— Дымные веревки, — еще шире улыбнулась Падшая.

— Это вы здорово придумали! — воскликнули в один голос полководцы. — Стены высокие, ветер не скоро разгонит дым, и он выест им глаза.

Дымными веревками называли скрученную в жгут ветошь, которую вымачивали в морской воде или моче, а затем высушивали. Когда такой жгут поджигали, он не горел открытым пламенем, а только тлел, распространяя жгучий белый дым. Люди со слабыми легкими кашляли от него до крови. Это было простое, но очень действенное оружие.

Пока они строили грандиозные планы на утро, в замке вовсю кипела работа: ядра и глинянные снаряды с горючей смолой складывали в пирамидки рядом с метательными машинами, за зубцами устанавливали ящики со стрелами и арбалетными болтами.

Во внутреннем дворе расставляли мечи, копья, багры для снятия крюков со стены. Защитники готовились к скорой осаде — это лишь вопрос времени, так как каменные уступы уже совсем близко подобрались к замку.

Герцог Транкрат Валинстр оказался в замке по стечению обстоятельств — не кому судить, удачном ли, или, может быть, несчастному. Как только началась война, старый лис оказался зажат между двумя потоками — Гневом, прорывающимся к Гроту Утопленника, и Завистью, отрезавшим Край Семи Листьев от запада.

Все, что ему оставалось, это запереться в родовом гнезде вместе со всей семьей. Собрать войск удалось лишь по минимуму — на все крупные города тотчас потекли гномы, и Западные армии оказались прижаты к Альгановым горам и с тех пор вестей о их судьбе не поступало. Кое-как собрав всего тысячу воинов, Транкрат запер ворота и по всем правилам привел крепость в боевую готовность.

Это хорошо, что он не успел, как собирался, уехать на восток, к императору. Если бы поездку не пришлось отложить из-за еще усилившихся в последнее время приступов кашля, которые буквально выбивали весь кислород из легких герцога, и порой заставляли терять сознание, его сыновья остались бы одни в осаде без должного руководства и обеспечения.

Конечно, они надеялись, и имели все шансы уйти живыми из этой осады, но сам полководец не питал иллюзий на свой счет. Для себя он уже давно решил — что бы ни случилось с его семьей, сам он встретит смерть здесь, рядом с могилой его отца. Если станет ясно, что победу не одержать, он прикажет, даже если будут отпираться, силой увести жену и детей из замка, и отправить в какое-нибудь безопасное место, пусть даже такового и не получится быстро найти…

С утра, позавтракав крупяной кашей с мясом, армия вновь готова была действовать. Строительные команды пополнили свои ряды и сменили на уступах ночную охрану. Тяжело отдуваясь, вахмистры вынесли тяжелые щиты и стали в стороне от укреплений, чтобы руководить строительством. При каждом подозрительном звуке со стороны замка они приседали, выставляя в его сторону щиты, боясь, что их снова начали обстреливать из легких катапульт-трапеций и онагров.

Крам взялся собирать рассредоточенных по лагерю пеших всадников и организовывать новую лаву. Решив усилить давление на противника, он увеличил число участников с тысячи до двух, включив в лаву почти всех оставшихся в строю волков.

Обмотанные просоленными веревками стрелы были уже готовы. По замыслу Мары, каждый воин должен был успеть выпустить по замку две стрелы. Это число можно было значительно увеличить, отправив Каменных Жал, но они были нужны во время штурма, и сейчас рисковать ими — непозволительная роскошь. Каждый из всадников умел кое-как, хоть и не прицельно, натянуть тетиву и пустить стрелу, а для этого дела большего и не требовалось. Крепость была не маленькой — промахнуться в нее тяжело.

Гномы запалили стрелы и стали ждать команды, поглядывая в сторону стоявшего в отдалении Крама. Тем временем активизировались и защитники замка. Метательные мачты онагров пришли в движение, но основной удар по суетившимся возле уступов строителям нанесли трапеции. С дистанции в две сотни ярдов они уверенно клали булыжники близко к уступам, в то время как тяжелые онагры бросали ядра очень неточно.

Наконец, по команде полководца, колонна всадников начала разгоняться, топот тысяч волков и боевой клич воинов делали эту орду похожей на неудержимую лавину.

С крепостных стен в сторону гномов полетели несколько стрел, однако те этого даже не заметили, и вскоре в небо веером взвились ответные посланцы войны. За первым залпом последовал второй, некоторые даже умудрились послать третий, однако пока это никак не сказывалось на действиях обслуги метательных машин. Булыжники продолжали скакать между перебегавшими с места на место строителями, сшибая тех, кому везло меньше.

Лава промчалась под стенами, не потеряв ни одного воина. Стрелкам герцога запретили высовываться из-за зубцов, памятуя о том, как в прошлый раз за ними прятались коварные Каменные Жала. Однако, стоило только всадникам отойти подальше, как четыре онагра дружно сделали залп. Дождь из колотого камня обрушился на головы гномов, а одно ядро попало прямо в их гущу, покалечив десяток воинов и волков. Но, несмотря на эти потери, операция прошла успешно — над замком поднимался белый непроницаемый дым, который в условиях маловетренной погоды доставлял защитникам крепости немало хлопот.

Пользуясь дымовой завесой, к выбитым из седел раненным гномам подскакал отряд товарищей, чтобы вынести их с опасного места. Покалеченных волков прирезали и с собой брать не стали — пищи хватало с лихвой.

— Я даже не предполагала, что у нас получится так хорошо, — брови Мары слегка приподнялись, и белоснежный лоб очертила тонкая линия морщинки. — Должно быть, они сейчас кашляют кровью.

— Не сомневайтесь, госпожа, кашляют, — усмехнулся предводитель Каменных Жал Кхаро.

Он был уже далеко не молод, его возраст многие оценивали в девяносто-сто лет, хоть настоящего никто и не знал. Он сумел многое повидать за свою, безусловно, не короткую жизнь, и подобный вид военной хитрости — не исключение. Ему пришлось, и не однократно, понюхать едкого дыма, во время одного крупномасштабного набега на Империю, в составе полутысячной армии, когда его отряд наткнулся на сильный пограничный гарнизон. Пришлось выдержать тяжелейшую осаду в оказавшейся неподалеку заброшенной крепости.

— Знала бы, что так получится, послала бы солдат на штурм, — вздохнула магесса.

— Да, толк бы вышел. Когда дело дойдет до штурма — отправим еще лаву. — Вступил в разговор подошедший Крам.

Дым над замком рассеивался долго — почти целый час, и все это время защитники крепости искали дымовые стрелы и топили их в бочках с водой. Им пришлось пережить немало страшных минут, поскольку все решили, что штурм начнется именно сейчас. Однако, когда дым немного рассеялся, стало ясно, что полки гномов остались на местах.

— Должно быть, они и сами не ожидали, что у них так получится, — угадал герцог, стоя на стене и откашливаясь в кружевной платок. Несколько человек, надышавшись во дворе дымом, либо лежали без сознания, либо просто лежали, не переставая кашлять, но уже не так сильно, как при задымлении. Старик хлебопек умер — у него была легочная болезнь.

— Мы должны стрелять, отец! Иначе нам не сдержать эти уступы! — Выпалил, подойдя к отцу, старший сын герцога Траун.

— Нам их и так не сдержать, — обронил герцог. — Будем брать свое во время штурма, тогда они сами подставятся под удар. Иди, проследи за тем, как делают выносные лотки, да смотри, чтобы делали прочно.

— Хорошо отец, я прослежу, — покорился парень и ушел. Валинстр подозвал одного из своих полководцев

— Посмотри на второй уступ. Сейчас к ним придет пополнение. Видишь?

— Понял, ваше сиятельство, — кивнул тот, и побежал к ближайшим трапециям.

Громко топая, по лестнице поднялся седобородый алхимик Ринцетан.

— В синей бочке закончилась кислота, ваше сиятельство, — немного шепелявым басом доложил здоровый мужик.

— Ну так возьми из другой, — обратил свой взор на него герцог.

— Вы не велели, ваше сиятельство.