на склоне которого находилась большая часть лагеря, облили смолой несколько круглых камней и пустили их вниз.

Камни с грохотом понеслись на лагерь, однако основной ущерб нанесли не людям, а волкам. Перепуганные животные перегрызли и оборвали путы, расшвыряли охранявших их гномов, и, сметая все на своем пути, бросились вниз — к замку.

Во время этой суматохи серьезно пострадали более сотни солдат. Разбежавшихся волков пришлоь собирать до самого утра, а потом убивать тех, что покалечились. Смертники на вершине холма были окружены и дрались отчаянно, а когда по приказу Кхаро лучники подстрелили одного в ногу, раненый заколол себя кинжалом.

Бой закончился, когда уже начинало светать, и Мара лично поднялась на холм, чтобы посмотреть на останки героев.

— Хорошие солдаты, — заметила она. — Никогда еще я не сталкивалась с таким отчаянным сопротивлением.

— Наши солдаты не хуже, — поморщился, как от зубной боли, Кнерон.

— Не хуже, — согласилась магесса. — Не хуже. Поэтому мы и разнесем их в пух и прах.

— Разнесем, госпожа, в этом не сомневайтесь. Подтащим уступы и разнесем. Два дня — и замок будет наш. — Вступил в разговор вообще довольно молчаливый Кхаро.

Многих солдат утро застало за работой — они закапывали на меловых склонах тела своих товарищей. Покалеченных волков пустили в дело, так как их мясо хоть и было жестким, но имело приятный вкус и богатое содержание белка. После еды часть солдат продолжила строительство уреплений лагеря, другие пошли сменять часовых и охранявшие дорогу разъезды.

Команда из двух сотен рослых крестьян была занята перетаскиванием камней для уступов. Начинать их строительство решили с расстояния в пять сотен ярдов от крепостных стен.

— Уступов будет пять, — решительно объявила Мара, глядя на вереницы носильщиков, тащивших к замку тяжелые валуны.

— Но, госпожа, пять уступов — это очень много. Нам не построить их быстрее, чем за четыре дня. Думаю, будет достаточно трех. — Не согласился ответсвенный за строительство Крам.

— Может, достаточно и трех, — вздохнула магесса. — Но ты посмотри, как хорошо защищен замок, все предусмотрено до мелочей. Нет, нам нужен запас прочности на тот случай, если они выставят против нас какой-то особый козырь.

— Магию?

— Не ожидала от тебя такого вопроса, Крам. Поверь, если бы здесь было возможно использовать магию, я бы не церемонилась и просто сравняла бы замок с землей вместе со всеми, кто внутри. — Фыркнула она, созерцая процесс работы.

— Я имел ввиду магические штучки, которые могли быть созданы где-нибудь за пределами замка, и завезены сюда, — с легкой ноткой обиды в голосе ответил полководец.

— Значит, решено. Строим пять уступов. — Мара пропустила предыдущую фразу мимо ушей.

Скоро уступы начали понемногу расти. Пока они представляли собой направленные к замку углы высотой в три фута, с длиной сторон в два ярда. Для расстояния в пятьсот ярдов этого было достаточно, чтобы укрыться от пущенных онагром дробленных камней, если, конечно, эти онагры могли метать снаряд так далеко.

Под прикрытием первой линии уступов подносились новые камни, и скоро позади каждого из пяти сооружений громоздились кучи высотой в рост человека.

Когда необходимое количество строительного материала было собрано, крестьяне и солдаты наскоро подкрепились принесенной похлебкой и продолжили работу. Лениться здесь не полагалось, да и желающих не было. Те кто своими глазами не видел, на что способна их госпожа в гневе, в полной мере восполняли это незнание крышесносными рассказами очевидцев, да еще и приукрашенных так, будто она была не одной из Падших, а одной из Восьми.

— Шаги по пятьдесят ярдов! — объявил Кнерон и покосился в сторону госпожи, но она была увлечена беседой с кем-то из солдат, и если даже и слышала, то никак не отреагировала на самодеятельность. Кнерону она полностью доверяла в плане военного искусства, да и везде, где только можно. Ближе к ней помимо него был только Каларан, но он находился далеко.

Команды строителей схватили камни и потрусили вперед, опасливо погядывая на стены, не взовьются ли с них в небо черные точки каменных ядер. Впрочем, Мара, тайно наблюдая за всем процессом, не сомневалась, что демонстрировать всю свою мощь сейчас Валинстр не станет, прибережет ее до того момента, когда можно будет ударить наверняка с дистанции ярдов в триста.

Время шло, уступы продвигались вперед, команды строителей вступали друг с другом в состязание. Позабыв про каменные ядра, они выбивались из сил, чтобы закончить очередной уступ первыми. Дело двигалось быстро, поскольку пока никто не мешал, но магесса знала, что чем ближе к крепостным стенам, тем дороже будет оплачиваться каждый следующий ярд продвижения, каждый, положенный в уступ, камень.

Зато когда уступы подойдут к стенам и начнут разрастаться в самостоятельные крепости, это станет началом конца замка Валинстр. Обычно они останавливались в сорока-пятидесяти ярдах от рва — там, где начиналась «мертвая зона» — метать камни под стены онагры уже не могли. Зато лучникам и арбалетчикам было раздолье, однако тут преимущества оставалось на на стороне замка — со стен стрелять было куда удобнее, тем более у Мары было немного стрелков. Основу гномьей армии составляли легендарные тяжелые пехотинцы-панцирники в непробиваемой боевой броне и с устрашающими секирами.

Конечно, у гномов имелись и лучники, причем весьма неплохие — они уступали искусством нальвам и эльфам, но превосходили большинство людей. Проблема состояла в том, что их было катастрофически мало. Большая часть сейчас сражается под Глешью под командованием Гнева, а остальные сидят в Подбрюшье. Поэтому в распоряжении магессы была лишь сотня луков.