Впервые за последнее время я всерьез задумался об убийстве невинного человека голыми руками — однажды мне довелось под горячую руку поссориться с одним охотником, спугнувшим прекрасную лань, когда я уже натянул тетиву. Я переломал ему ноги, а потом проломил череп. Сиэль строго отчитала меня тогда, нам пришлось сменить место проживания, но я об этом никогда не жалел. Наемному убийце жалеть о смерти человека неразумно. Кхалис не поймет.

На улицу я вышел чернее тучи, что медленно наползала на солнце с востока, скалясь светло-фиолетовыми зубцами молний. В той части города, куда она уже распростерла свои могучие клубы, начинал накрапывать дождик. Ветер усилился и устремил свои потоки на юг. До портовой части города было не близко, но я услышал грохот волн. Надвигается буря. Нужно торопиться.

К тому времени, когда я подходил к рынку, дождь усилился, я промок и теперь злобно шипел, закутавшись в плащ и бросая во все стороны хмурые взгляды. Мое недовольство дошло до того, что я просто стащил широкое железное корыто и небольшой котелок и смешался с толпой. Уже подходя к заведению, где меня ожидала Сиэль, я слышал крик стражников за спиной, но меня это не тронуло.

Передав травы жене, я быстро поломал один из трех совершенно не нужных нам стульев и развел в корыте огонь. Соорудив из двух других и длинного кинжала вертел, я повесил на него котелок, проследил за тем, как мое солнце варит высушенные пучки, вдыхая пряный и немного терпкий аромат. Когда она выпила половину отвара, оставив остальное в котелке на потом, я уложил ее спать, а сам вновь спустился вниз — следовало поесть.

В такое время и в таком месте для такого, как я, лучшая пора это начало ночи. Все простые жители и люди, которые не хотят проблем, приходят днем или утром, быстро съедают то, что принесли и так же быстро уходят, боязливо оглядываясь до самого дома. В темное же время суток трактиры наполовину пусты — в них собираются только разбойники, авантюристы, грабители и подобные им, или такие, как я.

Но на этот раз все оказалось по-другому.

Не прекращавшийся дождь заставил меня со всех ног нестись к трактиру, который я приметил еще днем.

«Гнедой и вороной» встретил меня мрачно — тяжелая рассохшаяся дверь на не смазанных петлях противно скрипнула, заставив сморщиться и обратить на себя всеобщее внимание.

Я сразу же прошел к столу, за которым сидели двое. Глаза одного смотрели выжидающе, опасливо. Их покрывала густая сетка лопнувших вен, будто он пережил приступ адской боли. Во взгляде второго читалось презрение и осторожность, но никак не страх. Это была женщина.

В другой раз я бы мог обойти это место и этих людей стороной, плюнуть на дождь, найти другое заведение, но не сейчас. Интуиция подсказывала мне, что опасаться их не следует.

— Привет, Нарр, — отвернувшись поздоровался первый, когда я без приглашения приземлился на стул, позаимствованный у пустующего стола.

Только сейчас я заметил, что на одной из его рук место, где должна быть кисть, туго замотано бинтом.

— Привет, Флет.

С Муринией мы обменялись лишь кивками.

— Что с твоей рукой? — напрямик спросил я вполголоса, поглядывая на троицу подозрительных высоких мужчин в дорожных плащах с капюшонами.

Он не сказал ни слова. Муриния, не чуть не поменявшись в лице от столь неожиданной встречи, ответила за него:

— Твоя жена окатила нас расплавленным камнем. Флету не повезло заслониться рукой.

В ее словах не было никаких эмоций, будто она настолько вымоталась, что ей было безразлично все происходящее.

Я глянул в окно, удобно оказавшееся прямо над моей головой, несколько мгновений молча смотрел на крысившуюся из-под стрехи луну, на монотонную стену дождя. Несколько деревьев, еще не пожелтевших, уныло клонились вниз под весом воды, копившейся на листьях и слабо покачивались от крепкого ветра, завывающего подобно тысяче ночных волков.

— Что вы будете делать? — отстраненно, будто мое тело сейчас находиться где-то далеко, под тусклым светом луны и прохладными струями плача облаков, спросил я.

Муриния тоже наблюдала невеселую картину разыгравшейся за стенами трактира бури. Она ответила с небольшим запозданием:

— То же, что и вы, Нарр. Мы будем убегать. На север, в Клент, пока корабли еще ходят. Последние несколько месяцев прошли для меня, будто я погрузилась в туман и слепо шла за штормом настоящего, крушившим все вокруг. Но сейчас… Меня будто бросили под дождь на холодную, промерзшую землю. Бросили из теплого, но нереального дома, в котором я сидела, не видя дальше собственного носа. Что ж…

Сжигающая плоть дернулась, отвернулась от окна и сосредоточила взгляд на моем лице.

— Полагаю, Дар Сиэль переживает не лучший свой период? — полувопросительно-полуутвердительно сказала она.

По тому, как слегка дернулись вверх мои брови и расширились зрачки, она догадалась, что попала в цель.

— Элемент отторжения, побери его Альвдис, — заговорил молчавший доселе Флет.

— Он был чертовски хорошо спрятан. Конечно, и я, дура, бросилась плести противоположный путь. Очень странное пламя, право слово! Но я надеялась, Сиэль не повторит моей ошибки.

— А ты, Флет? Ты тоже использовал этот путь холода? — Обратился я к молодому магу.

— Нет. Мне не зачем было прибегать к магии. Нам удалось очень удачно уйти, не потревожив солдат.

В памяти тотчас всплыл фрагмент, в котором я с женой покидал горящий город. Гномы, стоявшие у ворот, пропустили нас, будто их кто-то, не щадя, раскидал в стороны. Странно, странно и очень подозрительно, как все демоны Ксива!

— Я так понимаю, дальше мы будем путешествовать вместе, — я скорее констатировал итак давно висящий в воздухе факт, чем предлагал.

— Флет. На магическую поддержку можно рассчитывать?

На обсидиановом троне, щедро украшенном страшными черепами и темно, густо красными рубинами, восседал высокий, узкий в плечах некромант. Он был гномом, но лишь единицы из жителей Империи могли бы об этом догадаться. Скорее это существо походило на давно вымерших эльфов, да и взаправду, его далекими предками были эльфийские короли, но его таинственную и трагичную историю не знал почти никто, знал ее только его повелитель и единственный, кому он подчинялся.

Глаза могущественного некроманта были лишены зрачков, однако он ощущал окружающий мир с невероятной, почти болезненной точностью, благодаря магии, клокотавшей в его крови. Выше, в полумраке потолка на потолочной балке сидел ворон. Шеогорат… главный советник, правая рука…и единственный друг некроманта. Владыка Воронов, так его называли, предпочитал общество черных птиц другим живым существам. И ему платили той же монетой.

В зал вошел человек. Градоначальник, глава городской стражи и человек, в руках которого было все в этом маленьком городке. Сильвиан был ленив и вместо того, чтобы самому лазать по кабакам и постоялым дворам в поисках нужных ему людей, он заставил делать это главу города, а если быть точнее, городскую стражу.

— Моим людям удалось подслушать их разговор вчера в «Гнедом и вороном». Они собираются уплыть отсюда сегодня же. Они договорились встретиться через час, в одном из портовых кабаков.

Человек держался уверенно, достойно, но и не дерзко. Было видно большой опыт в переговорах и политике — раньше он был помощником градоначальника самой Ильны. А потом…

Он понимал, или даже, правильнее будет сказать, надеялся на то, что некромант не тронет его людей и город. Это место он успел сильно полюбить.

Большой опыт в таких делах подсказывал ему, что раз сам некромант так суетится, дело чрезвычайной важности. Он его выполнит и уйдет, не более. А пару дней можно и потерпеть.

Сильвиан встал во весь свой немалый рост, подошел к человеку. Тот был ниже на две головы, но он и не считался особо высоким. Большинству стражников — здоровых мужиков, он еле доставал макушкой до подбородка.

Владыка Воронов лично отправился выполнить задание своего повелителя.